Верочка распахнула окно: ни облачка. Прохладный ветерок залетел в комнату и закружился под ногами. Вместе с ним тайком пробрались утренние лучи, заигравшие на веснушчатых щеках девушки. Отразившись в зеркале, солнце залило ярким светом полку под потолком, на которой, опираясь друг на друга, сидели куклы. Их глаза, вышитые черными нитками, засверкали и ожили. В этом кукольном взгляде отразилось всё: детство Веры, первые дни войны, переезд, голод, паника, смерть…
Верочка взяла куклу Надю, самую красивую. Её платье было сшито из красной яркой ткани, волосы из атласной ленты заплетены в косы, а на голове – большой белый бант.
…В июне 1941 года, ни о чем не заботясь, Вера вместе с мамой шагала по Красной площади и высоко подкидывала куклу.
– Мам, когда я вырасту, кем буду работать?
– Увидим. Ты еще даже в школу не пошла, – отвечала Дарья Александровна.
– Буду…. летчиком! Как папа! – кричала Верочка. – Вон небо какое синее, широкое… Почему люди не летают?
Дарья Александровна не отвечала. Она с любопытством наблюдала за дочерью, которая радостно кружилась у неё под ногами, изображая самолет.
Уже дома Вера с мамой погрузились в домашние хлопоты: завтра они ждали в гости тётю Аню с маленьким сыном Мишей. Но на следующий день никто не пришел. Оторванный утром лист календаря с датой «21 июня 1941 года» унес с собой все планы. В полдень страна содрогнулась: отрывистый и сухой голос Молотова сообщил по радио о нападении Германии на Советский Союз.
– Вера, папа домой не скоро вернется, – с трудом произнесла Дарья Александровна. – Ты ведь помнишь, что он на военные учения уезжал?
– Помню, мамочка.
– Теперь его отправили на настоящую войну.
Верочка слабо понимала, что произошло. Она скороговоркой повторяла слова, которые запомнила из обращения по радио: «Враг будет разбит. Победа будет за нами».
– Вера, если я уйду на войну, останешься с тётей Аней.
– А ты надолго уйдешь?
– Нет, мы немного повоюем, и я вернусь.
В тот же день Дарья Александровна ушла в военкомат. Во время её отсутствия Верочка кружилась по комнате с куклой:
– Надя, вот мама сказала, что война началась. И папа у нас на… фронте. А еще мамочка сказала, что бояться нечего, потому что мы по-бе-дим.
Спустя долгих четыре часа вошла Дарья Александровна:
– Вера, мне завтра тоже придется уехать.
– Ты к папе поедешь?
– К папе. Если его ранят, буду спасать. Не зря же я врачом работаю, – ласково проговорила Дарья Александровна и обняла Веру.
Верочка дождалась, когда мама закончит собирать вещи, достала из шкафа синее платье в горошек, которое Дарья Александровна очень любила, и спрятала его на самое дно маминой сумки.
– Представляешь, Надя, – шептала девочка кукле, – как папа обрадуется, если увидит маму в этом наряде.
…Вера поставила куклу на место, бережно поправила платье, расправив его подол. Рука девушки вдруг замерла: большое серое пятно, въевшееся в ткань, напомнило о дне, когда Верочка с тётей Аней и Мишей бежали из Москвы.
Вечером пятнадцатого октября тётя велела собирать девочке вещи, а на следующее утро они спешили в сторону Казанского вокзала. По дороге им попадались портреты Сталина и Ленина, жженые листовки, какие-то тексты. Люди толпились, кричали, их голоса сливались в единую волну шума. У вокзала к поездам выстроились очереди: всем хотелось поскорее уехать. Вера одной рукой прижимала куклу Надю, а другой – крепко держала тетю Аню, чтобы не потеряться в толпе.
Вдруг Верочку кто-то толкнул сзади, она пошатнулась и выронила игрушку. Тем временем тётя Аня тянула её вперед.
– Подожди! Кукла! Надя упала! – кричала, вырываясь, Верочка.
– Да что ж ты делаешь-то?! Пойдем быстрее, хватит ёрзать.
– Кукла упала! Я подниму её, – и Вера вновь попыталась дёрнуться назад.
– Глупая, какая кукла? Ты посмотри, сколько людей, они тебя затопчут. Залезай в вагон!
Но Верочка не слушалась. Она тянулась за игрушкой и плакала от безысходности.
— Держи и больше не теряй! – строгий голос и добрый взгляд женщины, протягивающей Вере куклу, успокоили девочку. Всё хорошо: Надя на месте. Через несколько минут под мерный стук колёс игрушка и её хозяйка мчались прочь из столицы…
Вторую куклу Верочка получила в январе 1942 года. В селе Саввино, куда направили вагон с беженцами, тете Ане выделили ветхий домик со сломанной дверью и продуваемой крышей. Не снимая верхней одежды, девочка целыми днями сидела с Мишей, пока тётя работала на заводе. Мальчик постоянно кричал от холода и голода, а Вера плакала вместе с ним.
Письма от родителей девочка не получала, поэтому, когда тётя Аня принесла коробку и заветный треугольник, радости Верочки не было предела. Она с остервенением рвала картон, отделявший её от долгожданного подарка, и злилась, когда коробка не хотела поддаваться. Пальцы стали алыми, а на лбу выступили капельки пота. Запыхавшись, девочка наконец-то увидела содержимое и обомлела: на дне лежала кукла. Верочка узнала её наряд, синие лоскутки в горошек – всё, что осталось от маминого любимого платья.
– Тётя Аня, что мама пишет? Зачем она его испортила? – прошептала Вера.
Женщина надела очки и начала читать:
«Здравствуй, доченька! Высылаю тебе куколку, чтобы ты не скучала без меня. Спасибо, что положила платье: я очень обрадовалась, но здесь его негде носить, поэтому пусть в нём ходит кукла Люба. Ваши письма получаю. Но самой писать некогда: медсестер на фронте не хватает. Вернусь не скоро. Обо мне не беспокойтесь. Очень вас люблю и скучаю. Терёшина Дарья. 29/IX».
Верочка смотрела в пол, покачиваясь из стороны в сторону, потом взяла новую игрушку и убежала в комнату, не проронив ни слова…
… На полке оставалась последняя кукла. Она сидела ровнее всех, и глаза у нее были серьезные, взрослые. Вера не любила вспоминать день, когда эта игрушка оказалась у неё в руках, но сейчас на девушку нахлынули воспоминания…
Весна 1943 года. Есть было нечего. Миша с каждым днем плакал меньше, будто всё понимая, но легче от этого не становилось. Девочка тосковала по родителям и искренне не представляла, почему немцев так долго не могут победить. Когда же Вере было невыносимо грустно, она обнимала кукол и вместе с ними повторяла: «Враг будет разбит. Победа будет за нами».
В тот день тётя Аня пришла домой с посылкой. Глаза Верочки загорелись. Ей не нужны были объяснения. Она сразу поняла, от кого коробка: внутри лежала кукла в костюме летчика. Игрушка была сшита из мешковины и лоскутков. На дне посылки лежало письмо.
— Почитай, пожалуйста, – попросила Верочка и внимательно посмотрела на тётю.
«Дочка, здравствуй, милая! – аккуратно развернув листок, начала тётя Аня.- Знаешь, мне недавно вспомнилось, что ты хотела покорять небо, как папа, поэтому сшила куклу-летчика. Её зовут Вера, как тебя. Я верю, что твоя мечта когда-нибудь сбудется! С любовью, мама. 11/I».
Дарья Александровна не написала главного: папа разбился, а сама она тяжело заболела.
– Иди поиграй, видишь: всё хорошо, – уверила тётя Аня.
Но она ошиблась. Через несколько дней сухие строчки похоронки сообщили, что ни кукол, ни писем больше не будет…
Узнав о смерти родителей, Вера долго не могла прийти в себя. Но жизнь продолжалась. Девочка выходила на улицу, смотрела на небо и разговаривала с куклами, показывая им облака. А однажды сказала тёте Ане:
– Буду лётчиком. Мама и папа теперь на небе, и я к ним полечу.
А потом, накинув пальто, выбежала на улицу и долго кружилась, изображая самолёт.
…Вера закрыла окно и вытерла слезу, медленно катившуюся по щеке.
– Ну что, Надя, Вера и Люба, – подмигнула девушка куклам, – полетели?!
Вера надела рюкзак, поправила прическу и поспешила на занятия в летное училище.
