Под сводами Айя-Софии
утро мечети и ночь икон.
Застывшие молитвы (неважно, какие),
кипарисовый вид из скрипящих окон.
Мы пробирались узкими улицами в храм,
молчали, зажегши свечи.
Воск прыгал по смуглым взмокшим рукам,
гостил у них до позднего вечера.
Гарем султана. Дворец Топкапы.
Башня маячит на том берегу Босфора.
Четыре скорых гонца и топот тяжелых копыт.
Ресторанный хлеб не слаще просфоры.
Заклеенный лик серафима плачет.
Крыльями кричит, но не движется.
Бог развернулся и дал сдачи.
Захлопнулась вечная книжица.