Неведомо, сколько кому остаётся плыть.
Негадано, как, куда и откуда жить.
Зачем светить?
И кого любить?
И чему служить?
Для чего нам быть,
Если можно просто забыть?
Если можно просто остаться
Во мгновении вечного танца.
Если можно на стену взобраться
И спускаться,
По небу спускаться,
Рассекая глазами пространство.
И, закинув желанья с размаху,
Уцепиться за черепаху,
По глубокой бездне ползущую
И звезду за собой несущую.
Положив свою жизнь на плаху,
Нагонять на глядящих страху.
И со страхом вспомнить болящее
И со злостью – ненастоящее,
Погрузить сознанье кричащее
В состоянье глубоко спящее.
И, вернувшись в начало, спросить:
Как, куда и откуда жить?
«Детство»
Вы знаете, какого цвета детство?
Оно палитра летнего заката,
Оно в оттенках ледяного града
И в знойных ласках солнечного света.
В прыжках по лужам и цветных картинках.
У детства нет дворца мечты под Прагой,
Оно запрятано у дома под корягой,
И странствует по речке в хворостинках.
Оно течёт в разбитой в кровь коленке,
И зайчиками скачет по обоям,
Лежит в лесу пушистым мшистым слоем
И ароматом пышет в каждой ветке.
В лазури неба и в листве берёзы,
В глазах друзей, родителей своих,
Во всех предметах – мёртвых и живых –
Бывают в детстве даже слёзы.
«НЕидеальная юность»
Может, хватит твердить, что наша жизнь идеальна?
Что юность – время весны, цветения и вселенского счастья.
Взрослые,
вы утверждаете, что мы не знаем боли,
Что депрессия в нашем возрасте – глупая шутка.
А мы, подростки, стоим на мосту,
равновесие хрупко,
Под ногами всё шатко, по краям – безысходность.
Позади наше детство и беззаботность смеха,
Впереди – только вязкая неизвестность.
Крик о помощи тонет в этом смрадном болоте.
Те, кто впереди, встали спиной и не хотят слышать.
Вы не оглохли? Ау!
А тем, кто сзади, нас попросту не понять.
Не исключаю,
что взрослым быть тоже несладко:
работа, налоги, измены, интриги…
Но и в нашем – по вашему мнению – плоском мире
Вырастают деревья любви и бушуют недетские драмы
(мыльные оперы и комедии – не наши жанры).
Мы тоже злимся,
когда на нас кричат или нас оскорбляют,
Грустим,
когда в поисках себя заходим в тупик
и перестаём чувствовать мир.
Мы льём слёзы не от того, что сломался компьютер
или учитель поставил двойку,
А потому, что дорогой человек – под капельницей в больнице,
А я не знаю, чем помочь,
и какая-то тётка боится оставлять нас наедине.
В наших головах тоже проносятся мысли глубже высохшей вчера лужи,
И мы способны любить – даже в свои семнадцать, –
а не играть в роман.
Проблемы нашего «сегодня» – наше бремя и крест,
А вкус загадочного «завтра» нам не знаком.
Вы ведь тоже проходили
по этому шаткому мосту,
за которым пропасть?
Уже забыли, как страшно упасть?
Если не забыли –
задумайтесь…
Разве ваше пренебрежение к нашим проблемам –
не предательство вас самих
в наших лицах?
«Одуванчики»
Глаза безумия – цветы-болванчики,
Весной рождённые – одуванчики.
Смеются ласково, о чём – не спрашивай,
Сводя с ума, влюбляя заживо.
Головки жёлтые вскипают магмою.
Лучами звёздными, небесной каплею
На землю сброшены – дневное шествие,
Слепя улыбками до сумасшествия.
***
Мне кажется порой, что я уйду.
Придёт весна, и в песне птичьих трелей,
В глухом шуршанье пробуждённых елей
Свою дорогу к небу я найду.
Я вижу голоса, я слышу соль
В нашёптываньях чьих-то (неизвестно).
Пришит к земле не духом, а телесно.
И занавес закрыт, забыта роль.
Пройдёт лишь год – и здесь меня не будет.
Кто так решил? Луна дала ответ.
Она отправится встречать со мной рассвет,
А поутру навек меня забудет.
Мне кажется порой, что я найду
То место, где рождается свобода,
Я окунусь в заветный миг полёта
И, крылья запахнув в пальто, уйду.
