Глава 34. Никуда не сбежать от киссонского!
Приехала Мурка в 11 часов вечера и зашла в спальню. Там, ей показалось, уже все спали.
— Мурка! – обрадовалась Динка, которая только притворялась спящей. – Ну как там? Интересно?
— Говорят, в Вауленде вечером очень красиво! Вот бы там жить! – подсела на Муркину кровать Регина.
— Самые красивые дома в Косисимре, — доложила Динка. – Это такой остров-страна, который передвигается по океану Кошек-русалок.
Динка достала телефон:
— Сейчас покажу… Так, поиск… Ага, вот! – Она показала фотографию трёхэтажного дома с балконами и верандой на втором этаже. Дом был расрашен в сине-красный цвет.
— Красиво, — заметила Мурка, — но в Кошконове тоже была куча прелестных домиков, да и у нас очень уютно.
— Вообще, с телефоном сидеть в темноте вредно, — съехидничала Регина. – Спокойной ночи, я спать, — она легла в свою кровать и закрыла глаза.
Динка тоже прыгнула в свою кровать. А Мурка легла, но спать не хотела. Завтра уроки, надо будет просыпаться в 8.00… А на Земле ведь можно не учиться, только спать… На Земле есть сестрёнка Мурлыся, она её любит… и родители… Мурка вздохнула. «Как хочется на Землю! – подумала она, или хоть пообщаться с родными!»
— Эледжоу! – воскликнула она и вскочила на кровати, — Вот мне кто поможет!
— Я тут, — прозвучал туманный голос полудуха – полу-непонятно-кого, — чего тебе надобно, Мурка? –Перед Муркой очутилась прозрачная фигура молодой девушки.
— Ещё скажи: «Чего тебе надобно, старче?», — хихикнула Мурка. – Эледжоу, как послать письмо родителям, чтобы доставилось очень быстро? И чтоб ответ быстро пришёл?
— Боюсь, такое заклинание очень трудное…
— Эле… Элебонакваджоу! Тебе просто лень.
Эледжоу удивилась, что Мурка запомнила её имя, и что-то прошептала. К Мурке подлетел листок пергамента.
— Это что?
— Тут ты напишешь письмо.
— Тут?! Как тут можно писать? – в недоумении застыла Мурка. Но тут подлетело перо. Красное. Мурка схватила его и стала выводить слова приветствия, а сама думала: «Дурость! Почему у Эледжоу всё по-старинке? Можно было в тетради или на бумаге написать».
Получилось так: «Мама, папа, Мурлыся, привет! Как дела? У меня нормально, сегодня я играла в «Мафию». Выиграла, хоть и была мирным жит…»
Вжух!.. Свиток сгорел, перо исчезло.
— Эледжоу, я не дописала! – возмутилась Мурка.
— Надо было быстрее писать. Он даёт ровно минуту. Твои родители уже получили письмо.
Кошечка, смирившись с недоделанным письмом, кивнула. Мурке захотелось спать. Она легла и смотрела на Эледжоу, смотрела, смотрела…
***
— Мурка, ты уроки сделала? – спросила Регина, уже умытая и причесанная. – У нас вторая четверть. Будут травы и волшебная география.
— Регина, мне не надо… — Мурка спросонья ничего не могла понять.
— Делай скорее, я на завтрак, — Регина выбежала за дверь.
С Муркой в спальне осталась только старшеклассница Сима с книжкой.
— Тебя Мурка зовут, да? – вдруг спросила Сима.
— Да –а, — зевнула Мурка. – Вот зачем я ночью не спала? Вместо писем надо было уроки делать. Теперь одним «двояком» больше.
— Смотри, — Сима показала Мурке тетрадь, — держи, это блокнот.
— Спасибо.
И что с блокнотом делать? Вообще спать хочется… Опять надо будет дневник подавать учителям…дневник… дневник…Точно! Дневник! Спасибо, Сима! У Мурки родился отличный план, один из планов хитрых побед над злодеями. «А что если написать на обложке блокнота «Дневник»? Тогда и «двойку» поставят сюда», — подумала она. Но тут ей в уме послышался голос, похожий на Регинин: «Ты бы лучше уроки делала».
— Ладно! – промычала Мурка сама себе и взяла тетрадку.
***
За завтраком Мурка увидела о чем-то болтающих подруг.
— Привет! Я всё сделала.
— Хорошо, — без нотки удовольствия или злости сказала Регина и повернулась к Динке. – Я просто в шоке.
— Почему? – мгновенно включилась Мурка и подсела к подругам за стол.
— Это просто кошмар, ужас! – издалека начала Регина.
— Просто с этой четверти у вас начинается математика. – Похоже, Динка этот ужас уже перенесла. Она говорила легко и спокойно. – Вот и всё.
— Ма… Что?!! – заорала на всю столовую Мурка. Она подумала: «Это же вроде волшебная школа и должна быть без всякой математики. Зачем учить какие-то примеры? Это же в сто раз хуже, чем Негга!»
— И киссонский, — добавила Динка с хитрой улыбочкой: как девочки отреагируют?
— И киссонский, — повторила Регина тоном «Прощайте, подруги, я на первом уроке укокошусь, но я к этому уже готова».
— И киссонский! – топнула Мурка ногой так, что заболела нога. – Вот ни дня без киссонского! Что у учителей в голове вообще творится? И в школе на планете Кошек – иностранный. И даже тут – он!
Мурке совсем не нравился киссонский язык. Она не хотела верить в предстоящие уроки. Шесть букв, дающие совсем другие звуки! – Мурка даже заплакала от досады.
— Мурка, — воскликнули Регина с Динкой, — что с тобой?
— Всё не так, как на Земле! Как там у вас будет «привет»? Никак?
— Ну да, тут вообще всё не так.
Увидев изумлённые лица подруг, Мурка окончательно психанула:
— А вы думали, почему Мурка такая злая? Может быть, она двоечница, а не любит «двойки»! А киссонский хуже Грэльды может быть! Да, конечно, вас это не касается! Лишь бы добренькими вас училки видели! Да? – она кое-как сдерживала подступившие слёзы.
— Но Мурка, — начала немного напуганная Регина, — мы ничего такого…
— Давайте есть! – и Мурка поспешно отправила в рот бутерброд.
— Понимаете, ну очень трудный этот киссонский! – объяснила Мурка подругам уже по пути в класс. – Когда мне будет хотеться сбежать на Марс, не обижайтесь на меня, пожалуйста, — попросила она.
— А ты хочешь улететь на Марс? – спросила Динка.
— От киссонского – да. – Мурка старалась не только не говорить про киссонский, она даже думать про него не хотела.
— Ну попробуй! – улыбнулась Регина. – Я тоже ни капельки н6е знаю. А давай на уроке вместе сядем?
— Ну… — Мурке стало легче. Девочки могли бы поссориться, а они вон какие хорошие, даже сидеть можно не с вечно читающим «Точилку-нудилку» Матвеем. – Конечно! Интересно, кто будет вести уроки?
— Не зна…
— А я знаю! Киссонский обычно ведёт Марья Алексеевна, — вмешалась Динка.
— И какая она?
— А! – Динка махнула рукой, — строгая-нестрогая, уставшая-неуставшая, добрая-злая. Она какая угодно может быть. От настроения зависит. Пока! — Она шмыгнула в проход слева.
Мурка и Регина остались одни.
— Как хочется, чтобы она сегодня добрая была, — сказала Регина.
— А в пятницу? – Мурка взглянула на расписание: киссонский лишь во вторник и в пятницу. Математика во все дни, как и леветация. Добавились волшебные травы, идут по четвергам. Сегодня 3 урока.
— Надеюсь, что тоже. Мурка! Мурка-а-а!
Мурка всё слышала, но не понимала о чём идёт речь.
— Мурка, мы пришли, — сказала Регина.
— Уже?
— Да. Садимся вместе, скорее.
Мурка и Регина сели за первую парту. Рина с Дланой сейчас сидели сзади, а Дамбо – справа. Матвей ещё не пришёл. Тут в класс вошла тонкая, как спичка, учительница с огроменными очками — («У неё что – минус сто?» — обалдела Регина) – и яркими голубыми такими же огромными глазами. Она улыбнулась всему классу, сняла чёрную куртку, а под ней оказался светло-голубой плащ. Теперь она стала так походить на стрекозу, что многие прыснули.
Учительница откашлялась. Взяла голубую указку и заговорила. Мурка ожидала, что она будет говорить сладким, тоненьким голосочком, но она стрекотала (точнее, пела) голосом стрекозы!
— Здравствуйте, мои ребята!
Мои милашечки- котята!
Киссонский будем изучать,
Ведь иностранный нужно знать! –
Учительница всё это именно пела. Не говорила.
— Она что – киссонский с музыкой перепутала? – пошутила Мурка.
— Вроде того, — ответила Регина.
— Эй, Регина! – послышался умный голос Джона. – Ты на нашем первом занятии села за пятую партуна третьем ряду, то есть на ту, где сейчас нахожучь я.
— Замолчи! – повернулась к нему и сразу же отвернулась Регина.
— У нас в нашем дружном классе
Спорить не должен никто.
Мы же не бараны на кассе,
Мы создаём волшебство! – опять запела учительница.
— А как Вас зовут? – не сдержался Дамбо
— Меня Филамондр и Таня
Назвали лет 30 назад.
Зовут меня тетушкой Марьей,
Филамондровна – отчество моё.
— А Дина сказала, что Вы – Алексеевна, — совсем растерялась Регина.
— Я ничего не знаю. Филамондровна – отчество моё, — спела учительница и села за учительский столик.
— Она вообще сумасшедшая, — прошептала Мурка так, чтобы слышали одни дети. _ Похоже, эта Филамондровна весь урок нам петь будет.
— Киссонский язык – очень сложный.
Практически. Он невозможный.
Но у вас есть я –
Научу в миг и в секунду
И даже в милисекунду –
Ваша учительница
Любима-я!-
Марья Филамондровна взмахнула палочкой, и на доске появились киссонские буквы. Но ученики не обращали на них никакого внимания. Они все хохотали, даже Джон.
— Ха-ха-ха, любимая стрекоза! – кричал Матвей.
Рина вообще упала со стула и со смеху не могла подняться. Мурка же начала икать.
— Всё хорошо? – спросила у неё Регина.
— Да… ик! Всё норма… ик! льно, — еле-еле проговорила Мурка и встала, чтобы выпить воды.
— Запишите алфавит-
Он, вообще-то, невелик!
И теперь Матвей к доске,
Напиши нам всем «Привет».
Мурка открыла тетрадь по киссонскому. Ужасно трудные эти буквы! Она вздохнула и стала списывать с доски закорючки. Получилась каляка-маляка. Точно «двойка» будет.
— Мурка! – Регина кивнула на доску.
— Да, — кошечка взглянула на доску и оборвалась. Фу-ух! Она же написала букву «прок». А «прок» — это чистая каляка-маляка. Да… уже всё нормально.
