XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Дина сидела на окне пятого этажа и громко смеялась.
Ее волосы раздувал ветер, а поля за холодным стеклом уже чуть затронула осенняя желтизна — хаотичные ряды колосьев средь нескольких тонких тропинок ритмично качались из стороны в сторону в такт внезапным порывам, размахивая сухими листьями. На подоконнике остывало какао с двумя кусочками шоколада, а рядом, на полосатых подушках сидели несколько человек, смеясь и тихо переговариваясь; Артур, поправляя свои изрядно отросшие кудрявые лохмы, что-то шептал на ухо удивлённому Даниэлю, а Ирен, лежа на подушке и размахивая ногами в разноцветных носках еле сдерживала подступающее к горлу хихиканье маленькой ладошкой. Позади, прислонившись к стене стоял Эрик, посматривая на них сквозь темную челку и водя пальцами по экрану телефона в попытках скрыть расплывающуюся на лице добродушную улыбку.
Внезапно Дина снова повернулась лицом к ребятам и, улыбаясь, сказала:
— Зато нам точно будет о чем рассказать в школе, когда вернемся!
Небо за окном уже тронул оранжевый закат, и ее силуэт ярко выделялся темнотой среди акварельных облаков с фиолетовыми тенями.
Ребята на минуту замолчали, призадумавшись, но Артур тут же заговорщически прошептал:
— Ага, особенно о том, как Эрик умудрился заблудиться в Колтушах восьмидесятых, — его лицо тронула мстительная ухмылка.
Эрик в ответ на это лишь шумно вздохнул, разочарованно глянув на загорелое лицо собеседника и протянул:
— Во-первых, я там застрял не один, а с Ирен, но ее имя ты почему-то не опустил, — глаза за кудрявой челкой с беспокойством забегали по комнате, будто прося не продолжать, но Эрику было все равно. — А во-вторых, стоит ли мне напоминать, кто посеял свой рюкзак во времени, и не помнит даже в каком веке, а?
Он закатил свои голубые глаза, и Артур недовольно фыркнул, надувшись. Ирен снова прыснула, и ее усыпанное веснушками лицо вновь закрыли ладошки.
— Стоит ли мне напоминать, как вы оба вляпались в лужу? — Напустив на себя картинно-скучающее выражение лица и копируя интонацию Эрика произнесла Дина. Она еще раз с улыбкой глянула на спорщиков и пересела на подоконник, болтая ногами. Эрик только обиженно отвернулся, Артур пихнул Дину ногой.
— Ой, ребят, не стоит ссориться, вы же не мелкие дети, — наконец подала голос Ирен, и Даниэль в углу нахмурил белесые бровки. Эрик бросил на нее осуждающий взгляд, но девочка лишь снова залилась звонким смехом.
— Но как жаль, что нам все равно никто не поверит… — Высокий голос Даниэля чуть дрогнул на последнем слове, в атмосферу прежней веселости вмешалась нотка грусти, витая в воздухе и заставляя мысли повернуться в другом направлении, потому что мальчик озвучил правду, о которой никто не осмеливался сказать.
Когда Дина приезжала в Колтуши на лето она вовсе не ожидала, что через несколько дней собьет на велосипеде странную рыжую девочку в разных носках, и уж совсем не ждала, что за это на нее налетит с кулаками какой-то грязный мальчишка, потом рассказавший ей о том, что хочет стать королем.
Не ожидала и того, что вскоре встретится с ними еще раз в магазине, покупая по просьбе бабушки длинные и вкусно пахнущие батоны. Тогда она вместе с рыжей веснушчатой девочкой, назвавшейся Ирен, заметила маленького Даниэля, и они довольно скоро нашли общий язык и даже договорились о прогулке, где умудрились потерять эти самые батоны, из-за чего бабушка очень сильно злилась и Дине пришлось прятаться в старом шкафу.
Она не ожидала что на очереди к зубному ей сделает замечание чрезвычайно гордый и высокий мальчик за то, что на ней нет бахил. А потом, уже выйдя на улицу, она увидит его же, идущего в сторону дома и забывчиво шуршащего ярко-синими пакетиками на ногах. Тогда Дина подбежала и мстительно сделала ему замечание, на что он удивленно посмотрел на свои ноги и упал от неожиданности. Дине пришлось помогать ему прийти обратно в больницу, потому что бедный Эрик умудрился получить растяжение, и сидеть с мальчиком, разговаривая, пока последнему накладывали лангетку.
Она не ожидала что окажется, что все они живут в одном доме и будут часто пересекаться на площадке, а потом соберутся, познакомятся и еще натворят дел, нечаянно украв ящик мандаринов, за что их компанию так и назовут потом недовольные взрослые.
Но больше всего тринадцатилетняя Дина не ожидала, что в один день гуляя с «Мандаринами» они наткунутся на туннель, который переместит их во времени.
С этого момента все Колтуши перестали казаться такими уж скучными и серыми — хотя бы потому, что в восьмидесятых Ирен навернется на ведре с краской и стена главного магазина будет еще долгое время блестеть ярко-синим цветом.
Со временем «Мандарины» обнаружили еще больше туннелей, и каждый раз находя их, героически погружались в прошлое, прихватив парочку рюкзаков со всякой утварью и едой, сворованной с кухни под дружные восклицания недовольных родителей. Потом они додумались взять с собой фотоаппарат, и в общем альбоме теперь красовалось множество смазанных и удачных фото со странным для посторонних людей содержанием: уже ранее упомянутая банка с краской, стена магазина и коряво улыбающаяся синяя Ирен; топкое болото, в котором одиноко плавал розовый тапок Артура — это они в 1800-ых годах полезли исследовать местность, и Эрик провалился в болото, случайно утянув за собой бедного Артура; звездное небо — это в день летнего солнцестояния Даниэль тихо рассказывал им про звезды и созвездия, а Ирен иногда вмешивалась в разговор, объясняя про астрологию и знаки зодиака и мечтая о каком-нибудь козероге, с которым у нее бы была идеальная совместимость, а одинокий рак Артур грустно это все слушал, пока Дина еле сдерживала смех; собака и Эрик, на лице которого было крайнее отвращение — через один из временных туннелей «Мандарины» попали прямо к Павлову, туда, где он ставил опыты на собаках и подружились с пятнистым черно-белым сбежавшим псом со смешным именем Тапок. На фото Тапок только что выбрался из мусорки, и Эрик, обладающий очень чутким обонянием, не мог находиться рядом с ним на расстоянии километра.
На другой фотографии была изображена вся команда в купальниках и плавках на мостках прохладного озера: Артур получился смазанным, так как именно в этот самый момент за хвастовство своим новым надувным кругом получил по шапке от Дины и свалился вниз, а потом оказалось, что он не умеет плавать, и ребятам пришлось вытаскивать бедного и чуть не утонувшего мальчика из воды. Он потом почти все лето не подходил к озеру, пока в итоге его туда не затащил Эрик и не научил плавать. На заднем плане фотографии лежит большой полосатый арбуз — его притащила Ирен на пару с Диной во время одной из экспедиций в девяностые, ограбив овощебазу и прикатив как «трофей».
На еще одной фотографии Артур за руку с Ирен прыгает через костер в день Ивана Купала, про который ребята вычитали в интернете и решили провести в своем времени. На головах ребят красуются венки из полевых цветов, а на костре потом пожарили сосики и зефир. В тот день все не возвращались до поздней ночи.
Следующее фото не было смешным или даже веселым — там был изображен плачущий Даниэль в объятиях Дины. Дело в том, что перемещаясь между временами они иногда знакомились с людьми, заводили питомцев и очень привязывались ко всем, но осознание того, что их сейчас может не существовать, ведь некоторые из них уже давно мертвы, огромным грузом ударило по каждому. Общаться с человеком пару минут назад — а потом, вернувшись домой, узнать, что он умер в прошлом году было очень странным и невеселым ощущением. Ребята, вечно веселые и беспечные, начали осознавать ценность жизни, ведь знали, что срок, данный им, ограничивается временем, и это время не бесконечно.
Маленького Тапка, как оказалось, похоронили за зданием школы, и возле этого места выросла прекрасная яблоня. Девятилетний Даниэль тогда принес на его могилу огромный пушистый букет полевых цветов и потом долго плакал, запершись на балконе. Дина совершенно нечаянно его обнаружила, напоила теплым какао и они сидели в обнимку, пока солнце не село, и не стало холодно.
Остальные «Мандарины» никогда не спрашивали Дину об этом фото, так как знали, что через такой этап прошел каждый —в большей или меньшей степени — и Даниэля не задирали, а на следующий день без слов и пререканий угостили самодельными яблоками в карамели. Тот день был для «Мандаринов» как никогда тихим и задумчивым.
Последней фотографией в альбоме была изображена смеющаяся Дина на фоне закатного солнца.
— Прекрасное фото получилось, как и всегда, Ирен! — Дина поддерживающе кивнула девочке, и стала мазать обратную сторону фотографии клеем. Ирен улыбнулась в ответ и тихо проговорила:
— Очень жаль, что мы все разъезжаемся кто куда. Мне будет очень грустно без вас в своем Петергофе.
Ее рыжие брови дрогнули и приподнялись, а тон голоса утратил былое веселье.
— Я буду обязательно к тебе ездить! — пообещал Артур.
— Хоть из Питера до тебя добираться далеко и дорого, я тоже постараюсь, — Усмехнулся Эрик, бросив взгляд на Артура. Он подошёл поближе к Даниэлю и погладил его по белобрысой макушке, — и к тебе тоже.
Дина снова посмотрела в окно, на эти большие пушистые облака, на поля, на уже расползающуюся ночную темноту, через которую уже начинали проклевываться звезды и грустно сказала:
— Я не смогу к вам ездить из Москвы, уж простите. Но я буду вам писать! — она бросила полный надежды взгляд на ребят и те уверенно кивнули. — Обязательно буду! И посылки присылать!
Слезы уже подкатили к горлу и последнее слово сорвалось, но никто не упрекнул ее, потому что чувствовал то же самое.
Дина сидела на подоконнике пятого этажа и тихо плакала, пока темно-синие небо и яркая россыпь звезд не сделали ее силуэт невидимым для прохожих. Остальные ребята ушли,оставив ей кучу подарков, объятий и обещаний.
«Я вернусь к вам. Я вернусь сюда, дорогие Колтуши. Я обещаю».
