X Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Этот день настал. То, чего я опасался всю свою осознанную жизнь, случилось. Сначала многие хотят этого, потому что не знают участи, поджидающую за углом, но когда узнают всю правду и испытывают все на себе, начинают ненавидеть и ценить прошлое, которое уже никогда не вернуть. Бороться с этим бессмысленно. За нас все давно решено. Мы рабы системы…

 Утром я проснулся в холодном поту, понимая, что этого не избежать. Боль, тлен, пустота и мрак. Мне говорили: «Не волнуйся, ты справишься, все будет хорошо, это не так плохо и даже интересно». Это ложь! Хоть я не знаю всех деталей, но я уже чувствую неладное.

Я встал с кровати, протер глаза и пошел на кухню. Ненароком в коридоре я кинул взгляд на календарь. «1 сентября» — значилось в нем. Одна дата и столько боли. Я обреченно зачеркнул лежащим на тумбе фломастером квадратик с надписью «31 августа».

Родители еще спали – часы показывали всего лишь 6:03 – через полчаса они встанут, а еще через 20 минут разбудят меня. Я прошел на кухню, выпил несколько глотков холодной воды и пошел обратно к себе в комнату. Мне не спалось. Немного крутило живот, и побаливала голова, как будто ее сдавливливали со всех сторон. Уже даже мое тело чувствует что-то ужасное. Чтобы успокоить себя, я взял книжку, не смотря в полку. Джоан Роулинг «Фантастические существа и места их обитания». Это учебник из мира Гарри Поттера, по названию можно понять о чем. Вообще, я люблю Гарри Поттера. Первую книгу я прочитал сам, еле как осилил, потому что был еще маленьким,  вторую начал, но мне было сложно быстро читать, а сюжет узнать хотелось неимоверно, я торопился и не понимал и половины, поэтому попросил маму, чтобы она продолжала читать мне вслух. И так 5 с половиной книг я прослушал за месяц. Я никогда не отставал с просьбами почитать от мамы. Когда она приводила меня из детского сада, первым делом я давал ей в руки книгу. Она готовила ужин и параллельно читала, одной рукой мешала что-нибудь на плите, а второй держала книжку. Недавно папа купил еще 3 книги, это учебник о квиддиче (спорт волшебников на метлах), учебник о магических животных и сказки Барда Бидля. И я просто в восторге от них.

Почитать мне никак не удавалось. Мысли о школе заполонили мне всю голову, я ни о чем, кроме нее, думать не мог. Я оставил свои попытки удержать глаза на строчках в тексте, отложил книгу и взял свои игрушки. Я сидел на полу и катал туда-сюда свою машинку, темно-зеленый внедорожник с огромными колесами и рисунком в виде молнии по бокам. Дети, которые ходят в школу, не должны играть, у них появляются важные дела: уроки, домашняя работа, кружки, секции и прочая ерунда. Дети взрослеют, закидывая игрушки с полок в кладовку или темную коробку, и ставя на эти полки учебники и тетради.

Родители уже купили мне все к школе еще в начале августа. Рабочий стол и стул заняли достаточно много места в моей и до того маленькой комнатке. Пришлось поставить маленький шкаф с полочками под учебные предметы, чтобы не было бардака, и на них уже покоились аккуратными стопочками букварь, учебники и тетради. Школьная форма, отглаженная,  висела на вешалке, которая сама висела на ручке гардероба, галстук спадал вниз, как удавка. Мама гладила форму перед этим весь вечер так, что на ней не было ни пятнышка, ни складочки. Портфель стоял в углу, сегодня он мне не понадобится, но завтра на своей спине придется тащить в нем ту еще тяжесть. В прихожей стояли начищенные кремом до блеска ботинки. Радует меня из школьных покупок только спортивная форма: темно-синий спортивный костюм, белая футболка и серые кроссовки – она мне очень нравится, потому что она такая удобная и хорошо на мне смотрится, в отличии от тех шорт, которые я надевал в детский сад.

Я прокатал машинку минут 5 и потом решил попытаться уснуть, хоть сна не было ни в одном глазу. Я лежал и думал о предстоящих 11 годах строго режима. Летом, когда я жил на даче, у бабушки с дедушкой, бабушка мне все рассказывала истории из своих школьных лет про друзей, учителей, свой класс, в котором училась. Она рассказывала очень интересно, каждый раз я заслушивался, но мне казалось, что все было не так весело и хорошо на самом деле. Ее монолог всегда заканчивал дед, который говорил:

— Не слушай ее, Федька, враки это. Знаешь, что такое школа? – обращался он ко мне. – Это первый круг ада! Вот, шо это. Институт, первое собеседование, работа, свадьба и все в таком духе – это кошмар. Но школа – ад! Зло! Вот чему я там выучился? Дважды два четыре! И все! Больше ничё не помню. Эти задачки, правила, законы, теоремы – все вылетело из головы. Лучше бы учили жизни. А то вырастешь и шо дальше делать? Как жить? Как дом себе построить? Как едой себя обеспечить? Деньги заработать? А школа, она только глупости учит…

— Ну, ты загнул! – ворчала бабушка. – 21 век на дворе, дурак ты старый! Сейчас главное знания! Без школы в институт не поступишь, а потом и на работу никто не возьмет. Вот будет Федька учиться на одни пятерки, закончит школу с золотой медалью, потом в институте старостой станет, с красным дипломом на работу пойдет. Школа – это же…

— Чу-у-ушь! – весело дразнил ее дед. – Ой, а знаешь, Федька, как учился я? Получу двойку по глупости за контрольную какую-нибудь. Учительница возьмет дневник, нарисует там своей красной толстой ручкой оценку, а если не повезет, то и родителям привет. Я прихожу домой, достаю дневник, вырываю эту страничку, а потом беру второй дневник, чистый, который я для таких случаев хранил, вырываю оттуда точно такую же страницу, вклеиваю ее в первый дневник и переписываю расписание с домашними заданиями. Главное, чтоб совпали цвет листа и все даты. Помню, как учительница смотрела в мой дневник после этого. Она вроде писала, а вроде там ничего и нет, – сидит дед и смеется, а я с ним на пару.

Так они могли до ночи говорить, я тем временем сидел, слушал их и думал о приближении сентября и этого непростого жизненного испытания.

Я лежал-лежал, услышал будильник за стенкой. Встала мама, потом она толкнула папу, тот заворчал, что «рано еще, дай поспать», мама пошла готовить завтрак и собираться. В 6:48 она зашла ко мне, я сразу закрыл глаза, будто сплю, и она начала меня будить.

— Просыпайся. Ты же не хочешь опоздать на линейку? Ну же, — она легонько качала меня за плечо, — подъем. Жду тебя через 3 минуты на кухне, – спокойно сказала и она ушла.

Я нехотя встал и поплелся завтракать. Когда я проснулся, мне хотелось есть, но сейчас аппетит вовсе пропал. Я запихивал в себя овсянку с молоком и чай. Мама отошла в туалет, я стащил конфету, лежащую в плетеной корзинке, и закинул ее в рот, я тихо взял еще 2 штуки как раз перед тем, как папа зашел на кухню.

— Привет! Готов к школе? Да уж…Как время быстро летит. Ты уже ученик! – «обрадовал» меня папа.

— Ага, — только и вздохнул я.

Я доел кашу, поставил посуду в раковину и пошел собираться дальше. Зубы почищены, волосы причесаны, форма надета, ботинки на ногах, букет желтых лилий в руках. К школе готов!

Моя школа находится близко к дому, поэтому мы пошли пешком. Родители специально отпросились с работы ради такого события. Погода была лучше некуда, как будто специально! Солнце так и говорило: «Брось ты эту школу и пойди поиграй в футбол! На выходных будет дождь. Это я тебе точно говорю!». По дороге маме позвонила бабушка и начала спрашивать, расспрашивать, желать всего, чего только можно. Мы дошли быстро. Чем ближе мы подходили к школе, тем больше мы встречали девочек в бантах и мальчиков в красных галстуках.

До линейки оставалось 10 минут, но моя классная руководительница попросила всех подойти раньше, чтобы всем вместе спокойно подняться в актовый зал. Антонина Васильевна, моя учительница, была высокой и худой женщиной лет 30-35, она была в нарядном, но в то же время деловом костюме: синяя юбка в пол, легкая белая блузка и серый жакет. Как я успел заметить, все учителя были накрашены и с накрученными кудрями. Но у Антонины Васильевны была только тушь и бесцветная помада, а на голове тугой пучок.

— Странно, — подумал я, — почему все учителя такие счастливые? 1 сентября же.

Когда мы втроем зашли в кабинет, там уже царили шум и гам: мамы поправляли девочкам банты, все родители разговаривали и что-то обсуждали, а дети просто беспричинно галдели. Я подошел к Антонине Васильевне и скромно вручил ей букет. Она мне с первой же минуты понравилась, мы с ней, явно, поладим.

— Ой, спасибо большое! Какие красивые цветы! Как тебя зовут?

Я стеснялся. Хорошо, что мама молниеносно подоспела и ответила ей:

— Федя Панаев. Здравствуйте!

— Очень приятно с вами познакомиться! – и она пожала им по очереди руки. – Готов? – спросила она меня. – Сейчас мы уже пойдем. Только я пересчитаю всех, чтобы все были.

Она отошла в сторону и начала водить по толпе мезинцем, считая учеников, а потом всех позвала подниматься наверх. Все шли каждый со своими родителями. В актовом зале дети сели на ближние сидения, а родители, кто сидел, кто стоял позади.

Я чувствовал себя ужасно. Живот стало еще сильнее крутить, настроение упало ниже плинтуса, я чувствовал такую тоску. А все сидели счастливые и довольные. Мне даже стало как-то обидно. Сначала зазвучал гимн школы. Все встали и молча слушали. После директор, низкий, тучный мужчина в сером костюме и с красным галстуком, вышел на сцену и сказал приветственную, торжественную речь. Я его особо не слушал, потому что внимательно оглядывал весь зал: учителей, учеников и их родителями. По-моему, директор говорил о важности школы, о том, что учителя научат нас разным наукам и все в таком духе. Он говорил минут 10, это было так занудно и скучно, что я аж начал зевать. Я обернулся назад, моя мама ободряюще улыбнулась и помахала мне рукой. Я не стал ей улыбаться в ответ, а еще сильнее нахмурился и обижено отвернулся.

После речи директора начался концерт. Первой была девочка, которая пела про то, что она «больше не подготовишка». Вторым был народный танец, за ним хор спел про осень. Нас наконец-то поздравили с 1 сентября, и линейка закончилась. Антонина Васильевна попросила наш класс пройти в кабинет. Когда все пришли и расселись за парты, а родители встали назад, она сказала нам про завтрашний день: во сколько, что, где – поздравила еще раз и попрощалась с нами. Некоторые начали подходить к ней с цветами, а мы пошли домой.

Папа, видя, какое у меня настроения, предложил нам зайти в магазин за тортом или мороженым. Но я отказался и сказал, что хочу скорее домой.

— Ты не заболел? – спросила меня мама. – Что-то ты бледный, вялый, хмурый. Да еще и от торта отказался.

Я ей не ответил.

Мы пришли домой, я снял с себя школьную форму и повесил ее обратно на вешалку, а потом в шкаф, оделся и сел на пол. Я начал доставать свои игрушки и играть с ними. Я хотел наиграться вдоволь, потому что потом времени совершенно не будет.

Я прям как Питер Пэн, тоже не хочу взрослеть.