Принято заявок
2687

XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Тарасова Ирина Анатольевна
Художественные переводы
Категория от 14 до 17 лет
Вирджиния Вулф «Дом с привидениями»

Whatever hour you woke there was a door shutting. From room to room they went, hand in hand, lifting here, opening there, making sure ­ a ghostly couple.

«Here we left it,» she said. And he added, «Oh, but here too!» «It’s upstairs,» she murmured. «And in the garden,» he whispered. «Quietly,» they said, «or we shall wake them.»

But it wasn’t that you woke us. Oh, no. «They’re looking for it; they’re drawing the curtain,» one might say, and so read on a page or two. «Now they’ve found it, » one would be certain, stopping the pencil on the margin. And then, tired of reading, one might rise and see for oneself, the house all empty, the doors standing open, only the wood pigeons bubbling with content and the hum of the threshing machine sounding from the farm. «What did I come in here for? What did I want to find?» My hands were empty. «Perhaps it’s upstairs then?» The apples were in the loft. And so down again, the garden still as ever, only the book had slipped into the grass.

But they had found it in the drawing room. Not that one could ever see them. The window panes reflected apples, reflected roses; all the leaves were green in the glass. If they moved in the drawing room, the apple only turned its yellow side. Yet, the moment after, if the door was opened, spread about the floor, hung upon the walls, pendant from the ceiling ­ what? My hands were empty. The shadow of a thrush crossed the carpet; from the deepest wells of silence the wood pigeon drew its bubble of sound. «Safe, safe, safe» the pulse of the house beat softly. «The treasure buried; the room …» the pulse stopped short. Oh, was that the buried treasure?

A moment later the light had faded. Out in the garden then? But the trees spun darkness for a wandering beam of sun. So fine, so rare, coolly sunk beneath the surface the beam I sought always burnt behind the glass. Death was the glass; death was between us; coming to the woman first, hundreds of years ago, leaving the house, sealing all the windows; the rooms were darkened. He left it, left her, went North, went East, saw the stars turned in the Southern sky; sought the house, found it dropped beneath the Downs. «Safe, safe, safe,» the pulse of the house beat gladly. «The Treasure yours.»

The wind roars up the avenue. Trees stoop and bend this way and that. Moonbeams splash and spill wildly in the rain. But the beam of the lamp falls straight from the window. The candle burns stiff and still. Wandering through the house, opening the windows, whispering not to wake us, the ghostly couple seek their joy.

«Here we slept,» she says. And he adds, «Kisses without number.» «Waking in the morning­» «Silver between the trees­» «Upstairs­» «In the garden­» «When summer came­» «In winter snowtime­» «The doors go shutting far in the distance, gently knocking like the pulse of a heart.

Nearer they come, cease at the doorway. The wind falls, the rain slides silver down the glass. Our eyes darken, we hear no steps beside us; we see no lady spread her ghostly cloak. His hands shield the lantern. «Look,» he breathes. «Sound asleep. Love upon their lips.»

Stooping, holding their silver lamp above us, long they look and deeply. Long they pause. The wind drives straightly; the flame stoops slightly. Wild beams of moonlight cross both floor and wall, and, meeting, stain the faces bent; the faces pondering; the faces that search the sleepers and seek their hidden joy.

«Safe, safe, safe,» the heart of the house beats proudly. «Long years­» he sighs. «Again you found me.» «Here,» she murmurs, «sleeping; in the garden reading; laughing, rolling apples in the loft. Here we left our treasure­» Stooping, their light lifts the lids upon my eyes. «Safe! safe! safe!» the pulse of the house beats wildly. Waking, I cry «Oh, is this your buried treasure? The light in the heart.»

 

Просыпаюсь от того, что кто-то хлопнул дверью. Они ходят из комнаты в комнату, взявшись за руки, то спускаются вниз, то поднимаются на верхний этаж и что-то ищут – пара призраков.

— Здесь мы оставили его, — сказала она.

— И там тоже, — добавил он.

— Это наверху, — пробормотала она.

— И в саду, — прошептал он.

— Тише, — сказали оба, — а то разбудишь их.

Но они не разбудили нас. Нет. Они ищут его; вот отодвинули занавеску. Успеваю прочитать еще страницу, две. Кажется, нашли. Успокаиваюсь, делаю пометку карандашом на полях. А потом, устав от чтения, брожу по дому и вижу, что никого нет, комнаты пусты, двери все открыты, лишь доносится из сада воркованье голубей да гул молотилки с фермы. Зачем я здесь? Что я хочу найти? Ответов не было. Может быть, это наверху? Нет, на чердаке были только яблоки. И снова спускаюсь вниз, выхожу в сад, и книга падает из рук в мягкую траву.

Но они нашли его в гостиной.  Их самих невозможно было увидеть. В окнах отражаются яблоки и розы; из-за листвы стекла кажутся зелеными. Яблоки оказывались повернутыми желтой стороной, если они побывали в гостиной. Дверь была открыта, и что-то стелилось по полу, поднималось по стенам, на потолке висел кулон… чей же он? Ответа не было. По ковру пронеслась тень дрозда; молчание нарушило откуда-то донесшееся тихое воркованье голубя.

— Тут, тут, тут, — мягко стучал пульс дома. – Сокровище спрятано в …

Пульс остановился. Где же спрятанное сокровище?

Через минуту потух свет. Может быть, оно в саду? Но деревья не пропускали солнечные лучи. Тонкий, редкий, светлый луч, который я искал, горел за стеклом. Смерть – это стекло; смерть была между нами. Первой ее жертвой стала женщина, которая сто лет назад ушла, покинула этот дом, оставив комнаты пустыми, а окна занавешенными. И он оставил дом, оставил ее, пошел на север, затем отправился на восток, видел звезды в южном небе; вернулся в заброшенный, холодный дом.

— Тут, тут, тут, — пульс дома стучал уже радостно. – Сокровище твое.

Ветер с ревом врывается на аллею. Деревья раскачиваются из стороны в сторону, гнутся. Сверкнула молния, и пошел сильный дождь. А луч света все также падает из окна. Свеча горит по-прежнему. Бродя, по дому, открывая окна, шепча, чтобы не разбудить нас, призрачная пара ищет радость.

— Здесь мы спали,- говорит она.

— Многочисленные поцелуи, — добавляет он.

— Между деревьями, покрывшимися серебристым инеем.

— Наверху.

— В саду.

— Когда наступило лето.

— В снежную зиму.

Двери закрывались, мягко стуча, как пульс сердца.

Подошли ближе, смолкли двери. Ветер утихает, дождь сползает по стеклу вниз. Все вокруг накрыла тьма, мы не слышим шагов рядом с нами; мы не видим, как женщина разостлала свой призрачный плащ. Его руки закрывают свет.

— Посмотри,- шепчет он. — Они крепко спят. На их губах любовь.

Наклонившись, держа свои серебряные фонари над нами, они долго и внимательно смотрят. Подул ветер; пламя слегка дрогнуло. Пугливые лучи лунного света пересекли пол и стены, скользнули на лица; лица, которые ищут спящих и стремятся найти их скрытые радости.

— Тут, тут, тут, — гордо бьется сердце дома.

— Долгие годы, — вздыхает он. – Опять я нашел тебя.

— Здесь, — шепчет она, — спали мы, читали в саду, смеялись, когда катали яблоки на чердаке. Здесь мы оставили наше сокровище.

Яркий свет заставил меня открыть глаза.

— Тут! Тут! Тут! – бешено бьется пульс дома.

Проснувшись, я плачу:

— Так это ваше сокровище? Этот свет в сердце.