Наверно, можно было бы описать тот случай, когда я совсем маленькая ловко забралась на горочку и мне дали медальку за 1-е место. Но я расскажу про настоящую победу.
Это был очередной конкурс по скрипке. Я с Олей – у нас одна учительница – вовсю готовились к выступлению и вырывали друг у друга нашего аккомпаниатора Любовь Петровну. Порой она не знала, для кого через минуту играть. А когда очередь доходила до меня, я реально представляла себя на огромной сцене Мариинского театра или даже безмерного олимпийского стадиона. На меня смотрело много воображаемых людей, может даже президент России и все наслаждались моим скрипением! А ещё я была солисткой в огромном оркестре. Моя Любовь Петровна – в чёрном фраке, в лакированных ботиночках – дирижёр, и в кармашке её пиджака благоухала роза. И вот она уже бурно играет на чёрном рояле, и каждым аккордом как бы дирижирует всему оркестру. Она часто наклоняется к клавишам, так что её парик тоже одобряет поклоны, чуть сдвигаясь вперёд. А я – в шикарном платье, которое так и переливается изумрудами. И нам все стоя аплодируют! Ну, тут, меня толкает Оля, и грёзы мои исчезают.
Конкурс не только солистов, но и ансамбля скрипачей.
Я иду в ансамбль к Валентине Анатольевне, там у меня третья партия. Но мне почти не обидно. Я понимаю – до первой партии надо расти. Её играет Надя.
Надя – из скрипичной элиты. В четыре года уже играла с оркестром. Она не участвует в конкурсах подобных нынешнему, где мы с Олей. Она – только в международных, для одарённых детей. Мне о таком пока мечтать. Ну и ладно.
Сейчас начали выступать, и я самая маленькая в свой возрастной группе «9-11 лет».
«Уже стоим с Любовь Петровной за сценой. И наверно не важно, как я сыграю», – подбадриваю себя, — «играть в большом зале нашей школы уже праздник!»
И с этой мыслью выхожу на сцену.
Сейчас бы сыграть и быстрее домой, отыграть и убежать.
Ну, романс я сыграю, а вторую, быструю – ох, пока что не люблю.
Я одолеваю свою мелодию и чувствую, как у меня нестерпимо зачесалась нога. Не надо думать только об этом, но она начинает страшно зудеть!
Надо отвлечься. Я начинаю играть громче.
Поскорее бы закончить.
Уже близится кода, то есть дело к финалу. И я распаренная, как помидор, доигрываю простой пассаж. Глаза уже вылезают из орбит, ещё чуть-чуть и я брошу скрипку, чтобы разодрать ногу, и откуда этот дрянной укус, от которого я могу разорваться на части?
Глаза невольно падают в зал. Он полон. Если я почешусь, это будет анекдот года. Терпи, несчастный кусок плоти. Наконец, я доигрываю!
Быстро кланяюсь, и, не дожидаясь Любови Петровны, уже за кулисами подставляю ногу на растерзания руки. И, о, какое блаженство!
Включаю функцию вежливости.
— Любовь Петровна! Простите, что поклонилась не вовремя!- Добрая Любовь Петровна отшучивается и, между прочим, на мой вопрос, который я произношу с большой опаской, как я сыграла, говорит, что ей было комфортно! Ай! Теперь, что скажет моя Лариса Иосифовна. Я у неё уже пятый год.
Весело спускаюсь по лестнице. Ноги мои дрожат от счастья. Представляю себя в метро и почему-то с запахом свежей побелки, и предвкушаю похвалу своей учительницы.
Я это так люблю!
Я дошла до своего класса. Там сидела Оля, ей скоро на сцену. Следом входит Лариса Иосифовна. Я пытаюсь прочесть её отношение к моему выступлению, не глядя на неё, и уже за неё для себя произношу целый монолог – мне так важна её оценка. Лиза! – как будто говорит она, главное не отчаиваться ни при каких обстоятельствах. Я – всегда за тебя. Запомни это. Наконец, я поднимаю на неё глаза, она уже уходит, сейчас закроет дверь.
— Лариса Иосифовна,- почти в отчаянье взываю я к ней – как я сыграла?!
— Ну, хорошо,- спокойно говорит она, только «ми» немного сфальшивила…
И я счастливо выдохнула и на всякий случай почесала ногу. Теперь я могу пройти в зал и послушать Олю, а потом снова на сцену — уже с ансамблем.
В зале не было свободных мест. Я встала около мраморной колонны.
Ведущая объявила Олю и на сцену выходит Любовь Петровна, а за ней понуро опустив голову, странноватого вида девочка. Это и есть Оля. Она поставила ноги на ширину плеч. Встала, как и положено, прямо напротив второго кресла для прохода, и подняла скрипку. Раздула ноздри, потерла и почесала нос, кивнула Любовь Петровне и заиграла. Оля светленькая и очень белокожая. Она хорошая, мягкая и почти бесстрастная. Она начинает покачиваться в своих балетках из стороны в сторону. Я смотрю на её колготки и бархатную, чуть ниже колена, юбку. Слышу впервые эту вещь, и не могу понять – удалась она ей, или нет? Мне хочется, чтобы у неё получилось, не хочу видеть расстроенные лица.
Оля закончила, и тут возле меня оказалась Лариса Иосифовна, и говорит мне: «Лиза! Ты будешь играть в конце. – С ансамблем что ли? – не поняла я. – Нет. Сольно.»
Странно как-то. Я ведь уже выступила или они не поняли чего-то. Или я не поняла. Но Лариса Иосифовна уже ушла, а в мою детскую головку никак не попала мысль о победе.
Надо было идти разыгрываться с ансамблем, но свои три ноты я знаю наизусть. Я схватила Ольку, и мы побежали к ансамблю.
Там дети уже раскладывали ноты и раскрывали футляры с инструментами. Валентина Анатольевна спросила нас с Олей, как мы сыграли. Мы сказали – хорошо, — а я почему-то ещё должна буду играть в конце, — со всё ещё не прошедшим удивлением сказала я.
— Наверно, первое место заняла, — как-то буднично произнесла она.
Я? Первое место?!
Изумлению моему не было границ. Да если бы я заняла первое место, да я бы, я бы, наверно не стояла тут, а из себя бы вылезала от счастья!
А внутри меня что-то подсказывало – давай, вылезай от счастья, ты победила!
И всё выступление ансамбля со своими тремя нотами я сидела и улыбалась! До награждения оставалось десять минут.
В классе Лариса Иосифовна подарила нам с Олькой по шоколадке. И моя душа улетела далеко-далеко! Уже неслась к победе над всеми весенними лужами, сгорая в радостном безумии!
Я взяла скрипку, и все мы отправились в зал. На сцену вышел министр культуры, сказал праздничные слова, и началось награждение. Как всегда вначале вызывают просто участников. Это самое грустное зрелище. Мы с Олей держали пальцы крестами друг за друга, чтобы нам не попасть под эту раздачу.
Потом четвертые места. И тут – не мы. Дальше – третьи.
— Это ты, Лиза! – Нет, ты, Оля! – прикалывались мы, уже дрожа.
И вправду называют её имя. Она скорее пробирается через нас и бежит к сцене.
Я машу ей!
Дальше – вторые места. Меня нет. И тут со мной паника. Может, я что-то пропустила и меня назвали в участниках? А я не слышала? Может, я сыграла хуже всех и даже не смогла назваться участницей? Звучит барабанная дробь, и…» 1-е место занимает ученица 1-ой музыкальной школы города Рязани, преподавателя Якубовской Ларисы Иосифовны!» Тут она замолкает. И резко произносит: «Елизавета Андронова!» Я в шоке, смотрю на Ларису Иосифовну. – Иди, скорее! — Я отдаю ей скрипку и бегу на сцену ничего не ощущая. Онемевшая. Мне вручили грамоту Лауреата 1-ой степени и статуэтку скрипичного ключа. Я не одна победительница, в каждой возрастной номинации тоже были первые места, но только почему-то меня объявляли с барабанной дробью, и весь зал хлопал и главное – улыбалась Лариса Иосифовна! А теперь я должна бежать через всю школу за сцену, ведь мне играть! Я-то поскакала вприпрыжку, а моя Любовь Петровна только на половине пути. «Лариса Иосифовна! Не волнуйтесь, Любовь Петровна тоже бежит!» — сказала в микрофон ведущая. И весь зал засмеялся! Так я стала победителем, и знаю теперь, что это высшая степень счастья!
