луна, моя любимая луна
прошу, осуществи мое желанье:
дай мне силу воли и отвагу;
подари мне храбрость на пути к мечте.
о луна, моя богиня!…
когда смотрю я на тебя порою
ночью
то я глядеть хоть до утра могу:
как ты мне ярко, мне одной
сияешь, и посылаешь пылкие признанья.
ты была прекрасным спутником любви:
ты соединяла их (чуждые) сердца,
и мое с возлюбленным пыталась.
ты стала мне как друг отважный в разговоре;
я люблю глядеть порою — только на тебя
и вспоминать, как раньше
я не могла ценить тебя.
луна мне отвечала:
«твои слова — мне как молитва,
ты просишь о простом,
как думать можешь ты:
цена желаниям таким огромна.
я наблюдаю, как одиноко ночью
темною тебе,
и ты мечтаешь об одном:
чтоб я услышала тебя.»
— ее слова, мне как приятный взор от принца,
она исполнила мое желанье.
поздней я замечаю:
как страдаю больше, и грущу.
мне одиноко вновь,
и обратиться не к кому.
я вновь мечтаю об одном…
и где же сила, о какой желанье я точу?
вот ночь прекрасная настала,
смотрю я на луну, и задаюсь вопросом:
«но где же сила и отвага, о какой молила я тебя?»
она мне отвечает:
«она случится.. я позволила тебе страдать и размышлять,
я дала тебе мгновенье счастья
верою во власть,
и вот: ты настрадавшись,
слезы полностью прольешь
— тогда наступит сила величайшая,
тогда не сломит силу воли твой чужак.»
— я думаю, она лгала или шутила.
но эти сильные слова меня губили:
страданье стало талисманом
на пути к великому творенью.
луна продолжила сиять:
моя душа изнемогала
она страдала, умирала;
Луна, лишь
в наблюдении молчала:
я больше не молюсь;
мне не о чем молиться больше.
и вот, спустя тяжкие годы,
я вижу свет — и он мне чужд,
мне страшен мир людской: любить, и заводить семью;
работать и терпеть, потом скорее умирать.
моя душа, что так сияла в сердце юном –
теперь покинула сиянье.
я силу воли ощущаю:
успех и гордость лишь во мне.
но тихо, во глуши своей,
когда никто не видит, что я буду делать:
я снова посмотрю на эту чуждую уже луну,
вздохну, и лягу спать.
