XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

     Даже самая тёмная-тёмная улица в самом тёмном-тёмном городе расцвечивается миллионами огоньков всех цветов в Новый Год.

     В ночь с 31 декабря я шёл по одной из таких улиц. Не выдержав натиска стен, бросил неоконченный перевод какого-то средневекового романа и, схватив куртку и на ходу обматываясь шарфом, выскочил из дома.

     Новогоднего настроения не было. Его не было уже несколько лет. Впрочем, я его не виню – будь я новогодним настроением, я бы тоже не пришёл к хмурому нелюдимому парню. 

     Улица, в обычное время мрачная, сейчас напоминала европейскую рождественскую открытку. Шёл снег. Луч уличного фонаря золотил его, превращая в пыльцу фей.

     Недалеко от фонаря в сугробе копошился мальчуган. Не церемонясь, я поднял его за шкирку и поставил на утоптанное пространство рядом с собой.
     Мальчугану на вид было лет пять. Варежки на резинке, красный шмыгающий нос, почти настолько же красная вязаная шапка с помпоном. Что он делал тут один в такое время – непонятно. 
     Он насуплено рассматривал меня снизу вверх, я, не менее мрачно, взирал на него сверху вниз.
     — И чем это ты тут таким занимаешься? 
     — Я клад ищу. Уди-и, — малыш отодвинул меня и целеустремлённо полез назад в сугроб. Я невозмутимо за шкирку вернул его на прежнее место.
     — Отстань! Я ищу клад! – повторил он уже более грозно.
     — Какой ещё клад? – не удержался я от смешка.
     — Мама сказала, что в тех местах, куда падают искры от салюта, находятся золотые монеты!
     — Да-а? – поддельно изумился я. – Ну-ну, удачи тебе, кладоискатель.
      Я отправился дальше. За спиной снова послышался скрип снега, шорох и напряжённое пыхтение. 
      Я дошёл до ближайшего ларька, призывно сияющего шоколадками, пробыл там какое-то время и вернулся. Малец находился там же, но уже не копал, а просто сидел в снегу, скусывая наледь с варежек. Я привычным жестом подцепил его за воротник и опустил рядом с собой.
      — Ну? Как успехи?
      — Не нашёл.
      — Плохо искал, значит, — я нагнулся над разворошенным участком.    

     Малец потрудился на славу, внизу уже виднелась земля с пожухшими с осени травинками.
      — А в других местах смотрел?
     Мальчуган, не выпуская варежку изо рта, указал свободной рукой на другие раскопанные участочки чуть дальше. 
      — Ага-а, — многозначительно протянул я, присел над одним из этих участков, поворошил снег. – А это у нас тут что?
      Малец мигом подхватился с места и подскочил ко мне.
      — Где?
      На снегу золотился блестящий кружочек.
      — Ух ты!
      Мальчуган выхватил монетку из снега.
      — Настоящая?
      — А то! Можешь на зуб попробовать… да только разверни сначала, балбес!
      — Шокола-а-адная-а-а, — сладко жмурясь, сообщил мальчишка. Я только усмехнулся.
      Я снова шёл по заснеженной в-обычное-время-тёмной улице, ловя на своём лице отсветы гирлянд, вдыхая запахи из открытых окон. Устало привалился к стене – и рассмеялся. На стене напротив меня было написано: «Не ждите чуда – чудите сами!»
      Новый Год кружился вокруг меня вместе со снежинками, ароматным дымом из окон – и я впервые за много лет это чувствовал.