Прежде, чем перейти непосредственно к эссе, позвольте уведомить вас, дорогой читатель, что вы знакомитесь не с обыкновенной рукописью, а, так сказать, с «мысленным палимпсестом». Ибо перед вами сейчас своеобразный «монстр Франкенштейна» из сросшихся кусков моих незаконченных сочинений. Связано это прежде всего с тем, что мне просто было тяжело анализировать современные литературные явления: ну не выходило у меня, невыносимое чувство несоответствия ожиданий с результатом заставляло вновь и вновь возвращаться к тексту, не прошло и, как минимум, пяти эссе, как мне открылась причина столь загадочной неудовлетворенности: литература мертва! ее убили гении! Собственно говоря, такова причина нашей встречи на этом изуродованном кладбище неоконченных изложений и такова главная поднятая мною проблема: смерть литературы, ее причины и мое решение по ее гипотетически возможному выходу из застоя. Острота этой темы выражена, как мне кажется, во всеобщем молчании, вызванном одной только абсурдной формулировкой приведенного тезиса, поэтому в данном эссе я лишь изложу сугубо личное мнение на этот счет, стараясь сохранить вышеизложенный порядок рассмотрения и опираясь на суждения литераторов и философов.
Итак, успение литературы(обратите внимание, уже не «смерть», а сон). Что я имею в виду? Литература мертва не как бессменная хранительница всех снов, слов, дум и печатной краски, а в качестве метода, на котором зиждился когда-то весь источник писательского гения, коль угодно, «мед поэзии». То есть такие члены литературного метода, с помощью которых мы подходим к созданию литературного текста, как стиль, форма и содержание остановились в своем развитии(особое внимание в этом эссе будет уделено форме, так как стиль и содержание едины в неограниченности разнообразий, чего недостает форме). Как вы уже поняли, второй член из них чувствует себя хуже всего: ну вот, к примеру, когда вы в последний раз читали поистине интересное и примечательное экспериментальностью формы произведение, автор которого при этом ваш современник? Хм… А я знаю ответ — никогда! И в этом весь сыр-бор, casus belli, коль угодно. И собака зарыта не так глубоко(читай: далеко), в XX-м веке, потому что в каком еще другом веке человеческой истории было исследовано и испещрено такое количество литературных стезей. Не знаю, может, великие гении XX-го века хотели всё успеть к концу света, второму миллениуму, что открыли и даже переоткрыли всё то, чем мы сейчас восхищаемся, но я уверен точно, что вследствие их варварского жеманства в отношении «мёда поэзии» мы сейчас пожинаем плоды сухой смоковницы, довольствуясь детективами и триллерами. И я вовсе не хочу сказать, будто с этими книгами что-то не так, просто дело в том, что мне всегда казалось, каждый век отличается своими инновациями, а особенно в таком душещипательном искусстве, как литература! И в XXI-м веке, в этом веке головокружительной свободы, ждешь новаторства в форме как в самом тонком инструменте мысли, но она продолжает преследовать уже запылившуюся традицию постмодернизма… И это полная шляпа! То есть я хочу сказать, что дело в шляпе(вспомните «Маленького принца»).
Ну-с, долго же мне пришлось нарезать круги по комнате в поисках интересных мыслей, кажется, это работает, как центрифуга, центробежная сила действует на извилины(может лучше поставить точку и стать, наконец, космонавтом?). В голове крутились непонятные латинизмы, вспоминался Тертуллиан: «credo quia absurdum», абсурд… Как же все это может мне помочь? Мы же уже определились, что методы старые, что уже никаким стилем, никакой формой и никаким содержанием не вдохнуть в литературу жизнь XXI-го века. Нечто не сможет описать XXI-й век! «Нечто», не «Ничто», постойте. Если Нечто не сможет описать XXI-й век, то Ничто точно с этим справиться! Это же очевидно! Берем в руки старый учебник по основам философии, открываем первую главу первого параграфа и читаем: «Небытие — это отсутствие вещей и форм, но в нем как бы скрыто все возможное богатство мира, все нерожденное, неставшее, неоформленное…». Все складывается наипревосходнейшим образом, однако где нам взять это пресловутое Ничто? Мы проделали с вами длинный путь, давайте позволим себе сделать глубокий вдох… Эврика! Воздух! Ведь еще сам Иосиф Бродский замечал: «Воздух […] есть ничто, эквивалент нуля». Скажу честно, с воздухом, а точнее с безвоздушным, у меня ассоциируются только краснобайские стишки всяких пенсионеров, короче говоря, графоманов, ведь именно они используют литературу… Стоп! Графомания, ничто, воздух, нуль, литература и метод. Элементарно, братцы! Как в математике — метод доказательства от противного. Мы нуждаемся в графомании, потому что это наш единственный шанс найти себя, единственный шанс признать всю нашу слабость и неуверенность перед природой, перед Вселенной, перед бытием, в конце концов, перед отражением в зеркале, ведь, после прочтения очередной «графоманщины», не чувством ли уныния можно описать всю сжатость и системность жизни в XXI-м веке, не чувством ли гнева можно описать «наследие», которое нам досталось от жестоких и крайне неэкономных предков, и все-таки не чувством ли разочарования можно описать, что, несмотря на всю нашу технологичность, на все наше величие и все наши покушения на звание «самых разумных деятелей Вселенной», мы не стали счастливее? Возможно, это будет самое честное, что мы, люди, когда-либо предпринимали, скрыв весь наш талант, творчество, музыкальность и артистичность под холодной маской пустого бумагомарания, как под снежной пеленой, мы, наконец, избавимся от своей наглости, и, когда иные формы жизни найдут то, что после нас осталось, они с гордостью назовут наш век «стадией принятия».
За сим(собственно, это причины) я считаю, что литература мертва, вследствие общечеловеческого творческого кризиса, что виной этого кризиса века 21-го был век 20-й, вследствие нереального скачка развития абсолютно во всех сферах человеческой деятельности, что единственное наше спасение и надежда — это безнадежное литературное пустословие, ибо это суть архетип природы человеческой — каждый из нас лишь нелепый графоман, строящий песочный замок на руинах вселенского Акрополя в бесконечном хаосе. И, чтоб прервать этот порочный круг, разорвать нерушимые оковы рабства, каждый должен стать Поэт, ибо если все графоманы(!!!), то никто не графоман… Вот так вот, да, красиво, не правда ли? Ну, все, что-то тут душновато, а вы, дорогой читатель, вам тоже пора, нечего искать тут скрытых смыслов! Все, эссе кончено, Цезарь перешел Рубикон, Христа распяли, убийца — дворецкий!
Мари, шотландцы все-таки скоты.
Иосиф Бродский