Игрия нервно притопывала копытом. Ветер дул ей прямо в морду, трепал ее гриву, но она не обращала на это внимания. Ее взгляд был прикован к далекой башне на холме. Темнело, диск солнца уже касался горизонта. Облаков не было видно. Их вообще никогда не было видно в этом месте. Здесь был только песок… Это была пустыня.
Медленно наступали сумерки. Кругом не было ничего, кроме песка. И далекой башни на холме. Игрия переступила с ноги на ногу и несколько раз моргнула, чтобы взгляд прояснился. Вот солнце зашло – стало темно. Вот в башне зажегся свет. На шторе, закрывающей окно, заплясали тени детей. Ребята бегали по комнате, карабкались на мебель – даже издали было видно, что им весело. Игрия вздохнула – отчасти облегченно, отчасти устало. Хорошо, что они не уехали. Но ох, сколько дней еще идти!
Игрия перевела взгляд на свои запыленные коричневые бока. Вздохнув еще раз, она поплелась на своих усталых ногах в сторону башни. Была бы хоть капелька воды! Она не знала, сколько еще выдержит. В самом начале своего путешествия она расстраивалась, когда приходил день – было так жарко, что идти без воды было просто невозможно. Но теперь она радовалась ему, ведь иначе она бы просто не выдержала идти без отдыха – она и сейчас чувствовала себя разбитой.
Ее мысли вновь обратились к единорогам. Мила говорила, что их не существует. Но Игрия была уверена, что видела одного. Тогда, когда Максим принес ее в гостиную и стал играть. Прикрыв глаза от набирающего силу ветра, Игрия припомнила те далекие дни, когда ее спина и бока блестели, словно атласные, а грива и хвост не были спутанными и некрасивыми…
Гостиная была прекрасна. Тут были собраны старинный диван, старинное кресло, старинный секретер и вообще все старинное, что имела семья Максима. Эта комната почти всегда пустовала, она казалась Игрии ожидающей. Для чего стояла вся эта мебель, для чего сверкали обои с золотым узором, для чего висели красивые картины на стенах? С них всего лишь вытирали пыль раз в неделю. Правда, иногда приводили гостей. Если они были достаточно знатны, то обедали с ними именно в гостиной. Комната, видно, жила только ожиданием гостей. Тогда она могла блестеть во всей своей красе. А в промежутках между гостями она вновь становилась ненужной.
И вот когда-то служанка, делавшая уборку, вышла, чтобы помыть тряпку, и оставила дверь незапертой. Это увидел Максим и зашел внутрь с Игрией на руках. Они поиграли немного, пока не вернулась служанка и не сказала, что мать не велела Максиму играть здесь. Мальчик нехотя повернулся к двери, и тогда… тогда Игрия увидела единорога. Он стоял за витриной красивого шкафа, его грива застыла в полете, хвост развевался, а вся его поза, хоть и была статичной, давала ощущение стремительного полета. Его ноздри были расширены, глаза горели огнем. Но тут закрылась дверь, и Игрия больше никогда не видела единорога.
Старая зайчиха Мила рассказывала сказки и легенды. В них единороги могли исполнять желания. Но когда Игрия спрашивала, существуют ли единороги на самом деле, Мила отрицательно качала головой.
Вихрь воспоминаний уносил Игрию. После того дня она не раз пыталась по ночам проникнуть в гостиную. О, как ей хотелось самой стать единорогом! Ведь они могли летать, исполнять желания и были такими красивыми! Но дверь всегда оставалась запертой…
Затем семья Максима поехала в небольшое путешествие и остановилась в базе отдыха, представлявшей из себя красивую башню, внутри которой можно было и пережидать песчаные бури, и любоваться красивыми видами из окна в ясную погоду. Все шло хорошо, пока однажды во время игры не началась эта самая буря. Максим хотел побежать за Игрией, которая была в тот момент снаружи, в песчаном замке, но его схватили вместе с другими детьми и затолкали в башню: было уже слишком опасно.
И Игрию унес вихрь. И она две недели шла к башне. О, как она устала! Ей казалось, что она скоро растрескается, как самая старая игрушка. Ее копыта были поцарапанными и болели. Как же ей хотелось воды! Не для того, чтобы пить, – как игрушка, она не нуждалась в пище и питье. Но как бы было хорошо полить воды на ее разгоряченную, запыленную спину, окунуть в воду голову, ноющие копыта!
Игрия приоткрыла глаза. И вдруг увидела то, что заставило ее остановиться и упасть без сил на песок.
Приближалась еще одна буря!
Когда вихрь добрался до Игрии, он без труда подхватил маленькую игрушку и понес далеко прочь от башни.
***
Игрия постепенно приходила в себя. Она приподняла голову, но, вспомнив, что было вчера, со стоном опустила ее обратно. Ей не хотелось увидеть тоненький силуэт башни, которая, несомненно, далеко-далеко на горизонте, а то и вообще не видна… Вытянув ноги, Игрия вздохнула и подумала: какой конец бывает у игрушек?
– Игрия, открой глаза.
Игрия вздрогнула от неожиданности и открыла глаза. Но то, что она увидела, заставило ее вновь зажмуриться. Не сон ли это, с восторгом и страхом спросила она себя.
– Не бойся. Я не сон. Встань, Игрия.
“Откуда он знает мое имя? И мои мысли?” — с легкой паникой подумала она и сделала усилие, чтобы встать. Единорог наклонил голову к ней, и тут она почувствовала такой прилив сил, что не просто встала, а бодро вскочила, притопнув копытами, как в давние времена.
– Спасибо, – смущаясь, пробормотала она. Единорог был таким красивым и величественным, а его голос – столь могучим, что она не верила своему счастью. Она встретила единорога!
– Ты потеряла надежду. Я пришел. Единороги приходят к тому, кто теряет надежду, и помогают ее обрести. Ты можешь попросить у меня что угодно. Важно, чтобы это было только одно желание.
У Игрии было много желаний. Она часто чего-нибудь хотела. Она тосковала по прежним временам, когда она была новая и красивая. Она хотела осчастливить служанку, каждую день трудящуюся, которой никто и никогда не говорил доброго слова. Она бы хотела исполнить каждое из заветных желаний Максима. Она бы хотела обрести красивую внешность, как у дорогих игрушек. Она хотела бы покормить маленьких котят, живущих под крыльцом их городского дома. Когда она потерялась, она страшно хотела добраться до башни, хотела воды, хотела отдохнуть. Что же ей выбрать сейчас?
И вдруг ее осенило. Что делал единорог? Он исполнял желания. И он был красивым… и не был обыкновенной игрушкой, которая быстро изнашивается. Игрия была уверена, что ему уже много лет, но он по-прежнему сверкал.
– Я… я бы хотела… могу ли я стать единорогом? – Запинаясь, вымолвила дрожащая от волнения Игрия.
– Можешь. – Лошади и единороги не умели улыбаться, но голос единорога был таким, словно он именно это и делал.
– Тогда… – у Игрии перехватило дух от волнения, и она замолчала на несколько мгновений. – Пожалуйста… сделай меня единорогом… бодрым, красивым, волшебным… как ты!
Единорог наклонил голову. Его рог засветился – мягко, нежно, так что на него можно было смотреть, не щурясь. От него отделилось облако волшебства, окутало Игрию, и маленькая лошадка ощутила прилив невообразимого счастья. А затем ее обволок сверкающий туман, и Игрия закрыла глаза.
Когда она их открыла, единорога уже не было. Игрия повернула голову. От этого движения всколыхнулась атласная грива, легкая и нежная, как пушинка; Игрия оглядела себя получше. Ее шерсть была гладкой и мягкой, не запыленной, а лоснящейся, иссиня-черной, ее копыта были серебристыми, хвост стал густым и искрящемся. На лоб ниспадала прекрасная челка, а еще… Игрия ясно почувствовала это — у нее был красивый, длинный рог, блестящий, цвета лунной ночи – иначе Игрия не могла бы это описать. У Игрии вновь перехватило дыхание. Она стала единорогом! О, как прекрасно это осознавать! Больше не чувствуя усталости, Игрия притопнула аккуратным копытцем и огляделась. Далеко-далеко темнела башня, но Игрия знала, что в облике единорога сумеет туда добраться. Встряхнув головою, она посмотрела своими прекрасными, ясными глазами в сторону башни.
Сейчас она взлетит и поскачет по небу, навстречу будущему… и найдет своего Максима… и обрадует служанку… и покормит котят…
Игрия вскинула голову и дико, счастливо заржала. Она будет жить долго-долго и никогда не перестанет дарить счастье.
