Стоя там — озарённая рассветом, что красил сырое небо сиреневым туманом — душа как будто вздыхала.
В окружении мирной жизни она веками истину сущности своей — был ли это дар да проклятие судьбы? — это уже не важно.
Быстролетная пора веселой жизни ее длилась вечность. Казалось, она забрела за пределы существования и теперь бродила по миру людскому подобно привидению — невидимым обликом бессмертной души.
Ее не грели воспоминания о доме, где когда-то жила маленькая девочка. Как давно это было? Неужели в этой жизни? Ей не снились лица счастливые, что укатывали ее в долгие обьятия. Нет, ей снилось море. Сиреневый рассвет, мягкий песок под ногами, золотистые пряди волос — невидимая нить, что соединяла ее с маленькой девочкой, отражение рассвета в голубых глазах, и голос. Всегда голос.
«Пора идти. — Нет, еще немного. — Тебе еще на год? — На два»
И смех. Его все еще было слышно за спиной, когда она танцевала в шелковом платье под теплым дождем, напевая строки, что хранила в себе как священный обет.
Воспоминания до моря перемен не грели душу от жгучих томлений. Лишь конечнему причалу на встречу бежала — к голосу, что назовет она «дом»