Не пытайся питаться одной лишь верой —
Там за пределами ионосферы
Вдали от тысячелетий и космоса
Жонглируй звездами в поисках главного вопроса:
А теперь-то что?..
Где смысл непонятного не рождается из очевидных формул,
А создаётся и контролируется самим человеком,
Ну кто? Кто может упрекнуть древнего грека
В том, что он просил дать ему точку опоры,
Чтобы перевернуть землю?
Никто.
Но видимо некто особенно щедрый дал,
Потому что Земля уже давно кувыркается во весь опор
И все на ней стоит вверх дном,
Что не разберёшь, где у кого лицо и где другое место…
Кто-то скажет — и что? Ведь так жить куда интереснее —
В постоянной атмосфере неизвестности, конфликтов и ядерных войн,
Смертоносных вирусов и болезней,
Синяков и крови.
Бог! Бог, ты слышишь? Открой же врата своего рая, открой!
И ниспосли нам ответ на главный вопрос! —
А теперь-то что?..
Но я же знаю — вы и меня назовёте сумасшедшим, запрете в психушку,
Врачи будут лечить меня, а по ночам для профилактики душить подушкой
И заставлять мерить смерительные рубашки,
В газетах напишут о поблажках, которые безумцу предоставляют благодушно,
Хотя будь их воля расстреляли бы, но вынуждены обходится одними лишь подушками.
Что хотите делайте!
Но я допытаюсь!
Дознаюсь!
Догрызусь!
И наконец найду ответ на вопрос,
Лёжа на своей скрипящей раскладушке,
Усыпанной штукатуркой и разорванными мною подушками —
А теперь-то что?..
Но даже когда я овладею этим великим ответом,
Все будут знать что я больной и с приветом
И так и продолжать ходить кругами вокруг прогресса,
Биться головами друг о дружку,
Сворачивать шеи птенцам в гнездах, пить таблетки от памяти и просыпаться для ностальгии,
Вальсировать в обнимку со стенами,
А потом залечивать раны и синяки,
Выпивать по вечерам с прошлым и швырять бутылки в светлое будущее,
Царапаться о щетину и от безысходности поглядывать украдкой на подушку,
И вопрошать себя, разбивая рюмкою стол, квартиру и всю Вселённую:
«А вчера-то было что?»
А вчера уже истлело.
