«…И телефон глючит» — Люба тяжело вздохнула и направилась на кухню.
Открыла холодильник. Так по привычке. Чудо не произошло – есть нечего.
«Скорее бы у мамы получка. Так чего-нибудь сладенького охота. А больше всего виктории. Интересно, почему у нас на Урале садовую землянику называют викторией? Лучше совсем об этой виктории не думать. Через год закончу девять классов, поступлю в колледж. Там хоть небольшую, но стипендию платить будут. Может, работать устроюсь».
Люба тяжело вздохнула и стала проверять запасы продовольствия, которые у них с мамой были в наличии.
«Так, рыбные консервы. Картошка ещё осталась, лук. Сварю рыбный суп, добавлю кубик…»
Съела тарелку супа. Помыла посуду. Подойдя к окну, тяжело вздохнула:
«Ни компьютера, ни телефона. Сегодня первое июля. На улице жара. Одноклассницы все разъехались. У них всех папы, которые безумно любят своих дочек, а у меня – только мама. Пойду в беседке посижу».
Люба, сидя в беседке, долго лелеяла надежду, что телефон оживёт. Но чудо не случилось. Единственно, что получилось сделать – перебросить адреса на симку. Подняла голову. Тётка из соседнего подъезда несла ведро виктории. Продавать. Вздох был похож на стон.
«Получит мама получку, попрошу, чтобы хоть килограммчик купила. Для кого-то триста рублей и не деньги, а для нас с мамой и тридцать – деньги, — оглянулась вокруг. — Жара. Время, словно остановилось. Все на речке загорают. А мне не в чем даже на речку сходить. Да, и не с кем. Даже подруг нет. Не говоря, уж, о друзьях. Кто захочет дружить с девчонкой – у которой даже телефона нет».
У соседнего дома остановилась машина. Из неё вышла ухоженная женщина лет сорока и мальчишка, какой-то большой, широкий и, казалось неуклюжий. Он подошёл к багажнику, вытащил два ведра, полные огромных спелых ягод, конечно, виктории.
Это было откровенным издевательством. Этого мальчишку звали Кузьма, он в этом году закончил девять классов. Над ним смеялись все девчонки школы, за то, что он такой здоровый и несуразный. А ещё более – за то, что он «больно уж правильный». Как и его родители. Он тоже не обращал на девчонок никакого внимания. Люба, вообще, сомневалась, что он знал об её существовании.
Ходили слухи, что у него дед генерал. Но эти слухи разбивались об их простую трёхкомнатную квартиру и об отечественную машину. Дети генералов так не живут.
Люба продолжала сидеть в беседке. Просто делать было нечего в летние каникулы. Прошло с полчаса. Тут из своего подъезда вышел Кузьма с ведёрком в руках. И пошел в сторону беседки, где она сидела. У него и обычно-то походка была, какая-то несуразная, а сейчас он шёл, словно по минному полю.
Его шаги становились всё неувереннее и не увереннее, но он упрямо приближался. Зашёл в беседку, на лице робкая улыбка:
— Люба, хочешь викторию? – и ставит на столик полное ведро огромных спелых ягод, увидев растерянное лицо девушки, добавляет. – Она мытая.
Нет, Люба была не робкой девочкой, но к такому повороту она была явно не готова. Ближайшие минут пять они смотрели друг на друга огромными глазами. Наконец, к девушке вернулся дар речи, и она выдала:
— Кузьма, это точно ты?
— Да-а!
— Мы с тобой двенадцать лет живем в соседних домах и восемь лет учимся в одной школе, и ты ни разу на меня не взглянул.
— Можно подумать, что ты смотрела, не отрываясь, в мою сторону.
«О, да он не такой уж и робкий! А что ему надо?»
— Ешь викторию! – кивнул парень, словно прочитав её мысли.
Люба взяла ягодку. Какая вкусная!
— Кузьма, что всё это значит? – спросила он, как можно строже.
— Ты ешь, ешь! – улыбнулся. – Сейчас с мыслями соберусь.
Люба старалась есть, как можно медленнее, но рука сама вновь и вновь тянулась к ведёрку. А он смотрел на неё, словно боясь, что она остановится и тогда придётся всё объяснить. Нет объяснить всё равно придётся, он твёрдо решил.
— Люба, — собравшись с духом, произнёс он. – Послезавтра я уезжаю. Надолго. Может навсегда. Буду учиться в суворовском, затем в военно-десантном училище в Рязани.
Кузьма замолчал. Люба перестала есть ягоды, и смотрела на него широко раскрытыми глазами. В этом взгляде не было безразличия, которое он читал во взглядах всех девчонок. И глядя в эти глаза, продолжил:
— Первый раз я увидел тебя, когда наши матери одновременно повели нас в садик. Тогда я ходил в подготовительную, а ты – в старшую группу. Ты была занята куклой и не смотрела в мою сторону. И так продолжалось следующие девять лет.
Он вновь замолчал. А она боялась пошевельнуться. Казалось, это какой-то сказочный сон. И неуклюжий парень, постоянно мелькающий перед глазами, вдруг превратился в прекрасного принца, о котором мечтала с детства.
— Люба, не забывай, что я существую на белом свете.
— Кузьма, почему я не замечала, что ты был всегда рядом? – в глазах девушки была легкая грусть вперемешку, с чем-то непонятным чарующем.
— Запиши мой номер телефона! – парень кивнул головой на лежащий на столе её старенький телефон. – Иногда будем разговаривать.
Не контролируя своих эмоций, девушка в ужасе схватилась за голову:
— Телефон у меня сломался.
— Давай, посмотрю! Я немного разбираюсь, — улыбнувшись, кивнул на ведро. – Ты пока ешь ягоды!
Он взял телефон, включил и сразу всё понял. Достал свой, долго что-то колдовал. Вынул симку из своего телефона, затем из её и вставил в свой:
— Возьми мой! У меня есть другой. Мне в училище таким всё равно пользоваться не разрешат.
— Кузьма, ты что, с ума сошёл? Что ты родителям скажешь?
— Родители никогда меня не ругали за мои поступки. А через три дня я стану взрослым.
— Не знаю что сказать, — девушка помотала головой.
— Завтра у меня проводы. Придёшь!
— Не знаю я, Кузьма! – чуть не закричала девушка.
— Я зайду за тобой!
Мать уже вернулась домой, когда дочь зашла с ведром виктории новым телефоном в сопровождении этого Кузьмы. Правда, тот поздоровался и сразу ушёл.
Когда дверь за ним закрылась, мать вопросительно посмотрела на дочь. Та вдруг бросилась в свою комнату, упала на кровать и заплакала. Мать подошла, с улыбкой погладила дочь по голове:
— Что дочка?
— Я ничего не понимаю, мама? – дочь встала и уткнулась матери в плечо. – Он помнит даже, как мы вместе с ним шли в садик. А я…, — дочь расплакалась. – Не пойму что со мной.
— Дочка, дочка, — мама прижала её к себе, погладила по волосам. – Со всеми такое когда-то, да происходит. А он парень неплохой.
— Мама, он послезавтра уезжает в суворовское училище. Он уже сюда не вернётся.
— Значит, поедешь к нему… если позовёт.
— Мама, он позовёт!
Он пришёл.
— Здравствуйте! Мария Никитична! – поздоровался с матерью. – У меня сегодня проводы. Отпустите Любу со мной!
— Ладно. Но чтобы с ней ничего плохого не случилось.
— Обещаю!
По лицу дочери скользнула счастливая улыбка, и они ушли.
— Пусть у тебя судьба будет счастливей моей, дочка! – прошептал вслед Мария Никитична.
