XII Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Тяжёлые узорчатые ставни на окнах старого дома, потонувшего в лесных зарослях, пугали своей необычностью: на современных дачах редко увидишь деревянные окна с замысловатыми наличниками. Однако и сам дом сложно было принять за летний приют милых дачников, приехавших окучивать картошку и лелеять помидоры с огурцами. Хозяина странного жилища звали Алексей Павлович. На вид он был не молод и не стар, но глаза мужчины светились мудростью прожитых лет: казалось, что ему ведомы самые удивительные тайны мирозданья.

Загадочный сосед каждый вечер разводил яркий костер и приглашал всех желающих погреться у огня и послушать удивительные сказки о волшебных травах, диковинных цветах, птицах поднебесных и зверях рыскучих. Нередко ему задавали вопрос, сколько правды живет в его историях? В ответ мужчина только улыбался:

– На всю правду найдётся неверующий, а на всю ложь влюблённый.

Взрослые подсмеивались над чудаком (они всегда подсмеиваются над тем, что им непонятно, или просто пожимают плечами: мол, глупости все это), но дети, дети были благодарными слушателями и завсегдатаями вечерних посиделок у волшебного костра. Им казалось, что Алексей Павлович фокусник: сдунет он в пламя какой-то порошок с ладони – взметнется огонь ввысь зелёными лентами, бросит камешек – запляшут веселые искорки в воздухе, глянет из-под темных бровей – и завоют дрова, словно ветер в темном бору.

Дни пролетали незаметно, сказочный ручеек ежевечерне журчал у чудесного костра, дети слушали затаив дыхание, иногда пытались шалить. Но был у Алексея Павловича верный страж и блюститель порядка, сидевший на пеньке невдалеке от своего хозяина. Черный ворон внимательно следил за гостями и хрипло каркал, когда самые любопытные шалуны пытались незаметно пробраться в дом. Сказочник, улыбаясь, ласково гладил птицу по оперению и продолжал плести тонкую нить своих историй, пока мальчишки почесывали бока, обожженные крапивой, выросшей будто из-под земли на пути к необычному дому. 

Однажды тихим летним вечером рыжеволосая курносая девчушка вдруг спросила Алексея Павловича: 

– А когда же мы услышим историю про вашего ворона?

Все дети согласно закивали и подсели ближе к огню, приготовившись слушать с особым вниманием.

– Ну что же, – вздохнул Алексей Павлович, – всему свое время, видимо, настал час и для этого рассказа.

Он подкинул порошок в костер – пламя взметнулось ввысь, птица громко каркнула, и эхо понесло вороний голос над лесом. 

– Много лет назад, когда лес здесь был дремуч и непроходим, в красивом деревянном домике с резными ставнями, спрятавшемся в самой чаще под старой сосной, жила семья. Могучий, статный, как молодой дубок, отец ходил на охоту, и лес радостно приветствовал его, направляя по тем тропам, на которых ему неизменно встречалось столько дичи, сколько было необходимо его семье. Лесные заросли преграждали путь всем, кто мог навредить молодому охотнику, дорожки путались, уводя в сторону лихого человека. Дело в том, что женой его была лесная ведьма, ведующая тайны трав, ягод, цветов и деревьев, понимающая языки всех живых существ, владеющая силой слова и зрящая пути человеческие. Она ладила, целила, лечила многие недуги, заговаривала дурную кровь, восстанавливала мир и лад в семьях. Многие люди ходили к лесной ведьме: кому благословение на свадьбу требовалось, кто деток болящих приводил или свои недуги излечить просил. Незамужние девушки приходили к ней спросить про суженого и получить заговоренный браслетик на удачу в семейной жизни.

Мир царил в лесной избушке: люди приходили за благом и сполна получали его. Муж и жена жили дружно: они были мудры и знали, что истинная любовь – это тяжелый и кропотливый труд, но тем слаще плоды этого чувства. 

И вот однажды весной, когда земля дышала вновь возродившейся жизнью и питала соками все живое, в предрассветный час домик с резными ставнями огласил детский крик. Сына нарекли Алексеем. Он смотрел на мир такими же бездонными голубыми глазами, как у матери, а по его головке рассыпались льняные завитки – наследство отца.

Птицы несли друг другу благую весть: «У ведьмы родился первенец! Появился наследник славного дара и друг всему живому!» Вечером поприветствовать младенца пришли волки – стражи лесной чащобы. Стая поклялась оберегать наследника. Волки знали, что вырастет мальчик сильным Хранителем: лес и соседнюю деревню в обиду не даст. 

Шуршали деревья, травы и цветы: «Будем лечить Алексея и тех, кто к нему за помощью придёт. Не бросим, в обиду не дадим». 

С первых шагов поддерживала и оберегала природа маленького Алексея. Травы расстилали перед ним дороги, волки выли при малейшей опасности, грозившей мальчику. Лес учил видеть, слышать, чувствовать и говорить. Мир природы стал настоящей колыбелью для сына колдуньи. И только вороны не хотели принимать жизнь текучую в наследнике лесной ведьмы. Мать Алексея была мягкой, как лепестки роз, но порой колючей, как их шипы. Наследник же рос одуванчиком. Мягкий пух распространялся по лесу быстро, разлетался все дальше, пока не достиг вороньего царства. 

Вороны всполошились, не желая подчиняться маленькому лесному принцу. Не мил им лес, обучающий малыша, не любы тропы, по которым ступали его детские ноги. Собрался совет стаи. Старый ворон начал говорить:

– Господа Вороны! Маленький наследник может прийти к нам! Он хочет поработить нас! Заставить служить себе, как лес, траву и волков! 

Вороны согласно загудели:

– Да! Кар! Да!

Один ворон спросил: 

– Что же нам делать, кар?! 

Другие подхватили его вопрос. Гомон становился все громче и громче, пока тысячи птиц не взмыли в небо, создавая воронку из своих тел, затмивая все светлое, что было в лесу.

Старый ворон довольно передернул крыльями и плавно взмыл в центр воронки, зарокотав: 

– Мы не будем служить принцу! Мы вольный народ! Кар!

Вороний король раскинул крылья и, сев на обгорелый пень, приказал:

– Как только принцу исполнится шестнадцать лун, вы, мои подданные, нападете на него! Вы свергните его, освободите траву, волков и лес! И снова будет покой!

– Кар, да! Кар! — отвечали вороны и разлетались по лесу со счастливым кличем. 

Но был в лесу один ворон, не участвовавший в страшном совете. Это был сын старого ворона, изгнанный с семьей из стаи за слишком доброе сердце. Согласный рокот прокатился по округе и достиг изгнанника.

Недовольно поправив крылья, сын короля ворон обернулся к жене и сказал: 

– Не к добру это, кар, не к добру!

Его дорогая только перебирала перьями и прижимала к себе яйцо. Главное, чтобы ее малыш был счастлив. Она как мать уже чувствовала тайную связь между ее птенцом и принцем леса. 

Алексей рос и мужал. Он уже ходил с отцом на охоту, показывал ему новые тропы, собирал на полянах душистые травы для матери, помогал всем лесным жителям в любой беде. Но несчастье незаметно подкралось и к деревянному домику с резными ставнями. Добрая колдунья вдруг занемогла: не все умели быть благодарными за безвозмездную помощь ведьмы, а неблагодарность отнимает силы у дающего. Мать Алексея была уже не в силах самостоятельно готовить снадобья, но все еще помогала девицами, что приходили к ней за заговорами. Юноша видел, что жизнь матери угасает. Он молил природу помочь ему разжечь в материнской душе жизненный огонь. Природа в ответ ласково гладила его ветром и обнимала высокой травой, но она была не в силах побороть противоположную жизни силу.

Алексей готовился принять в наследство материнский дар и встать на путь, предначертанный ему с рождения. Он собирал коренья и травы для чудодейственных отваров и слушал шёпот леса. И только цветы звенели ему странные слова вслед:

– Мы слышали, дитя, мы слышали. Вороны хотят погубить тебя, вороны хотят погубить принца леса! Не за горами твоя шестнадцатая весна. 

Молодой человек знал, что цветы легкомысленны и непостоянны, – он не хотел поверить в то, что кто-то может желать ему зла: доброму сердцу неведомо зло, ему сложно его распознать. Лесной принц думал, что цветы фантазируют и распускают от скуки пустые слухи. Как-то, ухаживая за матерью, он спросил у нее:

– О, дорогая моя, как распознать ложь и правду?

Сделав усилие над собой, колдунья отвечала тихо, но чётко: 

– Дитя мое, правда живет в твоем сердце, просто посмотри ей в глаза, ведь можно быть влюблённым в сладкую ложь и не приемлющим горькую правду, но, как было однажды сказано, зорко одно лишь сердце.  

Вскоре после этого разговора вокруг деревянного дома с резными ставнями вдруг завяли цветы, все заготовленные ранее колдуньей снадобья начали портиться, теряя целительную силу, и Алексей в последний раз прикоснулся губами к тёплой ладони матери. 

Молодой ворон летел к дому ведьмы сквозь тёмный и скорбящий лес. Он торопился. Вокруг сгущались тени, казалось, свет солнца навсегда покинул эти места. Птица спешила к дому, где на лавке около крыльца сидел могучий охотник и милый юноша с цветами в руках. 

– Ты готов, отец? — спросил Алексей. Мужчина хмуро зачёсывал волосы назад и не произносил ни слова. Сын глубоко вздохнул и ступил босыми ногами на траву. Лес выдохнул. Дитя приняло наследство. 

Ворон уже сидел на одной из веток и внимательно наблюдал за тем, с кем, по преданию, связана его жизнь. Мать, оглаживая свое смоляное оперенье, уже в раннем детстве рассказывала ему об Алексее – сыне колдуньи – и говорила: 

– Ты появился на свет в один день с ним. Ваши жизненные дороги переплетены, ваш союз должен победить зло и помочь пролиться свету любви в лесные чащобы, на которые однажды спустится тьма. Наследник любви и добра однажды спасет жизнь наследнику тьмы – в этот час восторжествует правда. 

Однажды, когда Ворон был лишь глупым птенцом, к ним в гнездо прилетел старый ворон. Отец распушил крылья, закрывая от гостя птенца и жену. Старый ворон хрипло прокаркал:

– Кар! Недостойный сын вывел наследника! Отдай мне птенца, и я позволю вернуться тебе в стаю.

 Однако ему пришлось улететь ни с чем, но на прощание он проклял и сына, и внука, накаркав малышу смерть в лесных дебрях.

Еще задолго до того, как колдунья отправилась в свое внеземное путешествие, наделив сына чудесным даром, лесной принц, прогуливаясь по лесу, увидел воронёнка, запутавшегося в цепких ветвях плакучей ивы. Малыш уже выбивался из сил, пытаясь освободиться, на его клювике висела капелька крови. Юноша бросился к птенцу и быстро освободил его из зеленого плена, грозящего смертью. 

Птенец пронзительно запищал, выбиваясь из рук наследника. Вороненок тогда еще не осознал, что свершилось предсказанное: его жизнь спас тот, которого сородичи хотели погубить. С этого момента две дороги стали одной.

Вороненок подрос, поумнел и вот сейчас, в темный час скорби, он сидел на ветке и любовался новым хранителем леса. Ворон тоже был наследником и хотел лучшего для своего народа, поэтому твёрдо решил остаться с молодым колдуном. 

На шестнадцатый день рождения Алексей получил в подарок от местного кузнеца охотничий клинок. 

Ворон смотрел на клинок и знал, что его сталь никогда не обагрится кровью. Однако он рассказал Алексею всю правду и попросил помочь свергнуть старого ворона и освободить воронье от его темной власти:

– Помоги мне свергнуть обезумевшего старца, который желает убить тебя, меня и накликать беду на мой народ.

Алексей вспомнил слова своей матери и прислушался к голосу своего сердца, которое тихонько шептало: «Зло само уничтожит себя. Твой путь – путь любви и света». Лесной принц рассказал об этом новому другу, но ворон был молод и горяч: он не поверил словам хранителя и, решив в одиночку спасать свой народ, отправился в долину воронов. 

Алексей с грустью смотрел другу вслед. Но он знал, что все будет так, как должно быть, и всему свое время.

Огонь тихо трещал. Маленьким слушателям казалось, что они тоже стали понимать тихий шепот цветов и трав. И тут, словно очнувшись от оцепенения, один мальчик, шмыгнув носом, спросил: 

– Ну а что же было дальше?

– А дальше … старый ворон лопнул от собственной злости в день моего шестнадцатилетия, и, когда мой друг прилетел к своему народу, его встретили с радостью и окружили почестями. Однако ему не захотелось властвовать, ибо груз власти может понести далеко не каждый, да и судьбой ему было назначено стать стражем и помощником хранителя леса и оберегать деревянный домик с тяжелыми резными ставнями от любопытных глаз.

Алексей Павлович хмыкнул и, хитро глянув на своего верного друга, поправил угли длинным клинком, сталь которого на мгновение отразила угасающие язычки пламени. Ворон пронзительно каркнул. 

Огонь потух до следующего вечера.