Дождь все не прекращается. Капельки отстукивают по окнам и стекают на промерзшую землю. Голые деревья колышутся от сильного ветра. Угрюмые лица куда-то спешат. Я лежал на обветшалой кровати, содрогаясь от холода.
Осень в Туапсе выдалась холодной. Совсем не такой, какой я ее помню. Помню яркое солнце и светлое небо с медленно летящими облаками, почти летний зной и обгоревшие плечи.
Детство — это лучшее время в жизни человека. Я убедился в этом, когда повзрослел. Когда самой большой проблемой стало не как незаметно сбежать из дома, а как выжить в душном городе с вечно торопящимися людьми. Оказывается, что взрослый человек не может быть беззаботен. Я не могу назвать себя несчастным. У меня есть любящая жена и сын, престижная работа и статус в обществе. Но именно осенью в моем сердце что-то ломается и заполняется тоской по родному краю.
Я приехал в старенький бабушкин дом, ожидая чуда, которого не случилось. Время здесь словно застыло. Но мне все кажется чуждым, и на душе так неспокойно. От каждой дорогой сердцу вещи веет холодом. Немая тишина медленно сводит с ума. Любимый сервиз бабушки покрылся пылью. Сырые половицы скрипят от любого шага. Семейная фотография пожелтела, и кажется, что скоро упадет со стены.
А я помню старенький проигрыватель, крутивший весь день обожаемую бабушкой Смуглянку. Помню, как по всему дому разносился запах свежих фруктов, как бабушка бережно гладила меня по голове, как все в доме трепетало от образов и звуков. Помню, как ходил с дедушкой на рыбалку, как резвился на огороде, стараясь не затоптать посевы. Мне казалось, что я заполню необъяснимую печаль, когда приеду сюда. Но все давно забыто, и сам я далеко не мальчишка. Бабушка умерла десять лет назад, а вслед за ней дедушка. Они растворились вместе с моим детством, оставив лишь горстку воспоминаний и глухую боль.
Впрочем, дождь закончился. Пора выйти. Прогуливаясь по улице, где я прожил так долго, меня встречают незнакомые лица. Лишь одно неизменно: со стороны площадки разносится звонкий детский смех.
Ребята бегут ко мне навстречу и радостно кричат: «Здравствуй, дяденька!»
Я с удивлением оборачиваюсь назад, ожидая увидеть сурового, серьезного мужчину. Только оставшись в тишине, осознаю, что обращались ко мне.
Чем дальше я иду по узким улочкам, тем больше погружаюсь в прошлую жизнь. В этом желтом, заросшем лозой доме жил мой лучший друг Петька. Я помню, как мы с ним сооружали плот из веток. Нам было по тринадцать, и мы мечтали стать как Веспуччи и Колумб. Когда темнело, мы лежали на пригорке и наблюдали за яркими огоньками на небе. Меня всегда завораживали звезды. В детстве они ощущались как нераскрытая тайна. Петька говорил, что звезды — это древние боги, а ночью они пробуждаются и дают людям шанс узреть их могущественную силу. Я завороженно смотрел на созвездие Кассиопея и думал о неизведанных космических небожителях.
А потом у нас в школе появилась астрономия. Это было первое разочарование взрослой жизни. Второе разочарование: Петька уехал с семьей жить на север. Мы обещали друг другу, что будем поддерживать связь. Очередные наивные надежды об идеальном будущем. Ощущает ли он недосказанность в нашей дружбе и помнит ли о желании стать мореплавателями?
Образ бабушкиного домика и бывшего друга растворяются, а я иду дальше, сам не знаю куда. Солнце почти исчезло за горами. Небо окрасилось в оранжево-розовые цвета, словно художник разлил краски на холст. Вспышки прошлого и настоящего смешались воедино. Различаю только ласкающий шум прибоя. Волны разбиваются о берег. Я подхожу ближе к воде и вдыхаю солоноватый воздух.
Аристотель считал, что вода — один из элементов того, из чего состоит вся наша Вселенная. В университете я увлекался философией. Мне казалось, что она сумеет избавить человека от любых тягостей. Оглядываясь назад, понимаю, что в молодости присуще усложнять то, что лежит на поверхности.
Смотря на море и беспокойные волны, чувствую, что в душе царит безмятежность. Исчезну я или тот одинокий рыбак на пристани, а море продолжит существовать и переливаться темной лазурью.
Снимаю дорогие туфли и вступаю на мелкую гальку. Она приятно холодит босую ногу. Вблизи вижу юных влюбленных, гуляющих по берегу. Хорошенькая девушка с покрасневшими ямочками на щеках держит в руках букет из ромашек и сиреневого розмарина.
«Найти такой осенью тяжело», — подумалось мне.
Я грустно улыбался им вслед. Перед глазами возник образ молодой девушки с черными как смоль волосами. Она звала себя Виолетта. А я ее моей Виолой. Нам было по семнадцать, и я впервые ощутил в себе сердечный трепет и то, что называют любовью. Мы встречали рассветы и закаты, перебирали переливающиеся ракушки и бегали босиком по песку. Она любила ромашки, а я ее. Поэтому в июле, во время их цветения, часто забирался на гору и срывал необыкновенные цветы. Это были чистые, невинные чувства, которые прошли со мной через всю жизнь. Мы расстались, когда я сказал, что хочу жить в столице, а она желала тихой жизни у моря. Я знаю, что она живет в Адлере и у нее двое прекрасных сыновей. И больше она не моя Виола.
Волны движутся в бешеном ритме. Они исполняют свою симфонию жизни. Я смотрю на них и понимаю, что воспоминания безвозвратно уносятся в морскую пучину. Нужно немедленно сесть на самолет и улететь в неидеальную, но настоящую жизнь. Там меня ждет работа, жена и дети. Но ноги остаются в неподвижном состоянии. Я чувствую себя мраморной статуей, сросшейся навечно с этим местом.
Позади раздаются робкие шаги. Я оборачиваюсь, и передо мной возникает светленький мальчишка. В глазах знакомый огонек, а на лице широкая улыбка. Смотрю и вижу его мечты, надежды и неподкупную детскую искренность. Таким был я и, возможно, тот печальный старичок на холме.
—Дяденька, вам грустно? — расстроенно спросил мальчик.
—А ты как понял? — удивляюсь я.
—Дедушка рассказал мне, что когда взрослым грустно, то они часто стараются сделать вид, что одиноки. — серьезным тоном ответил ребенок.
Детские слова звучат слишком по-взрослому. Неужели жить прошлым означает быть одиноким? Я молчу и жду, когда проницательный мальчик исчезнет так, как стираются воспоминания и некогда любимые лица.
—Вы не одиноки, дяденька. — неугомонно продолжает мальчик. — У вас есть я!
—Одинок! — с чувством вскрикиваю я, — Разве не одинокий человек стоял бы у моря и сожалел, что прошлое не вернуть?
Мальчик потупил глаза, что-то обдумывая:
—Дедушка говорит, что прошлое нужно оберегать и хранить о нем память. О нем нельзя сожалеть и ругать. Если погрузиться во тьму, то можно забыть, что когда-то был счастлив.
Я вздрогнул. Вдалеке волны разбивались о скалы и пенились. Они будут бесконечно повторять свой безумный танец, и когда-то забытые всеми, но не мной, вернутся сюда. Все существо мое оживилось, а сердце забилось чаще.
Блеклый полумесяц явился на мирном небе, предвещая спокойную ночь…
