Хранить всё столетиями — трудно. Хранить всё столетиями в памяти — невозможно. По крайней мере, так принято считать.
Он скрывается во тьме и на свету под белой маской. Сверкая взором алых глаз, аки кошмар из детских сказок. Тяжёлая книга, смоляная свеча и маленькое зеркальце всегда при нём. И он хранит все истории. Грустные и весёлые, жуткие и милые. Он — память всего мира.
Им много было сказано в истории, он во многом помог миру. Но пришло время рассказать и о его истории.
Свеча одиноко разгоняет мрак в комнате, заставляя тёмных волков поджать хвосты и спрятаться в углах. Тяжёлая книга ложится на стол, поднимая за собой пыль. Среди облака света появляется лицо, скрытое под светлой маской. Чёрный пиджак хорошо сидит на теле, а перчатки прячут руки.
Начать всегда тяжело, а начать историю об их Хранителе ещё тяжелее. Она идёт несвязанными обрывками, которые могут обрести смысл лишь в конце. Но тяжесть не в этом. Главная проблема заключается в том, что Хранитель — страшный рассказ. Он не смог сохранить рассудок и в этом вся соль. И пожалуй, стоит начать как раз-таки с этого…
Как не сойти с ума, когда у тебя в голове бесчисленный поток информации, который не останавливается ни на секунду? Как не сойти с ума, когда это число Пи только пополняется новыми цифрами? Как не сойти с ума, когда информация никогда не закончит бегущей строкой проходить в твоей голове? Никак.
Хранитель — прозвище, которое дал мир безумцу, что грезит о прекращении этой пытки.
Он никогда не был хорошим человеком. Он знает больше всех, он является главным умом. Но живёт под руинами старой библиотеки. Он может ответить на любой вопрос, когда чувствует, что его голова рано или поздно взорвётся. Он знает то, чего бы не хотел знать.
И это проклятье, на которое он лично подписал договор.
Под маской скрыта гримаса ужаса, которая заставит отшатнуться любого человека.
И он бы упал на колени, моля Бога о смерти, но его судьба — писать историю. Запечатлеть каждый ход событий.
Под перчатками сильно мозолистые руки, холодные, как у трупа. На его кровавых плечах огромный груз, который грозится упасть, но никогда не упадёт.
Он вечность будет писать истории.
Это — его судьба. Это и его история.
Это — приговор, тяжелая пытка, которую никто более не сможет выдержать.
