XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Стоит прекрасная летняя погода: светит солнышко и местами дует ветерок. Во дворе одного большого города бегают маленькие черненькие котята, играясь и наслаждаясь жизнью. Их было трое: один – черный с голубыми глазками, второй – такой же, как и первый, только с серенькими жемчужинками, а третий имел черный окрас, лишь его лапки были белые, будто бы он носил чистые перчатки, чтобы как-нибудь не испачкаться, и глазки его были морского, завораживающего цвета. Никто не знал, откуда они, но, по всей видимости, это были подкидыши. Иногда, когда мимо проходили люди, они мяукали еще не окрепшими голосками – есть было нечего, а для них, почти что новорожденных, это была первая необходимость.
Дети и взрослые этого района начали их подкармливать: кто сметану принесет, кто колбаски положит, особенно щедрые дадут рыбки. Однако без молока котятам приходилось тяжко. То, что приносили жильцы домов, пока не подходило для их растущего организма.
Спустя день или два появился кот и кошка сиамской породы серого цвета с разными коричневыми и черненькими узорами на их телах. Они решили взять под свою опеку этих маленьких и недозревших котят. Кошка звала подкидышей, чтоб те шли подпитываться молоком, после долгих игр.
Чаще всего это происходило так. Котята прятались в траве и нападали друга на друга как хищники. Порой это выглядело так небрежно, что умиляло. Постоянное их движение: то, сколько часов напролет они бегают, изучают мир, покоряют новые вершины, поражало всех вокруг, даже их «вторых» родителей. А иногда котенок с белыми перчатками гонялся за хвостом своей новой мамы.
Сами котята жили под одной деревянной лестницей, что вела в подъезд дворового дома. Там находилась щель с левой стороны этой лестницы, куда можно было пролезть, а внутри было пусто. Вся конструкция этих ступеней держалась на толстых ребрах досок, что были по бокам и спереди.
Кушали котята по-разному: тот, что с серенькими глазками всегда ел мало (непонятно почему, то ли пища не подходила для него, то ли он был разборчивым), поэтому казался самым тощим, второй черненький кушал регулярно, глядя с опаской на еду, ему предлагаемую, белоножка же питался охотно и много, ввиду этого он был самым шустрым и любопытным. Когда кто-то давал сметану, то у одного из них обычно оставалось пятнышко на носике. Невольно в эти моменты чувство безмятежности подступало к людским сердцам.
Недели две прошло после того, как подкинули котят. Местные к ним привыкли и играли с ними, если те этого хотели. В то же время на улицах перебегал всем дорогу черный кот. Каждый его сторонился, гнал, и даже некоторые били, потому что боялись, что череда неудач нахлынет на них, из-за чего собственно и теряли человечность. Но хромой, голодный и потрепанный жизнью кот рыскал по переулкам, ища что-то или кого-то. Превозмогая боль утрат, он не переставал искать. И — о чудо! Он нашел своих детишек, своих родненьких котяток, которых выбросили хозяева. Пытаясь подойти к ним, он столкнулся с большими трудностями. Сколько раз люди его шугали, сколько ругали черного кота за то, что он перешел им дорогу. Двор ополчился на него. Один против всех. Измученный истязаниями, он добрался до них, дорогих его крохотному сердцу котят. Но здесь же он встретил двух котов, защищающих уже свое чадо. Маленькие сразу же почувствовали родную душу в свое отце, который не давал хозяевам выбросить на улицу своих детишек и погибшую после родов маму-кошку. Заметив, что котятам хорошо с «приемными» родителями, и увидев то, как они шустро бегают и оберегают друг друга, черный кот пустил скупую слезу. Его голубые, как океан, глаза покрылись каплями. Он ушел, так же выслушивая несправедливые обвинения в свой адрес. Папа-кот переживал о том, что же будет с его детьми в будущем. Но уже догадывался, какой будет исход их жизни. Он в последний раз обернулся посмотреть на тот двор, где резвятся его милые котятки, и ушел навсегда с тоской в сердце.
