XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

«Дорогой Фрэ», – именно с этих неровных и огромных букв на смятом листочке А4 начиналось письмо, которое Фрэнк обнаружил у себя на столе среди документации. Порой почерк было трудно разобрать, а слова собрать в нечто единое, однако Фрэнк уже гордился своей шестилетней воспитанницей. Интересно только, почему же Амелия внезапно решила оставить для своего дорогого дяди письмо?
«Я рада что ты меня научил писать. Потому что сейчас я могу написать тебе что ухожу завтро из дома. Точнее когда ты это найдёшь я уже уйду. Попрощайся со мной пожалуста ведь я ухожу на всегда
Амелия».
У самого края листа Фрэнк заметил еще пару коротких предложений с пометкой «Р.S.»: «Фрэ, я взяла листочек с твоего стола. А еще печенья из шкафа. Можно?»
Листочек со стола… Почему-то сердце мужчины дрогнуло от одного лишь этого словосочетания. Он с замиранием сердца перевернул записку. Как и ожидалось, на обратной стороне была печать и аккуратная подпись начальника.
– Боже мой… – прошептал Фрэнк с ужасом. И только вновь перечитав записку, он вскочил с места и рванул на второй этаж, направляясь в гостевую комнату.
«Да быть не может, чтобы она проснулась раньше меня, нет, не может», – повторял про себя Фрэнк, открывая дверь и оглядываясь. Нет, всё, как и положено, на месте: небольшой комочек под одеялом на широкой кровати. Вздохнув с облегчением, мужчина наклонился, чтобы убрать розовую игрушку-слонёнка, которая не особо вписывалась в аккуратную и строгую комнату синих тонов. Казалось, тут просто не мог жить ребенок – всё слишком чисто, однако под кроватью Фрэнк обнаружил запиханные туда в попытке уборки кубики и, кажется, грязная юбка, на которую Амелия недавно пролила сок.
– Теперь ясно, как она убирается. – Он прихватил юбку, собрал кубики, и, не рассчитав, ударился своей светлой макушкой о край кровати. – Ой, чёрт… Амелия, проснись. Уже утро. Или ты опять играла допоздна? А?
Фрэнк приподнял одеяло и вместо милой светлой девчушки с веснушками он увидел коричневого медведя, глядящего пуговицами в потолок.
– Амелия!
***
Девочка шагала по огромному саду, располагающемуся на заднем дворе, с небольшим ярким рюкзачком за спиной. Она явно куда-то торопилась: вместо запланированного подъёма в шесть утра Амелия проснулась лишь в семь, что было довольно-таки опасно, учитывая то, что её дядя был из жаворонков. Она не совсем понимала, почему именно эта птица, но точно знала, что дядя вот-вот проснётся, несмотря на то, что сегодня воскресенье. И вот девчушка услышала, как скрипнула дверь заднего входа, а это, значит, дядя решил проверить двор. Быстро перекинув свой рюкзак через чёрный металлический забор с узорами, Амелия быстро забралась на него и спрыгнула вниз на мягкую траву. Ей везло: позади их дома раскинулся лес…
– Я ведь поступила правильно, – сказала девочка, устроившись на дереве среди веток. С детства она отличалась ловкостью и способностью залезть даже туда, куда, казалось, забраться невозможно, – чистокровная «обезьянка». По крайней мере, так говорил Фрэ, видя, как она всё время пряталась от него на деревьях. И никогда он не хвалил её за талант, наставляя, что девочкам так поступать не положено: они же будущие леди.
— «Будущие леди», – повторила Амелия, своим суровым тоном изображая воспитателя. – «Принцы не ценят в девочках то, что они могут вскарабкаться на дерево, а ценят их образованность! Нужно читать книги!»
Надувшись, она сильнее прижала к себе рюкзачок, из которого выглядывала белая пыльная мордашка единорога.
– А зачем мне принцы, если они не ценят меня? – спросила девочка, нежно погладив по гриве своего мягкого друга. – Если так, то я лучше буду всегда с тобой, чем с кем-то еще, кто не сможет понять меня. Ведь так, мистер Джо?
Единорог ответил молчаливым согласием, отчего Амелия радостно улыбнулась и обняла рюкзак крепче.
— Я рада, что у меня есть хороший друг, как ты. Ведь как бы я ни любила Фрэ, он никогда не поймёт, что я уже взрослая, и мне не обязательно учить математику. Скажи, тебе нужно знать таблицу умножения? – поинтересовалась она, вытаскивая печенье из рюкзачка. – Мне вот тоже. Подумай только, кто-то выдумал эту табличку, а мы должны учить. Несправедливо! Или читать книжки? Скажи, тебе интересно, как какая-то девочка долго спала, а к ней пришёл дядька и разбудил? У меня такая история каждый день, только Фрэ у меня ворует одеяло, чтобы я проснулась…
Она уставилась в голубые пятнышки неба, что проступали сквозь густую листву вместе с пробивающимися солнечными лучами, и некоторое время молча жевала печенье.
– Вместе с тобой мы не пропадём. У нас есть еда, чайные пакетики и мы друг с другом. Ведь так, мистер Джо? Что ж, пошли, нас ждёт взрослая жизнь.
Амелия быстро спустилась с дерева и взглянула в сторону ограды. Фрэнка уже не было: видимо, проверив сад, он решил, что воспитанница ушла в город. Однако это было далёко не так, так как девочка прекрасно знала, что в городе её ждут друзья дяди: полицейские и старуха-соседка. Она улыбнулась, ведь поступила мудро и умно, как ей казалось. К тому же, в лесу у неё были деревья. Да и разве ж кто-то её здесь обидит?
Шагая в глубь леса, Амелия размышляла о своих мечтах, которые вот-вот должны сбыться. Она будет жить самостоятельно, сможет зарабатывать деньги и заниматься всем, чем хочет, не слушая никого. Не будет расчесывать волосы и собирать их, а также писать буквы и читать занудные истории из книжек. Хотя Фрэ вечно что-то писал, вроде бы какие-то отчёты, из-за которых он часто запирался в кабинете и говорил, что это обязанность всех взрослых. Амелия, правда, знала парочку людей, которые этого не делали. Они вечно сидели на улице даже самой холодной зимой и либо играли на гитаре, поставив шляпу перед собой, либо просто пили дешёвый кофе в пластиковом стаканчике. Иногда девочка с ними говорила: они никогда не жаловались на жизнь, а Фрэнк говорил, что они несчастные люди, которые сами виноваты в своём горе.
– Я вот тоже буду играть на гитаре, – сказала Амелия и, споткнувшись о выступивший корень, упала. Почти зажившие ранки на коленках вновь закровоточили, и на руках появились царапины из-за так некстати попавшихся веток. Девочке это не нравилось, но делать было нечего. Она достала пластыри из рюкзачка и наклеила их на грязные коленки – Фрэ говорил, что нельзя оставлять ранки просто так, какие бы маленькие они не были. Амелия, довольная собой, поднялась, направляясь дальше в лес.
Вскоре дом был уже далеко позади. Хотелось пить – в горле всё пересохло, а желудок напомнил о себе тихим урчанием. Девочка достала свои чайные пакетики и положила пару штук в свою кружку, из которой обычно пила чай. Только чего-то не хватало, чтобы чайные пакетики превратились в тот тёмно-янтарный ароматный напиток.
– Точно, кипяток! Надо было взять его с собой… – с жалостью заметила девчушка, принявшись всухую есть печенья. Видимо, придётся потерпеть без чая. Она задумалась: может, стоило остаться на завтрак и потом уйти? Ведь Фрэнк обещал на утро открыть те эклеры с заварным кремом.
– Девочка, ты потерялась? – послышался низкий, басистый голос где-то вблизи.
Амелия вздрогнула и огляделась. Рядом стоял рыжеволосый человек высокого роста в старой мятой рубашке и широких клетчатых брюках. Он не был похож на полицейского, так что девочка улыбнулась и покачала головой.
– Нет, сэр. Я ушла из дома. А у Вас не найдётся кипятка? Я взяла чайные пакетики, но не взяла кипятка, представляете? – заявила с неприкрытой досадой она и показала свою кружку.
Мужчина, на доли секунды замерев со странным выражением лица, внезапно рассмеялся, даже согнувшись от сразившего его хохота. И, подумав, что это и вправду смешно, Амелия тоже рассмеялась, после дружелюбно добавив:
– А я Амелия. Я могу дать Вам взамен немного печенья, если хотите. Оно вкусное, правда, – для верности она показала одно из них.
– Спасибо, но нет, печенье мне не нужно, – спустя пару минут смеха, охрипшим голосом ответил рыжеволосый. – Зови меня… хм, Алэйс.
– А кроме печенья у меня ничего нет… Мне нужен кипяток, сильно!
Улыбнувшись, мужчина коротко бросил «пошли» в ответ девочке и куда-то зашагал. Амелия бегом, чтобы не отстать от широко шагавшего нового знакомого, последовала за ним, пока перед ними из-за деревьев не появилась небольшая хижина с грубой деревянной дверью. Общий её вид говорил, что в этом месте жить невозможно, однако как только дверь открылась, Амелия ахнула: внутри скрывалась огромная комната с идеально ровным полом, покрытым мягким ковром, старой печью и удобной кроватью в углу. Алэйс попросил поставить кружку на стол и, убрав лишние пакетики, залил горячую воду.
– Тебе повезло, что я недавно завтракал. Так бы пришлось мне топить печь и ждать, пока вода вскипит. – Мужчина поставил для девочки высокий табурет, а после помог ей сесть.
– А у нас дома чайник, в котором вода сама греется. Почему бы Вам такой же не взять? – предложила девочка и сделала глоток чая, поморщившись. – Почему чай странный и горький?
– Ты забыла про сахар. – Алэйс, почему-то пропустив мимо ушей слова про чайник, поставил перед ней мёд. – Извини, сахара у меня нет, только это. Он липовый, свежий, так что, должно быть, очень вкусный.
Амелия взяла ложечку и соскребла немного лакомства. Действительно, он был сладким и ароматным, так что девочка больше ела мёда, чем пила чая. И когда последний, наконец, закончился, она улыбнулась и вежливо поблагодарила хозяина.
– А почему Вы живёте здесь? – спросила она, спрыгнув с табурета.
– Мне тут хорошо, вот и живу. К тому же, здесь мои друзья. Зачем мне жить еще где-то? – ответил рыжеволосый, убирая со стола. Выглядел он дружелюбно, не то, что соседка, так что девочка быстро прониклась к нему доверием.
– А можно мне стать вашим другом?
– Нет. – Голос мужчины, улыбавшегося до этого, прозвучал резко, словно Амелия сказала ужасную глупость, обидевшую его.
– Но почему? – взмолилась она.
Алэйс ответил не сразу, нарочито медленно закидывая дрова в печь и ставя кастрюлю с супом греться. Обернувшись, он словно впервые заметил девочку, смотрящую на него глазами, полными ожидания. Поняв, что от ответа не отвертеться, он сказал:
– Настоящая дружба длится вечно. А ты вскоре забудешь дорогу в это место.
– Нет-нет, я даже нарисую карту. Я буду помнить! Честно! – снова залепетала девчушка, сложив руки в жесте мольбы. – Пожалуйста, давайте дружить.
– Хорошо-хорошо. Давай, – рассмеялся Алэйс и протянул широкую ладонь. – Будем друзьями. Навеки. Запомни дорогу сюда, ведь даже я не смогу привести тебя. Обещаешь?
– Да!
Несмотря на улыбку, в светло-серых глазах мужчины на самом дне таилась печаль.
***
Амелия сонно открыла глаза. Она помнила, что дядя Алэйс накормил её вкусным наваристым супом, а после повёл в лес, рассказывая, что всё вокруг – это его друзья. Конечно, девочка была удивлена: как же можно дружить с деревьями, которые молчат? Но он лишь рассмеялся, ответив, что у деревьев тоже есть души, и показал их… Маленькие прекрасные люди с искрящимися крыльями, как у стрекозы. Они летали вокруг и что-то пищали, а Алэйс переводил: «Какая чудесная девочка, как тебя зовут?» и всё в таком же духе. Так Амелия познакомилась с феями, а после и с другими жителями леса, в том числе старшим братом мистера Джо. Она помнила, как увидела белоснежного скакуна с одним-единственным рогом и прекрасной гривой, как погладила его тёплые бока и смотрела в эти огромные чёрные глаза. Однако поход сильно её утомил, и, придя в хижину, она уснула на кровати…
Тогда почему же она была в саду своего дома?
И тут она услышала шаги.
«Нет-нет, не могу же я так нелепо попасться!» – Девочка уже поднялась с травы и хотела забраться на дерево, под которым спала, как её тут же обняли и прижали к себе.
– Амелия, боже мой, где ты ходила? – шептал Фрэнк, выглядя как-то бледно и устало. – Что за дурацкая записка? Зачем ты хотела уйти? И где ты была целый день? Ну, что за непослушный ребёнок! Амелия, я ведь переживал, не делай так.
– Э-эгоист! – внезапно крикнула Амелия и выбралась из объятий удивлённого дяди. – Ты думаешь всегда о себе, как в той сказке про Нарцисса!
– Что? Но… почему? – на выдохе спросил Фрэнк.
– Самое главное, что ты переживаешь, а не я! – Она тихо всхлипнула и вытерла слёзы ладонью. И всё было бы нормально, но слова про «дурацкую записку» и «непослушного ребёнка» задели её. – Если я ушла, то только потому, что не хочу тебя видеть! Я уйду жить в лес, к Алэйсу, он не говорит мне, какая я плохая, раз лезу на деревья, и думает обо мне, а не о своих отчётах и не о том, что подумают люди, если у меня грязная юбка. Ты ужасный человек!
И снова Фрэнк лишь нахмурился.
– Кто этот Алэйс? А? – с недовольным видом поинтересовался он, на что девочка лишь всхлипнула и, не сдерживая слёз, отвернулась. Поняв, что сказал явно не то, мужчина вздохнул и положил руку на плечо воспитанницы. – Неправда, я думаю о тебе. Я переживаю за тебя, иначе бы я так не злился из-за твоих выходок. Если бы я не волновался о тебе, я бы даже не заметил твоей пропажи. Пожалуйста, Амелия, не плачь. И в чём-то я, может быть, был и не прав… Прости, да, своего старика.
Амелия, недолго думая, обняла дядю и прижалась к нему.
– И всё-таки кто этот Алэйс?
– Хочешь, я покажу его? – после паузы предложила Амелия и огляделась вокруг. – К тому же я, кажется, забыла у него своего мистера Джо… Представляешь, я видела старшего брата Джо! И фей! Настоящих!
Мужчина улыбнулся и поднялся на ноги.
– Показывай своего Алэйса.
Амелия двинулась в лес, твёрдо уверенная в том, куда идти. Она помнила его до мельчайших подробностей, запомнила каждый кустик, а поэтому ни на секунду не сомневалась, что найдёт то, что искала. Вот именно то дерево, рядом с ним поломанная толстая ветка, вот те жёлтые цветочки, похожие на рассыпанное в траве золото… Амелия замерла. Место, где раньше стояла хижина, пустовало.
– Вот тут, она была точно здесь, под этим деревом! – сказала она, с надеждой посмотрев на своего дядю. – Правда, Фрэ…
Фрэнк посмотрел на свою воспитанницу и тихо сказал:
– Пойдём домой, ты, наверное, хочешь кушать.
***
– Алэйс, я снова ушла из дома, представляешь? – говорила молодая девушка, сидя на выступающем корне в самой глубине леса. Рядом цвело растение с желтыми лепестками, тяжелая ветка почти сгнила, а место под деревом всё также пустовало. Амелия улыбнулась, опустила взгляд, заведя светлый локон за ухо, и продолжила: – За столько лет я точно уверена, что это навсегда. Нет, ты не волнуйся, я буду приезжать на каникулы. Но у студентов, знаешь, мало времени, так что я не смогу быть здесь часто.
Она поднялась и, прихватив свой спортивный рюкзак, закинула его на спину.
– Пока, Алэйс. Пусть ты и выдуманный, но я тебя помню. Правда. – И Амелия легонько перепрыгнула через корень.
На земле у дерева лежал потрепанный старый единорог: его белые бока были такими же пыльными, как и когда-то давным-давно, но не столь грязными, чтобы его не узнать.
– Мистер Джо? – удивленно спросила Амелия и подняла своего старого друга, отряхнув. – Странно, где же ты был всё это время…
Внезапно её губы тронула улыбка. И, повернувшись, девушка громко сказала:
— Спасибо.