XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Раннее утро. Мелодичный звон будильника нарушает размеренный летний сон. Медленно открывая заспанные глаза, я изучаю налившуюся светом комнату. Непроизвольно взгляд падает на потолок, усыпанный ослепительными пятнами солнечных бликов, напоминающих кружевную скатерть, усердно сотканную искусной мастерицей. Узоры вышивки уникальны и неповторимы. Только легкие порывы освежающего ветра за окном шевелят вязаное полотно, дополняя его новыми стежками и аккуратной каймой по краям. Листы исписанной блокнотной бумаги шуршат на углу дубового стола, издавая незатейливую мелодию. Давно остывший чай наивно ждет своего череда, играя легкой рябью в фарфоровой чашке. А небрежно оставленный чайный пакетик образовал неуклюжие кляксы на случайных зарисовках. Настало время вставать…
Горячие лучи обжигающего солнечного пламени восковыми потеками неспешно капают с чистого небосвода на землю, образуя на поверхности раскаленной брусчатки жирные парафиновые лужи ослепительного света. В воздухе витает стойкий запах липкой масляной краски, отовсюду доносится свежий хруст акварельной бумаги и царапающий звук грифеля. Вновь в руках увесистый этюдник, крепкий складной стул и остро заточенный карандаш. Снова свою работу начали художники.
Разгар дня. Солнце в зените. Массы теплого воздуха гармонично перетекают в невесомости, искажая силуэты объектов безостановочно испаряющейся влагой. Деревья застыли в причудливых позах, согнувшись под силой могущественного светила. Жар буквально пышет со всех сторон. Но подходящий ракурс наконец найден. Передо мной величавый Суздальский кремль.
Разложив этюдник, выдавив густые краски на палитру, я делаю пастозный замес и размашистыми мазками пишу жгучие стены Архиерейских палат, стремящихся вдоль Собора Рождества Пресвятой Богородицы, напоминающего резной победный кубок, оставленный военачальником в знак торжества русского духа. Колокольня, выросшая неподалеку, является утонченным продолжением строения. Изящный силуэт башни сравним с очертаниями самого русского дерева – березы. А конусообразная крыша рассекает хлопчатую материю неба на пушистые обрывки ткани, торопливо плывущие в неизвестность, вылепливая в небе чудаковатые силуэты и очертания. Чистая простыня лугов, на которых расположен Кремль, поражает своими бескрайними масштабами, манящими вдаль. И как будто в стороне от основного ансамбля расположилась Никольская церковь, робко занимая малую часть территории. Этюд дописан. Фактурные мазки создают ощущение динамики и лаконичности. Легкая недосказанность и общность форм создают настроение этюда.
За увлекательной работой я не заметил, что жара сменилась прохладой, солнце заплыло за горизонт, яркие оттенки цвета выцвели. Погрузившись в сизую дымку, когда-то насыщенный теплотой сюжет поблек и застыл. От громадных построек остались только пугливые очертания. Где-то вдалеке начали появляться огни случайных фонарей, растворяющих чернила ночи ярким искусственным свечением. Колкие ветви деревьев норовят изрезать испачканный сажей небосвод. Гул толпы сменился стрекотанием сверчков и редкими криками хриплой ночной птицы. Спустившаяся прохлада говорит о наступлении ночи. Напоследок, окинув полюбившийся вид взглядом, я утомленный отправился домой, где меня ожидал душистый чай и блокнот с карандашами.
Жизнь художника состоит из подобных историй. Это лишь малая часть происходящего. Между тем, уверенно могу сказать, что все мы творцы, безустанно работающие над картиной собственной жизни. Зачастую, даже не имея кисточек в руке, мы продолжаем работу над шедевром. Находясь в продолжительном поиске заветного образа, мы меняем техники, выписываем мельчайшие детали, желая показать их важность и судьбоносность. Но пренебрегая мгновениями, мы упускаем эмоции, которые возможно бы придали картине той самой самобытности и уникальности. Необходимо наслаждаться моментом, вдохновляться его быстротечностью и мимолетностью.
Завтра наступит новый день. Он несет в себе новые впечатления и эмоции.
