Первая записка ( Письмо Павла своей сестре Полине )
Кто хоть раз, кроме меня, женился по глупости, не по любви? Я думал, что чувство любить — это навсегда, на всю жизнь, а не просто так. Ведь это самое яркое чувство из всех трепещущих на этом поганом свете. Без этого человек уже отнюдь не человек. Как жили люди без любви? А они, наверно, и не жили, а существовали. Тебе, моя любимая сестра, этого далеко не понять. Ты живешь в богатстве и любви. Хотя, это только мои догадки.
Запомни, жить богато — это не значит жить в любви и счастьи. Мужа твоего не знаю, ты мне велела не знаться в своей семье. Знаю одно, что проживаешь ты в город М***** на улице Д******** Моё письмо начинась с брака, так я и продолжу умную мысль. Я предполагаю, что брак — это айсберг, который плывёт из своей среды обитания в жаркую летнюю. В начале брак крепкий, но пройдёт время, допустим, год или два, и вы друг другу надоедаете, и ледяная глыба таят. Такого моей жене не объяснишь, та ещё девица из детства не вышла. И за такую глупышку отдали меня мои, казалось бы, умные родители. Какие — то они странные. Говорят свою мораль и мудрость, что жениться надо по финансам, но я не согласен. Я считаю, что жениться надо по любви, даже не надо смотреть на эти проклятые деньги. Родители меня невзлюбили за мои принципы, даже чуть до ссоры не дошли, но я был умнее в разговорах и воздержался от ругательств. Зачем ругаться со своей роднёй?
Буду откровенен : ты неправильно живёшь. Потому, где ж мои племяннники? Ну если мне не повезло с любовью, то повезло с умом… Ох, как мне тяжко сейчас. Найду ли я свою любовь навсегда? Будут ли у меня дети? Посмотрим… Если найду любовь, то сразу напишу тебе письмо.
С любовью, твой брат Павел…
28 ноября 1861
Вторая записка
Я не очень привлекательный человек. Но люди же поддерживают со мной общения, я ж не дурак. А с дураками лучше не дружить, а ещё лучше, не женитесь на дураках. Говорит вам умный человек. К тому же я и больной человек. Не на голову, как подумали многие, а болит совесть и разум, что придётся прожить с Т. В. всю жизнь. Да, я соглашусь, она очень богата и роскошна, но всё равно не моё. К тому же она отнюдь не домохозяйка, даже прибраться толком не может. Где воспитание? Конечно, далеко не воспитание сделало её богатой, а связи с должностными чинами. Поэтому я и не желал на ней жениться, а — то ещё куда — нибудь ввяжет. Этакий народ я знаю не по наслышке. А сам я тоже не из бедных, но состояние поменьше, чем у Т.В. Казалось бы, что весь этот мир против меня. Жена плохая, сестра про меня забыла, а родители совсем умом тронулись. А я ж ещё отказывался от свадьбы, но мне пригрозили : если я не женюсь, то лишаюсь богатого наследства, хотя не такого уж богатого, но финансы всегда пригодятся. Да, состояние было большое : сто тысяч рублей на двоих, когда у жены было миллион рублей на одну… Да, богаче — это не значит, что она лучше … Коль она важная персона, зачем я ей сдался. Зачем я ей нужен? Понятие не имею, да уж и не пойму… Я очень сильно хочу домой, прямо донельзя. Жил в Новгороде, пока не переехал в В******, у нас её ещё называют Ф******** Да, я соглашусь в одном : здесь очень красиво, природа меня только и успокаивает. Недавно один ходил на охоту, чтоб глухарчика словить, а, точнее, убить. Прийду домой, скажу жене, что глухарчика поймал и хочу, чтобы она его приготовила. Уж сильно мясца хочется мне. А она сделает свою физиономию с удивлением и гаркнет, что приготовь сам, я тебе что? Повариха что ли? Я твоя жена, и я готовить не должна, вон, поди в лес и разведи костёр да пожарь. Ну, я тогда на неё более обиделся и ничего готовить не стал, а поварих с её дома я просить глупо. Уж довольно невкусно получается. Едим это отребье каждый божий день, как бы не умереть с этой гадости. Да уж лучше умереть, чем жить в такой семье. Да мне б уже развестись спустя небольшое время этого переполоха, уж не могу терпеть. Я на всё готов, даже отказаться от наследства, только бы не жить с ней. Ой, давайте я закончу этот монолог и поговорю о чём — нибудь другом.
Я готов разговаривать о чём угодно, только не о моей жене. Давайте я буду молвить о родне. Жили я всегда в достатке, но после женитьбы сестры, маменька и папенька стали чуть нелепее и глупее. Они также, как и мне, Полине советовали жениха. Только такого же плохого… Он глупый, он необразованный, он странный… Я могу до утра говорить о нём столько, что вы уже, наверняка, к вечеру меня покините. Зато он богатый. Родители его обожают. Они так же обожают мою жену. И только сейчас я понял, что родители выдали нас за богатых, но совсем не любимых людей. Из — за этого мне хочется плакать,и только мне. Полина старше меня, и лучше должна понимать, но она такая же глупая и не понимает сути женитьбы. Она счастлива и богата. Только меня смущает одно : наша семья небедная, и в чём — либо не нуждается. В чём суть брака? Я видел этого жениха. Его зовут Гриша или Миша. Имя знать было мне не обязано, по велению сестры. Но на совместном ужине я вышел, дабы не представляться. Но этот подлец тоже решил отлучиться. Мы пересеклись в гостиной. Он представился, но имени я не запомнил. А потом я промолчал, чтоб не знаться потом в его семье. Он посмотрел на меня с удивлением и продолжил ход по дому… И потом, через два месяца, ко мне пришла весть о свадьбе моей Полины и этого глупца. Они меня пригласили, а я отказался, дабы не видеть их брак. А по сей день о них ни слуху, ни духу, только адрес знаю. Мне его недавно Полина прислала. Надеюсь, это письмо она прочтёт и поймёт суть всего происходящего.
Коль не поймёт истину в ближайшие дни, то не поймёшь её никогда. Полина иной раз кажется мудрой. Но это на первый взгляд. Далее сестра начинаешь вытворять дурость. И все предпочтения о ней разрушиваются и люди думают, что ещё дурная, и млад не ушёл из её головы (прямо как у моей жены)…
Она была любимой доченькой в семье, но, даже когда, она венчалась, всё равно оставалась любимым ребёнком в семье. Её поощаряли за внешность и глупый ум ( давиче все дамы из знати глупы)… Но ведь я был не хуже : мудрый, знатный и красивый.
Но родители сделали выбор в сторону сестры. А меня бросили на произвол судьбы. Я жил с ними, только без родительской любви и ласки. Всё это отходило сестре. И она до крайности оборзела. Я был словно рабом. Знатным рабом. Донельзя идеальным рабом, который только и делал, что молчал.
Мне даже стыдно за себя. Аль стыдно мне за семью? спросили бы многие. Неа, не стыдно. К тому же, добавлю я, это не семья, а только, для меня, родна крови и всё. Но мама, папа и сестра живут отлично, а главное в любви. Конечно, спросят ещё меня, мстить буду ль? Неа, выкрикну я, мне этого не надобно. Я не злюсь, но многие бы уже не выдержили, а я выдержал. Не представляете, что сам себе сию минуту завидую. Кто-то бы мне будет молвить, не стыдно ли мне завидовать самому себе. И ещё раз нет, отвечу я, ведь завидую себе, а не другим. Хотя, зависть во всём — это плохо, но мировоззрение у всех разное. И опять мне зададут вопрос, почему у всех мировоззрение разное? Я могу только сказать, что мы, люди, все разные. И у каждого есть свои цели, принципы и выходит : каждый смотрит на мир по — своему. Кажись, вопросов больше не должно возникать. Если нет, то я продолжу своё повествование. Недавно познакомился, когда гулял по лесу, с Николаем Шнурковым. Мой ровесник, только он в гостях. Ещё пару дней и отчаливает во Псков. Он далеко не глуп, а разумен и постоянно трезв. И это меня поразило. Кажись до этого момента, все люди были пьяницами : большими и маленькими. Но они были же. А тут встретил вечно трезвого. Это невозможно. Как человек отдыхает и раслабляется. Это ж вечная мука, не выпить, а после выкурить табак. Я до сей поры не верю… А Коль он врёт. Но я человек доверчивый, да и поверил молодому человеку на слово. Но люди могут и врать, мы все когда-нибудь врали. Только во взрослой жизни кто-то начинает врать больше, а кто-то меньше. После нашего дружелюбного диалога, он меня приглашал в своё одиночной поместье. Я подумал, что Т. В. мне не разрешит. Ещё та настырная жёнушка, да я и сделал личико кислым. Николай меня спросил, вы чем-то расстроенны. Видать, не хотите ко мне ехать. Я посмотрел на него жалостливо. И ответил, что не в коем случае не откажусь от проживания, но есть обстоятельства. Я не стал говорить о Т. В. Коль он её знает и после этого знать меня не хочет. Ещё упадёт тут в обморок, зная о том, что я муж Т. В. Если б всё общество знало о моей жене, то я б погиб через два — три дня от унижений… Видели б это мои родители, которые, наверняка, будут довольны. Пока непонятно из-за чего…
24 февраля 1862
Третья записка
На этот раз решился сделать запись в свой дневник потому, что моя жена стала ещё глупее. Ну прямо настолько, что у меня даже нет слов насчёт этого. Вытворять такую глупость да ещё и знатной девице — это отнюдь не знатность. Это уже позор при свете. Сил моих уже нет на неё… Хочется развестись. Спустя чуть меньше года после нашей свадьбы я понял, что нет такого человека в моей жизни, который поможет, даст совет, защитит, который меня б любил и терпел… Ни родители, ни сестра, ни жена, никто меня не уважает. После написания письма Полине, я думал, что хоть она меня любит. Но ответного письма уж давно нет — это значит, что не любит. Вот и зачем я живу на свете? Сам не знаю, но всегда же есть шанс найти любимого человека. Вот и я жду… Только ждать долго не хочу.
А про жену даже молвить не хочется, но придётся. Недавно, пару дней назад к нам приезжали родственники Т.В… Я представлял, что они куда культурнее своей сестры. Но мои надежды были совсем исчерпаны, когда они уже подходили к празднечному столу.
Гостей я встречал прилично и радостно. Но всё равно не угодил им… Ради них я встал поутру пораньше, дабы казаться свежым и отнюдь не вялым. Сходил в баню. Ах, как хороша русская баня. Если б иностранцам в неё сходить, кажись, они там и жить останутся, чтобы такое наслаждение было всю жизнь. Я уже причесался и надел пиджак со штанами. Решил поведаться с женой, как мне такой костюм. Но она опять засмеялась и сказала, что в таком даже в хлеву убираться стыдно. Ох уж эти глупые шутки моей неразумной жены!
Пока я слышал смех Т.В., к нам постучались в дом. Я уже был готов встретить гостей. Был чист, причёсан и добродушен. Подошёл к двери и отпёр. Передо мной было двое ранее мне незнакомых людей. Это были брат с сестрой. Они вошли… Я начал снимать пальто с дамы и опять услышал знакомый голосок. Это вновь была жена. Она попросила сестру снять пальто самой, а то вдруг ещё что — нибудь. Я начал злиться и краснеть из — за позора, но всё ж терпел. Молодой человек высокого роста смотрел на меня своими большими глазами со страхом. Он быстро снял с себя плащ и обувь и последовал к столу. Сестра была ещё более удивлена словами Т.В., но никуда не торопилась. Но видно же, что тоже невзлюбила меня.
Жена просила пройти всех к столу. И опять же уговорила родню отсесть от меня подальше. Я ещё покраснел, но не замечал выходок жены, всё — таки культурная особа. Они начали трапезничать. Скажу одно : на этой встрече я не был рад ничему… Клянусь! Я даже есть вместе с ними не стал, коль это стрепню я ранее пробовал. Пусть травятся! Мне это даже нравится. И вновь брат с сестрой признали эту еду деликатесом… Мне стало неловко и покраснел ещё и, чтоб не позориться, удалился от них. Я пошёл в спальню, а остальные до вечера сидели и молвили о чём — то. Кажись, и обо мне. Потому что каждую минуту слыхал своё имя, после чего все смеялись до истерии. Я решил вздремнуть, но из — за смеха не мог.
Нас уже покинули эти богатые особы, а жена до сих пор смеялась за столом. Я решил зайти в гостиную. И вижу, всю еду они съели, все явства исчезли, все коренья сгрызаны, все вина распиты. Ничего не осталось… Пока разглядывал стол, Т.В. уже закрыла очи, положила свою голову на плечо и уснула. Тогда решил я взять одеяло со спальни и укрыл её… А сам не мог заснуть из — за холода…
14 октября 1862
Четвёртая записка
Было всё понятно, что я никому не нужен и пользы, думали многие, от меня никакой. Прошло больше года с нашего неудачного венчания, но я понимал, что дал клятву пред Богом, что жить буду с Т.В. Но мы все не без грехов. Мне больно и страшно за себя и жену. И больше, казалось, мне терпеть не надо. Ах, как больно слушать выдумки некоторых людей про меня. Я же им такое не говорю, а затем и не смеюсь. Почему именно надо мной? Почему не другие? Чем я заслужил эти страдания? Что я согрешил за свою ужасную жизнь?
5 ноября 1862
Посмертная записка
Понимаю, если я себя убью, то согрешу и попаду в ад. Понимаю, понимаю… Согрешу, но мне всё же станет куда более легче, чем тут на земле. Бог не простит меня за содеянное, что я утоплюсь в Ладоге. Я попрошу, чтоб не прощал меня… Хочу попросить прощения у всех, кого унизил, ударил, оскорбил, хотя такого и не помню. Не прощайте меня, глупца, коль я такой глупый. В церковь не ходил; ибо Иисус мне воле на смерть не даст. Он нам дал жизнь на земле, он и должен решать : когда и кому умирать. Никак иначе…
Прошу неких, да более знакомых мне людей не хоронить меня на кладбище и даже за оградой. Землю я не люблю. Пожалуй, исполните мою последнюю земскую волю : когда мой труп будет ещё далеко не гнилой, то череп разбейте, дабы выпустить мою душу и волю наружу. А после сжечь меня на костре до тла. Далее остаётся прах, а его развеете над Ладогой, именно на том месте, где меня и нашли, чтоб был потом спокоен. Прощайте все те, кого я знал. Не подумаете, что меня заставили. Это моя воля и душа попросили. Не плачьте от гибели моей.
7 мая 1863