Как я оперу полюбил.
Первый раз я попал в оперный театр еще до рождения. Мама была большим любителем оперного театра и ходила в него всю беременность. Театр мне сразу понравился и я хорошенько пихнул маму в живот, чтобы она запомнила. По-другому выразить свой восторг я еще не умел. До школы я ходил только на балет, и вот мама решила, что я дорос и до оперы. Спектакль был выбран серьезный — опера Модеста Мусоргского «Борис Годунов». Но я об этом еще не знал и покорно шел за своей мамой. Денег у нас было немного, поэтому мы охотились за бесплатными билетами на генеральную репетицию. Охота велась сразу на четыре спектакля, но нам достался Годунов. «О-хо-хо»- вздохнула мама, «Годунов, так Годунов»… И мы пошли.
В театре меня знали все билетерши, так как ходили мы очень часто. Но мы зашли не с главного входа, а с рабочего. На входе стояли молоденькие девушки и сверяли фамилии входящих с фамилиями в списке зарегистрированных. Увидев меня, деловито расстегивающего пуховик, они изумленно воскликнули: «Уважаемая, а зачем вы пришли на такую серьезную оперу с таким маленьким ребенком?!». За ее плечом мелькнула знакомая билетерша: «Пропустите, пропустите, это наш постоянный зритель». Девочки очень удивились, но меня пропустили. Гордый, как король я прошествовал в зрительный зал.
Зрительный зал выглядел очень необычно, все кресла были накрыты белой материей, а свет горел только в маленьких светильниках. Зрителей было немного — всего 50 человек и все взрослые. Я приуныл, играть мне было не с кем. Нам выделили три ряда в партере. На сцену выбежала взлохмаченная тетка и как начала на всех кричать. «Это помощник режиссера»- шепнула мне мама. Опера понемногу становилась интереснее. На сцену вышел хор — они запели очень громко, но тетя — помощник режиссера кричала громче хора. Она кричала на всех- на хор, на оркестр, и даже на самого Годунова. В этом месте я понял, что царь не настоящий, ведь настоящий царь отрубил этой крикливой и злой тетке голову, плаха стояла на сцене. Я сидел, разинув рот- это было очень интересно: голосил хор, причитал Юродивый, басил Годунов, Марина Мнишек заламывала руки, орала тетка. Мама не успевала шептать: «Это тенор, это бас, это баритон, это меццо-сопрано». Я спросил, какой голос у тети — помощника режиссера. Мама рассмеялась. Перед оркестром стоял дирижер, на нем вместо фрака была надета обычная футболка, к концу репетиции она стала совсем мокрой. Я понял, что работать дирижером очень тяжело. И вот последний взмах дирижерской палочки. Тетка выбегает на сцену и кричит: «Репетиция окончена!» и тут на нее сверху падает огромная декорация из ткани. Женский хор сказал: «Ай!», мужской хор сказал: «Ой!», а Борис Годунов — рассмеялся. Тетка не пострадала, ее живую и здоровую достал из-под декорации взмыленный дирижер.
И тут понял, что полюбил оперу! Это же настоящий боевик! Здесь и протагонист и антагонист и злая тетка. И самое главное- зло всегда будет наказано!
Через месяц я пошел на оперу «Евгений Онегин», но это уже совсем другая история.
