Я в театре играю, не зная сценария.
Что-то громко кричит мне Судьба-режиссер,
Одаряя нелестными комментариями,
Отмечая, какой я нелепый актёр.
Я стараюсь, цепляя всё новые маски,
И пытаюсь закинуть эмоции глубже,
Всё заходится вновь в нескончаемой пляске,
А в глазах всё рябит. Мне становится хуже.
Я глотаю ртом воздух до ужаса затхлый,
Разбивая колени, всё же падаю ниц.
Из-за слёз я не вижу ни зал театральный,
Ни Судьбы-режиссера, ни массовых лиц.
Вдруг шепнул Ветерок мне кристально-лучистый,
Что падение – это лишь часть моей жизни,
А призвание моё – жить и ярко, и полно,
Чтобы чувства бурлили во мне будто волны,
Чтобы Муза мне для вдохновения пела,
Чтобы в жилах моих кровь бурлила, кипела,
Чтобы не угасал мой пронзительный взгляд,
Чтобы шла лишь вперёд – и ни шагу назад!
Я его поняла. Поднялась я с колен.
Аплодировал мне очень громко весь зал.
Реверанс и поклон – больше нет немых сцен,
Весь сюжет мною пройден и маска снята!
Уходя под овации шумного зала
И с десятком букетов алеющих роз,
Оглянулась – Судьба мне улыбку послала,
И тогда не сдержала я радостных слёз.
Искусственно
Там, издали, из зрительного зала,
Совсем не кажется, что я переживала.
Что я страдала, я рыдала,
Вставала, падала, вставала.
Не кажется, что я смеялась громко
И что эмоции куда-то прятала.
А я скрывалась, правда, да вот только
Я падала, вставала, снова падала.
Оттуда все живые и нежнейшие цветы
Ни разу не затмят искусственных собратьев,
Оттуда и эмоции не так важны,
Как важно лишь умение играть их.
Там образ пёстрый, яркий, карнавальный,
Из перьев, страз и из нарядных красок,
Намного лучше будет, чем реальный,
Без вычурных, кричащих чудо-масок.
А ценится ли лёгкий флёр загадки,
Оттенок грусти без наигранных эмоций?
Или затмили пышные укладки
Пшенично-русые растрёпанные косы?
Может, глаза обыкновенно-серые,
Медовые веснушки – не в почёте?
Может, главнее их все же феерии,
Смотря которые, вы даже привстаёте
Со своих мест, довольно отдалённых
От сцены, от театра, от искусства?
Мне, право, размышлять об этом грустно,
Но тени грусти нет во взглядах устремлённых.
Там, издали, из зрительного зала,
Совсем не кажется, что я переживала.
Искусство и Искусственность вступили
В конфликт необычайно страшной силы.
