Схлопнувшееся в одно мгновение тяжелое понятие бытия смолой боли растекалось по жерлу сознания, тяжелым дыханием выжигая остатки твердыни. Отсутствие тишины и в тоже время гнетущее несуществование звуков давало ощущение, что все самые страшные знания Вселенной вдруг слились в один бурный поток горя и превратили в ничто накопленные трудом пожитки разума. Темная бархатная пелена растворялась, становясь просто недостатком света. Через тоннель, сотканный из одиночества, просочились мягкие тени необычных, бесформенных фигур. Они вились, закручивались спиралями и исчезали.
Выныривая из пустоты, большие слова, пологие внутри, ударяли молотком по затылку. Пространство все больше сжималось, не оставляя тропки для дуновения инаковости.
Выросший столбом образ бича всех живущих, называемый страхом, боролся с жестокой тьмой, всасывающей мир. Оба ушли в никуда.
Вдруг… огромная фигура чего-то, созданного из туч, возникла над всем этим полотном темных тонов. Увеличиваясь, она разинула свою огромную пасть, дыхнув пустотой и…
Есть только две дороги жизни. Свет и тьма. Выбор за каждым.
…руки опустились. Все исчезло.
* * *
Букеты солнечных лучей вперемешку с застенчивыми ромашками, пунцовыми розами и пламенными одуванчиками были разбросаны по сочной траве. Бескрайнее небо, кажущееся при невнимательном взгляде однотонным, переливалось от синего до белого своей особенной лазоревой палитрой. Огромные великаны, приютившие в своих бородах крохотных певцов свободы, степенно кланялись перед могучим повелителем своим- ветром, опуская до земли длинные тонкие руки. Почти под землей копошились создания, жизнь которых настолько мала, что вникнуть в нее невозможно, но они, наверное, самые деятельные из всех существ мира. Совокупность высоких, резких, светлых, тонких, ярких нот врезалась на бешеном разгоне друг в друга, рассыпаясь бисером блестящей мелодии. Все вокруг твердило, что полно жизни, соков и неведомых сил, что все прекрасно, бесконечно, что есть всему миру название этого счастья: жизнь.
Но такую нежную и восторженную картину нарушала хрупкая фигура человека, свернувшегося почти узлом под невидимым грузом.
Для него не существовало этого яркого чистого порыва, в который сегодня слилось все существующее. Он стал пороками этого мира. Он превратился в смерть.
