Мы давно хотели выбраться из этой давящей обстановки, которая в последние дни будто специально отягощала наше пребывание в интернате. Знаете, всё бы ничего, но постоянные крики воспитательниц на каждого провинившегося жителя были такими противными, что Соне хотелось спрятаться от всех этих звуков — закрыться в коконе своего домашнего пледа, который должен был греть не только тело, но и душу. С последним он уже не справлялся, вызывая лишь скребущих душу кошек, которые отчаянно требовали их возвращения домой: «Хозяйка-а, открой дверь, нам надоело здесь мёрзнуть!» На эти внутренние крики Софья могла только нервно повести плечами и выпить тёплую кружку ромашкового чая от своей соседки, которая имела статус «старичок». Короче, поведала соседка по комнате на своём веку разные степени тоски по дому: первый год, второй год, сессия, не с кем поговорить, друзья бросили и подобное. Кстати, звали эту спасительницу Даша. С такой соседкой ни за что не пропадёшь – она и швабру стащит у парней с четвёртого этажа, попутно проклиная их на санскрите за украденную вещь, и предупредит, что ящик Пандоры, мусорный пакет соседней комнаты, лучше не трогать. Она даже новую лампочку лучше всех вкрутит. Почему? Да потому, что пока завхоз доберётся через все тернии общежития на третий этаж, три человека в комнате превратятся в грай, глазом которых будет служить единственная настольная лампа. Дарья, в силу своего боевого духа, боролась с желанием найти и убрать в комнате номер шесть злосчастную пыль, из-за которой воспитательница с кличкой «Гильотина» перевоплотилась из спокойно сидящей на диване старушки в грозного Цербера с вытекающей из злобной пасти слюной: обычно сощуренные глаза превратились в огромные блюдца, миловидное лицо покрылось глубокими морщинами, как у мопса. Руки, которыми эта женщина отчаянно размахивала, будто пытаясь сделать социальную прореху между собой и одиннадцатиклассницей ещё глубже, были похожи на когтистые лапы горгульи, что ловила непослушных детей Парижа по ночам, если те вовремя не возвращались домой. В нашем же случае домом являлась комната с определённым номером и определёнными обитателями. «Гильотина» уже истошно вопила на другого несчастного жителя, который попался ей, как бы это иронично не звучало, под косматую лапу. «Кавалерам не разрешено разгуливать рядом с комнатами этих Мар после девяти!», — злобно рычала женщина, стараясь увеличить диапазон своего голоса, веря в излюбленное правило воспитательниц «чем громче, тем лучше». Если бы Вы выглянули из комнаты вместе со мной, то увидели бы довольно комичную картину: милые парочки, нет, правда, милые, у нас ведь приличное общество, как маленькие змейки, пытались ускользнуть от свирепого взора Цербера, которому сегодня от Аида достались не чай с конфетами, а взбучка из-за потерянного чайника. Пора бы им уже догадаться, что потерянный чайник – это не такая глобальная проблема, как потерянная совесть.
Ну да ладно, давайте вернёмся к нашим обитателям. К счастью, я вхожу в группу «бывалые» и год назад получила статус «старичок», так что с удовольствием проведу Вас через все тернии к звёздам нашего скромного пристанища под названием «общежитие». Вы не подумайте, у нас не всегда такая нагнетающая обстановка, просто бывают такие моменты, когда идея рвануть на улицу и зарыться от проблем в сугроб не кажется такой бредовой. Хотя мы и обводим некоторые дни красным кружком, посередине которого нарисована звезда, но не воспринимаем некоторых бестий всерьёз. Так, ладно. Просто считайте, что я всё гиперболизирую, хорошо? Итак, начнём же с приключения по первому этажу нашего большого, хорошо, что хоть не жёлтого, «дома».
Непроизвольно скинуть с себя, как надоевшую шляпу, чувство опасности и азарта я не могу, так что Вам придётся терпеть мои лирические отступления вплоть до окончания пути. Раз, два, три. Бежим! Хитро мигнув Даше, сидящей рядом с уже успокоившейся Соней, я резко выбегаю из комнаты на лестничную площадку в носках. Тапки создают слишком много шума, если бы это понимали некоторые воспитательницы, то вряд ли бы задавались вопросом, почему же им не удаётся застукать неспящих детей, из комнат которых слышны такие чудесные звуки: искренний смех, тихие перешептывания подруг и приглушенный подушкой заливистый хохот из-за удачной шутки. Юные шпионы и по совместительству «граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы» — это мы, дети интерната. Всегда работаем по ночам и бдим, поэтому с дружным девизом «затишье перед бурей» предупреждаем друг друга по телефону о каждой надвигающейся «буре». Как Вы поняли, пока что у нас всё получается, однако, из-за резко уснувшего «моряка у маяка» случаются неудавшиеся операции по спасению недоделанной презентации или проекта. К счастью, мы всегда находим выход! Кстати, вот и первый этаж.
В глаза сразу бросается огромная деревянная доска, на которой развешены различные яркие объявления, слепящие глаза, и расписание, которое каждый из учащихся мечтает собственноручно, кхм, изменить. Ну, разве это честно: ставить физкультуру пятым уроком, а после него алгебру гуманитариям? Я считаю, что нет. На этой доске красуется список олимпиад, очень подходящая аббревиатура для абитуриентов МГТУ (место, где ты умрёшь). Надеюсь, Вы не смотрите на меня с укоризной, потому что шутку эту придумала не я, а учащиеся на профиле «физ-мат». Небольшой махровый ковёр, подло подложенный, прямо около входа в общежитие не создаёт ощущение уюта, скорее чувствуется неловкость. Почему, спросите Вы? Если на него наступить грязными ботинками, то можно узнать, нет, не тайну создания перпетуум-мобиле, а весь лексикон нашей уборщицы, Эллочки. Когда мы с Женей случайно наступили на едва высохнувший пол, она помогла нам сделать урок по жаргонизмам и просторечиям, совсем не специально, конечно же. Ну и узнать пару ласковых тоже помогла. Хотя мне совесть не позволяет даже их вспоминать: так далеко меня ещё никогда не посылали. Слева от доски расположена всеми любимая раздевалка, где после занятий можно пополнить свой словарный запас уменьшительно-ласкательными и почувствовать себя селёдкой в бочке. Например, мне часто говорят «прости, зайка», но длинных ушей у себя я не наблюдаю, а к морковке питаю исключительно нейтральные чувства, так что подобное обращение в первый раз немного выбило меня из колеи, но вот выдавший эту фразу парень выбил меня из раздевалки, попутно задевая мою макушку курткой. Гулливер блин. Ложкой дёгтя в мёде я себя чувствую, когда прохожу мимо пар, которые отчаянно пытаются скрыться в потаённых местах. У них в моменты уединения одна эмоция сменяется другой, устраивая незабываемый аттракцион чувств, а у меня аттракцион сломанный, поэтому эмоция одна – смущение, да и желание одно – поскорее уйти, чтобы отправиться на поиски свободного места для учёбы. «Раздевалка» по-нашему, а вообще гардероб — это небольшая комната, где полки ютятся близко друг к другу, а чистый пол не позволяет пройтись в грязной обуви, так уж он блестит, а моему другу и вовсе кажется, что он умеет разговаривать сладким, просящим голосом: «Наступи на меня». Да, Женька Лидделлов та ещё Алиса в Стране чудес. Обычно мне не хватает пальцев всех двух рук, чтобы посчитать количество дел на сегодня, поэтому, наглядно демонстрируя отсутствие одиннадцатого, я быстро убегаю от компании друзей занимать рабочий стол. К счастью, сегодня мне повезло: все свои дела-делишки я успела выполнить до заката солнца, поэтому могу спокойно рассказывать о нашей жизни в этом странном месте, да и в тыкву мои носки не превратятся, а вот за превращение одних кобелей в крыс отвечаю уже не я, а другая фея-крёстная. «Дела у прокурора, а у тебя делишки»,- говорит моя лучшая подруга, передав в мои ладони записку. Я тяжело вздыхаю, но всё-таки несу записку получателю. Чтобы Вы понимали силу моей любви к подруге, упомяну, что голова у меня была мокрая, а время на часах опасное — девять. Скоро за мной закрепиться прозвище «почтовый голубь», но я обещаю не обижаться, а просто попросить на праздник новые носки. Ведь тогда я наконец-то смогу сказать: «Хозяин подарил Добби носки, и теперь Добби свободен!» Ну не совсем уж для меня подобное занятие каторга, тем более эти письма и записки позволяют узнать много нового. И нет, я их не читаю, Вы не подумайте обо мне плохо. Просто иногда друзья оставляют друг для друга секретные послания в виде шифров двоичного года или иных способов. Например, Вы знали о языке радистов? Мои уши немного покраснели, когда я узнала, что на их языке число восемьдесят восемь означает «целую в щеку». Вот так мило и просто делают послания девушки в настоящее время, не везде романтика пропала, дамы и господа. Что-то я отошла от темы и совсем забылась. Ой, время! Мой будильник противно пропищал: «Десять часов! Время отбоя. Счёт заключённых!» После этих слов он страшно посмеялся и затих. Мне не до смеха, поэтому я прощаюсь, но ненадолго. Скоро встретимся, амиго! Беги быстрее!
-София, ты опять рефлексией занимаешься? Как мне потом тебя из «фрейдзоны» вытаскивать? Что мне делать без своего верного напарника по созданию плакатов и лозунгов? — довольно хихикаю я, протягивая каждую букву, как майский кот свою балладу о любви.
Быстро спрыгивая с подоконника, наблюдаю за ежедневной рутиной своих любимых соседок. Кстати, люблю я всех людей, правда, как персонаж Оскара Уайльда. Итак, что же там творится с Дашей и Соней? Сейчас посмотрим, дружок. Мы ведь сейчас находимся на втором этаже. Эх, ловко ты вчера успел сбежать со мной. Прятался под моей кроватью вместе с монстрами, смельчак? Ладно уж, не утруждайся отвечать: я тебя прекрасно понимаю, вчера ведь дежурила Гильотина, а не Мать Тереза.
Даша, как прирождённый главнокомандующий, контролировала наши утренние действия: пыталась поднять Софию с кровати, выкинуть мусор после пира на весь мир, состоявшего из банки фасоли и украденного хлеба из столовой, следила за моими юркими движениями во время уборки кровати. «Кантики отбить, товарищ София!» — нарочито строгим голосом командовала Дарья. Иногда мне кажется, что в прошлой жизни она была Суворовым.
— Дисциплина — мать победы!
Ну а я что говорила?
Софию я называла «ma chérie», потому что чувствовала родство наших душ, да и ей было приятно, что любимый французский появляется не только в воспоминаниях о школе, но и в нашей комнате. Иногда эта милая, меланхоличная девушка цитирует великие произведения, за это я её просто обожаю.
-Даш, а сегодня у нас есть физика? – с надеждой на слово «нет» сонным голосом интересуется длинноволосая копия Марты Вашингтон. В нашем мире Соня первая леди суфражистка.
— Конечно, наш любимый урок сегодня как всегда по расписанию! – с иронией ответила командор, усердно заплетая толстую косу до спины. Как же хорошо иметь короткие волосы, я бы ни за что не мучилась с такими дебрями по утрам. Ой, как-то некрасиво назвала Дашины волосы. Ладно, пусть будут дебри из произведения «Сон в летнюю ночь».
Глаза Софии округлились, она отчаянно посмотрела на меня с просьбой опровержения слов полководца, на что я лишь развела руками и напомнила про завтрак: «Война войной, а обед по расписанию!»
— Я лягу на кровать,
Не жениха, а скорой смерти ждать.
Я ведь уже говорила, что обожаю Соню?
Уже в куртках мы выходим из комнаты с натянутыми, как вязаные носки бабушки по самое не хочу на ноги внука, улыбками. Мимо нас проходит Гильотина, с которой мы приветливо здороваемся. Она что-то бубнит в ответ, но я не обижаюсь так, как девчонки. Ведь у меня зубы не сводит от подобного тона женщины: просто привыкла. К тому же я понимаю, что в водовороте мыслей порой так утопаешь, что выползти наружу довольно проблематично, поэтому и бубнишь в ответ людям что-то нечленораздельное. О, а вот и мой самый лучший друг, Женя. Бежит на всех парах, чтобы познакомиться с моими соседками. Чувствую, что мои друзья похожи на британцев с необитаемого острова из известного анекдота.
— Дамы, это Женя. Женя, это Даша и Соня! – с ехидным блеском в глазах официально представляю их друг другу.
Моя Алиса в Стране чудес делает шикарный реверанс, на что мои компаньоны смеются. Фух, разрядил обстановку. Пока моя компания знакомится, я проведу небольшую экскурсию по второму этажу. Бежим, странник! За время не волнуйся – всё равно часы тебе ничего не покажут.
Итак, по обе стороны стен расположены комнаты с дружелюбными и не очень соседями, в самом конце коридора можно увидеть небольшую, но довольно милую кухню. Здесь я спасаюсь от голода, выпивая из своей кружки, Женя называет её бочонком, но никто не виноват, что я люблю много пить… чая из супницы. На кухне никогда не бывает напряжённой обстановки, но вот за её пределами некоторые индивиды общежития живут по Закону джунглей, поэтому мы с Евгением иногда скрываемся здесь от дикарей, глухим рыком кричащих «дошик».
Познакомилась я с Женей во время поисков списков на заселение. Нужно было найти комнату старосты в журнале, а нашёлся парень, лежащий в позе князя Андрея Болконского под небом Аустерлица. В своей любимой манере я решила познакомиться не самым хорошим образом с почти уснувшим парнишкой, прокричав: « Кто это тут дрыхнет?!»
— Лидделлы не дрыхнут, — вздёрнув нос, заявил мой будущий друг. – Они величественно спят.
Оказалось, что этот парень — мой новоиспечённый одноклассник. Разговор быстро завязался, и мы решили стать друзьями сразу после странной для окружающих шутки Жени: «Сердце стоит сто шестьдесят тысяч долларов, а его отдал бесплатно одной бестии! Не повторяй моих ошибок, дорогуша!»
— Ага. В таком случае пошли величественно в столовую. Ну, или болтать на кухню за чашкой чая, — тут же передумала я, заметив, как скривился Женя при упоминании столовой. – Да, сегодня бигос. Я тоже не в восторге, парень.
В холле второго этажа можно совершенно случайно найти себе товарища по несчастью. Хотя везёт не всегда, с некоторыми ворами пряников я предпочла бы видеться лишь один раз в год – тридцать первого февраля.
Холл – прекрасное место для учёбы, так как под строгим надзором воспитательниц, даже неважно каких, люди просто не могут шуметь. Да-да Закон джунглей соблюдают только голодные дети, у других с манерами всё в порядке. Что-то я снова заболталась. Ах, мне уже пора бежать на завтрак! Сегодня манная каша с сосиской, вот такие гурманы в нашей столовой, ага. Кстати, друг, время на часах и дату на календаре ты не видишь, потому что всё – сон. Просыпайся, СОФИЯ!
