Сэм прищурился на солнце, глядя на далекий след пыли, поднятый внедорожником по пути к Большому дому. Буйволы толкались вокруг кормушек и жевали, не обращая никакого внимания на возвращение хозяина впервые за 10 месяцев. Сэм стал ждать. Мистер Кокберн выходил сюда только в случае необходимости, что вполне устраивало Сэма. Чем больше он держался подальше от своего босса, тем дольше у него была работа. Кокберн вышел чуть позже, когда Сэм рубил дрова. Кокберн снял свою шляпу, словно ждал городского пастора, а потом и вовсе снял ее, как будто разговаривал с матерью. Он достал пачку бумаги из своего заднего кармана и протянул ее.
— Часто не забираешь почту, сынок?
Сэм взял, даже не взглянув, и уронил стопку конвертов на скамейку.
— Вообще не забираю, — сказал Сэм и стал ждать, когда тот спросит, зачем он здесь. Факт того, что это был дом Кокберна не был причиной, и они оба это знали. Он покрутил свою шляпу, облизнул губы и прочистил горло.
— Неплохая работа на тех заборах, — наконец то сказал Кокберн.
—Скоро вернемся к началу, — тут же сказал ответил Сэм.
Он не жаловался. Забор, ремонт которого занял год, означал еще работу на год для человека, который хорошо с этим справлялся.
— Ты не задумывался над тем, чтобы взять отпуск?
— И куда же мне пойти?
Отпуск означал возвращение в реальный мир, в место, из которого даже такие люди, как Кокберн старались уехать. Побег Сэма был его реальностью, и он не хотел возвращаться.
В конце концов охота на женщин по городу в итоге не принесла никакого результата; он не был уверен, что когда-либо приносила. Мистер Кокберн вытер пот с шеи. Пропитанные влагой участки на его рубашке сошлись, как в атласе. Его кожа уже стала румяной на майском солнце. В противном случае у него был вечный загар человека, который зарабатывал деньги, пока другие работали.
— Я привез Карол на время. Некоторые проблемы в школе.
Глаза Мистера Кокберна дернулись вверх, начали часто моргать, а затем вернулись к шляпе, занимающей его руки.
— Здесь не так уж и много проблем для молодой девушки, — он икнул, пытаясь рассмеяться.
Сэм натянул футболку обратно. Она липла к его потным мышцам и растягивалась на бицепсах, но он ничего не мог с этим поделать. Никогда не мог. Мужчины привыкли чувствовать себя некомфортно рядом с ним. Чаще всего они не могли сказать, почему, даже себе, как будто наблюдение выявило намерение, требующее поспешного объяснения. Однако, женщины сразу же обращали на него внимание. Они строили ему глазки и находили разные причины, чтобы дотронуться до него во время разговора. Не то чтобы Сэм когда-либо был против этого. Приглашения следовали за предложениями, прикосновение груди здесь, прикосновение руки там. Сэм заводил женщин, но никогда не отказывал им.
Проблемы начинались тогда, когда они оставались после. Нежное давление их тел, отягощенное их незваной любовью, приглашения, наполненные просьбами. Когда он переставал улыбаться в ответ, отвечать на болтовню, звонки, случалась проблема похуже, и приходило время собираться и двигаться дальше. Здесь не было никаких искушений, нечего было оставлять после себя.
— Некоторые из столбов забора на Норт-Ридже насквозь прогнили. Заметил это на днях, — ответил Сэм. – Кролика там не удержишь, не говоря уже о буйволе.
Оба мужчины смотрели на северную сторону конца участка, хоть с места, где они стояли, забора не было видно. Оттуда вообще не было видно дома Кокберна. И никто из скучающих и бунтующих, глядящих из окна своей спальни, тоже ничего не видели.
— Да, буйволы склонны бродить. Они держатся вместе. А ты знаешь как индейцы их ловили?
— Нет, сэр.
— Один из них наряжался в кожу буйвола. Крутился перед любопытной самкой, она его обнюхивала, а он убегал. Они всегда выбирали молодого, конечно, быстрого и, я бы сказал, сильного мужчину. И самка гонялась за ним до самого обрыва. Но в последний момент он прятался, и она и все другие тупые звери, последовавшие за ней, падали с обрыва, ломая ноги и все остальное.
Он рискнул посмотреть в глаза, под прикрытием своей истории.
— И, как ты думаешь, что случилось с молодым индейцем?
— Думаю, он сделал свое дело.
— Чувствовал себя героем племени, не правда ли? Не думаю, что изувеченный буйвол видел это таким образом.
— Может эти буйволы не из любопытных? — сказал Сэм.
— Они по природе любопытные. К счастью, индейцев больше нет. Продолжай держать их за забором, Сэм. За это я тебе и плачу.
— Есть, сэр.
Кокберн обратно надел шляпу на свою подпеченную голову и быстрыми шагами вернулся к внедорожнику. Он оставил двигатель заведенным, и кондиционер включился, чтобы охладить его. Песок и гравий разлетелись, когда джип рванул с места.
#
На три дня позже, чем он ожидал, и на миллион лет раньше, чем он надеялся, Карол пришла верхом на лошади своего отца. Она курила. Еще одна плохая привычка в список к тем, из-за которых ее отправили в строгую английскую школу. Сэм размышлял, не это ли стало причиной ее возвращения. Он заметил, что его охватило любопытство, и преследовал эту мысль пока она не устала и не исчезла. Он вся была в карамельным локонах и белых зубах, с изогнутыми бедрами и проклятой удачей. Он не спускал с нее глаз. Она смотрела на него также, еще недостаточно боясь того, куда приведет ее любопытство. Почему-то было легче отвернуть все тело, чем просто отвести взгляд.
Когда он обернулся, она ушла как будто была миражом, вызванным жарой и долгими засушливыми месяцами.
#
Участок с грубой травой и когтеобразными деревьями за хижиной Сэма был единственным местом на всей выжженной площади в 50 000 акров, где можно было найти тень. Для такой бледной девушки, как Карол, после бессолнечной тюрьмы в Англии, это было единственное место, где она хотела снять платье. И пока Сэм работал, она приглашала жгучий блеск на свою кожу. Сэм вонзил топор в бревно и оставил его, застрявшим в расколотом дереве.
Он не смотрел, как она наносила солнцезащитный крем от икр до колен и внутренних сторон бедер. Он отвернулся, когда капля белой жидкости скопилась в ее пупке, стекая по животу. Пальцы Кэрол скользили и гладили, и крем таял на ее плечах и руках, незаметно для него. Когда она развязала узел на спине он не заметил своего тяжелого дыхания и нарастающей жажды. Он сделал пару шагов к ней пока не понял, что делали его ноги. Ее глаза были наполовину закрыты из-за солнца, но она все видела. Сэм думал, как инстинкт, обеспечивающий выживание целого вида, может так противоречить человеческому инстинкту? Он заставил свои ноги сделать два шага назад, поднял топор из дерева и одним чистым ударом расколол бревно пополам. Вверх и вниз, вверх, вниз. Он контролировал этот ритм, пока он не взял верх, заглушив его собственный.
#
К тому моменту, как солнце село, дров было достаточно на всю зиму, и Карол ушла. Он даже не увидел, как она уходила. Ее бы съели заживо, если бы она осталась там в сумерках. Солнцезащитный крем был слабой защитой от существ, которые кусали и сосали своими наполненными ядом языками.
Сэм сел на крыльце и терпел укусы комаров. По крайней мере, когда они питались, они не жужжали. Он не мог выносить жужжание и суету. Слезы и мольба, порезы на их руках и угрозы. Они достигли той точки, что сами себя довели до крайности.
На следующий день Сэм отправился на Северный хребет в помятом пикапе, на котором он обычно передвигался по ранчо. Прямо как он и предсказал, первый столб рассыпался и частично рухнул под его ботинком, полностью прогнив. Ограда ни в коем случае не выдержала бы еще одного лета. Он измельчил часть хрупкого дерева в пыль. Он бы смог избавиться от этой старой древесины сегодня же, если бы работал достаточно усердно.
Гвозди, державшие поперечины, легко выходили, но требовалось больше усилий, чтобы прокопать через порошкообразную, похожую на марсианскую почву до основания столба. Ему пришлось приложить весь вес своего тела, чтобы раскачать столб из стороны в сторону и заставить землю ослабить хватку. Затем он вбил новый столб на место и прибил поперечину обратно. Куча разваливающихся столбов росла вместе с тем, как день проходил в постоянном ритме выбрасывания и замены. Прочные новые столбы выстроились в линию, как солдаты, готовые к встрече со всем, что может случиться.
#
Тихий, но неизбежный стук раздался тем вечером. Он вздохнул и с трудом поднялся с кровати. Пружины заскрипели, обманывая наблюдателя, что кровать ровная. Влажный треугольный след остался на простыне.
Карол умела надувать губы также хорошо, как и наносить масло. Ее кожа блестела, а волосы спадали на одно плечо, завиваясь чуть выше груди. Она прислонилась одним бедром к дверному косяку, и ее тень упала на веранду. Его тень скользнула к ее, и, держа дверь открытой, его рука в тени обхватила ее шею. Ее кожа была еще теплая от солнца.
Он посмотрел мимо нее на свой рабочий стол. Его брошенные инструменты весь день пролежали на солнце, пока он был на Ридже. К этому времени они бы уж остыли, но сегодня днем они были достаточно горячими, чтобы сжечь кожу прямо с тебя и разжечь огонь твоими костями.
— Нужен стакан воды, Карол?
Ее широко раскрытые глаза и нижняя губа, закусанная зубами, сказали ему, что он угадал ее слова.
— Скажи мне, что у меня хорошее местечко? Спроси, не бывает ли мне тут одиноко?
Карол пожала плечами и начала играть с кончиками своих волос. Это был первый непреднамеренный жест, который он у нее заметил. Она посмотрела на него, снова став подростком, готовым к ссоре.
— Ну, разве нет?
— Да.
— Почему я тебе не нравлюсь? — она становилась все младше с каждым разом, когда открывала свой милый рот.
Сэм вытянул руку и притянул ее к себе. Ей пришлось положить руки ему на грудь, чтобы не упасть лицом прямо на него.
— Ты думаешь я буду шептать тебе милый слова, целовать тебя на кровати, лежать с тобой и делиться историями, которые я прежде никому не рассказывал? Что я буду мил с тобой и говорить тебе, какая ты красивая?
Ее глаза наполнились слезами, и она выгнула спину, чтобы уйти, но в результате только сильнее прижалась к нему.
— П-прости, — прошептала она, и ее страх был громче слов.
— Так как ты сейчас на школьных каникулах, воспринимай это как урок. Думаешь это как-то связано с тем, что ты мне нравишься?
Она покачала головой и зажмурила глаза, не желая видеть все правду.
— Прости. Дай мне уйти, пожалуйста. Прости меня
— Дать тебе уйти?.. Да я молюсь, чтобы ты ушла. Как для твоего блага, так и для моего.
Он отпустил ее пояс, уже испачканный красно-коричневыми полосами от грязи под его ногтями. Она пошатнулась назад, практические упала, но удержалась на ногах в дверном проеме, после чего бросилась бежать вниз по тропинке и прямо к безопасности отцовского дома.
Если она умнее, чем кажется, она это переживет, подумал он. Лучше эта неприятность, чем следование за иллюзией с обрыва.
Sam squinted against the sun at the distant dust trail raked up by the SUV on its way up to the Big House. The buffaloes jostled round the feed troughs and chewed, oblivious to their owner’s first visit in ten months. Sam waited. Mr Cockburn didn’t come out here unless he had to which was just fine by Sam. The more he kept out of his boss’s way, the longer he’d have a job.
Cockburn came by later while Sam was chopping firewood. Cockburn doffed his hat as if he were waiting for an appointment with the town pastor and then removed it altogether as if he were talking to his mother. He pulled out a wad of paper from his back pocket and held it out.
‘Don’t pick up your mail often, son?’
Sam took it without a glance and dropped the stack of handwritten envelopes onto the bench.
‘Never,’ he replied and waited for him to say why he was here. The fact it was Cockburn’s house was no explanation and they both knew it. He twisted his hat round and round by the brim, licking his lips and clearing his throat.
‘Nice work on those fences alright,’ he said finally.
‘Be back to the beginnin’ soon enough,’ Sam said. It wasn’t a complaint. A fence that took a year to repair meant another year’s work to the man that did it well.
‘You ain’t never think to take a holiday?’
‘And go where?’ A holiday meant being back out in the real world, a place even people like Cockburn travelled to get away from. Sam’s escape was his reality and he wasn’t going back. Chasing women in the city didn’t pay in the end; he wasn’t sure it ever had.
Mr Cockburn wiped the sweat from the back of his neck. The damp patches on his shirt drew together like shapes in an atlas. His skin was already turning ruddy in the May sun. Otherwise he had the perpetual indoor tan of a man that made money while other people did the work.
‘I’ve brought Carole up for a spell. Some trouble at school.’ Mr Cockburn’s eyes flicked up, blinked rapidly, and then shifted back to the hat occupying his hands. ‘Not much trouble out here for a young girl.’ He hiccoughed the laugh he attempted.
Sam pulled his T-shirt back on. It clung to his sweaty muscles and stretched over his biceps but there wasn’t much he could do about that. There never had been. Men tended towards being uncomfortable around him. Half the time they couldn’t have said why, even to themselves, as if the observation revealed an intention that called for a hasty explanation. Women, though, they noticed him directly. They’d make eyes and lean in, find some reason to hold him in conversation. Not that Sam had ever minded about that. Invitations followed suggestions, the brush of a breast here, the linger of a hand there. Sam turned women on but never down.
It was when they stayed afterwards that the trouble started, the gentle pressure of their bodies weighted by their uninvited love, invitations leaden with pleas. When he stopped returning the smiles, the chatter, the calls, there was a worse kind of trouble and it was time to pack up and move on. Out here there was no temptation, nothing to leave after.
‘Some o’ them fence posts on North Ridge are rotten through. Noticed it the other day,’ Sam replied. ‘Wouldn’t keep a rabbit in, nevermind a buffalo.’
The two men looked towards the northern end of the property even though the fences were barely visible from where they stood. You couldn’t see the Cockburn’s house from there at all. And no-one bored and rebellious, gazing out of her bedroom window could see all that way either.
‘Yep, buffalo are apt to wander off. And they stick together. You know how the Injuns used to catch ’em?’
‘No sir.’
‘One of ’em’d dress up in a buffalo skin. Wave his fine ass in front of a female, a curious one. And she’d sniff around and he’d run. They always chose a young man, o’ course, a fast one, a strong one I’d say too. And she’d chase him right up to a cliff. ‘Cept he’d hide at the last minute and she and all the other dumb beasts following her’d go crashing over the edge, breaking their legs and such.’
He risked eye contact, briefly, under the cover of his story. ‘And what d’ya think happened to the young Injun?’
‘I guess he’d done his part.’
‘Felt he was the hero of the tribe then, didn’t he? Don’t suppose the mangled up buffalo saw it that way.’
‘Mebbe these buffalos aren’t the curious type,’ Sam said.
‘It’s in their natures to be curious. Fortunat’ly, there’s no more Injuns. You keep right on them fences, Sam. That’s what I’m payin’ ye for.’
‘Yessir.’
Cockburn returned his hat to his baked head and strode back to the SUV. He’d left the engine running and the air con puffed out to reclaim him. Sand and gravel spat up as the jeep raced off.
#
Three days later than he’d expected and a million years sooner than he’d hoped, Carole came riding around on her daddy’s horse. She was smoking. Another bad habit to add to the ones that had got her sent away to that uptight English school in the first place. Sam wondered if it was what had got her sent back. He noted the automatic curiosity and chased it around his mind until it got tired and had nowhere to go. She was all caramel curls and white teeth, curved thighs and cursed luck. He was staring. She stared straight back, not yet afraid enough of where curiosity led. Somehow it was easier to turn his whole body than to shift his eyes.
When he turned round, she was gone as if she’d been a mirage caused by the heat and the long, dry months.
#
The patch of coarse grass and claw shaped trees to the back of Sam’s cabin, was about the only place on the whole, scorched 50,000 acres that offered any shade. For a girl as pale as Carole after the sunless jail of England, it was the only place she wanted to peel off her dress. And as Sam worked, she invited the burning glare onto her skin. Sam drove the axe into a log and left it, wedged in the splintered wood.
He didn’t watch as she applied sun lotion from her calves, into the small of her knees and up to her soft inner thighs. He looked away when a glob of white liquid pooled in her belly button on its journey across her stomach. Carole’s fingers swept and stroked and cream melted into her shoulders and arms, unobserved. When she untied the knot at the back, he was as unaware of his own heavy breathing and hardening thirst.
He’d taken two steps towards her before he realised what his feet were doing. Her eyes were half closed against the sun, but she saw. Sam wondered how the instinct that ensured survival of the species could be so at odds with a person’s instinct for their own? He forced his feet back the two paces, hefted the axe from the wood and split the log wide in one clean stroke. Up and down, up, down. He controlled this alternate pulse until it took over, silencing his own.
#
By the time the sun went down, there was enough firewood to last all winter and Carole had left. He hadn’t even seen her go. She’d have been eaten alive if she’d stayed out there at dusk. Sun lotion was scant protection against things that bit and sucked with their poison filled tongues.
Sam sat on the porch and suffered the mosquitoes. At least when they were feeding they didn’t whine. It was the buzzing and fuss he couldn’t stand. The tears and the begging, the cuts on their arms and the threats. They reached a point where they tricked themselves over the edge.
The next day Sam headed way up to the North Ridge in the dented pick-up that he used to get around the ranch. Just as he’d predicted, the first post crumbled and partly collapsed under his boot, rotten through. There was no way the fencing would withstand another summer. He ground some of the fragile wood into dust. He could get rid of all this old wood today if he worked hard enough at it.
The nails that held the crosspieces came away easily but it needed more effort to dig down into the powdery, Mars-like soil to the base of the post. It took his whole weight to heave the upright from side to side and coax the earth into loosening its grip. Then he pounded the new post into place and hammered the crosspiece back up. The pile of disintegrating posts grew as the day passed in a steady rhythm of discard and replace. A line of strong, new posts lined up like soldiers, ready to face whatever was coming.
#
The knock came that evening, soft but inevitable. He sighed and heaved himself up from the cot. The springs creaked back to fooling the observer that the bed was flat. A damp triangle marked the sheets.
Carole’s pout was as practised as her oiling routine. Her skin glistened and her hair hung down one shoulder, curling just above the breast her bikini almost covered. She leaned one hip against the doorframe and the shadow of a woman fell across the porch. His shadow slid up against hers and, as he held the door open, his shadow arm snaked around her neck. Her skin would still be warm from the sun.
He looked beyond her to his workbench. His discarded tools had been out in the sun all day while he was up at the Ridge. They’d have cooled off by now but, this afternoon, they’d have been hot enough to burn the skin right off you and light a fire with your bones.
‘Need a glass of water, Carole?’
Her wide eyes and the lower lip caught between her teeth told him he’d guessed her line.
‘Tell me I’ve got a nice place? Ask me if it don’t get lonely at times?’
Carole shrugged and played with the ends of her hair. It was the first uncalculated gesture he’d seen her make. She looked up at him, a teenager again, spoiling for an argument. ‘Well don’t it?’
‘It does.’
‘Why don’t you like me?’ She was getting younger every time she opened her pretty mouth.
Sam shot his hand out, hooked the waist band of her cut off shorts and yanked her to him. The tube of sun lotion in her pocket dropped to the floor. She had to put her hands on his chest to stop herself falling face first into him.
‘You think I’m gonna’ whisper sweet things, kiss you over on that bed, lie with you and share things I never told no-one? That I’ll be gentle with you and tell you you’re beautiful?’
Her eyes filled with tears and she arched her back to get away, succeeding only in becoming closer to him.
‘S-sorry,’ she whispered, her fear louder than the word.
‘Seein’ as you’re on a break from school, take this as a lesson. Do you think it has any connection whatsoever with liking you?’
She shook her head and squeezed her eyes shut against the truth. ‘I’m sorry. Let me go, please. I’m sorry.’
‘Let you?…I’m praying that you’ll go. For your sakes as much as mine.’
He released her waistband, now streaked reddish brown from the dirt under his nails. She staggered backwards, half fell and righted herself in the doorway before scrambling down the path and away towards the safety of her daddy’s house.
He stooped to retrieve the fallen sun lotion. If she was cleverer than she looked, she’d get over it, he thought. Better this upset than following an illusion off a cliff.
