Он не поверил своим глазам, когда осознал увиденное. Страх в ту же секунду сковал всё его тело. Сердце бешено забилось в груди, а в голове была лишь одна мысль: «Беги! Беги! Беги!» Но мужчина не мог сдвинуться с места, он даже не мог нормально вздохнуть. Как же он хотел, чтобы всё это оказалось обычным сном! Она улыбнулась. И страх сжал его сердце своей когтистой рукой. Ноги подкосились, он грохнулся на пол. Безысходность давила, и мужчина на грани сознания понимал — он не спасётся.
***
Портовый город Луис
Королевство Идеррен
Пятница, местное время 10.37
День Полнолуния по магическому календарю
Портовый город Луис расположился на берегу тёплого и спокойного Улского моря. Прекрасный курортный город, с живописной природой, хорошей погодой и красивой архитектурой. Но не этим он приманивал к себе многочисленных туристов. Луис был настоящим центром всех верующих, не только в королевстве Идеррен, но и по всему миру. В городе строились храмы, каждую ночь боги воспевались в многочисленных молитвах. По весне сюда стекались паломники. Нельзя найти города, который бы относился к своей религии настолько трепетно, но и не было места, где также сурово наказывались отступники. Каждую пятницу в городе горели костры — сжигали ведьм и еретиков, которые, по мнению безумной толпы, не имели права на жизнь.
Жители города столпились на площади, дети сидели на плечах родителей, те, кому не повезло стоять сзади, поднимались на носочки, заглядывая за плечи впередистоящих. Все воспринимали это как развлечение, не думая о судьбе привязанных к столбам девушек, у ног которых лежали большие кучи хвороста.
В центр площади вышел высокий худощавый мужчина в тёмной мантии — инквизитор Жан де Пруин. Он неспешно подошёл к первой жертве, та с неподдельным ужасом воззрилась на мужчину. По её щекам катились слёзы, цвет лица был нездорово бледным, будто смерть уже почти забрала душу из хрупкого девичьего тела. Волосы из когда-то тугой светлой косы растрепались, и теперь в беспорядке лежали на плечах и лице девушки, мешая смотреть на толпу.
— Марианна Леубом, 21 год отроду, — зачитал инквизитор из свитка, который ему с почтением передал один из стражников. — Обвиняется в совершение приворота на своего соседа. В доказательства у оной особы был найден платок бедного юноши с завязанным уголком и начерченным магическим символом.
В руках у де Пруина, словно действительно по волшебству, появилась названная вещь. Толпа негодующе загалдела, послышались гневные выкрики: «Ведьма!» Мужчина торжествующе повернулся к ещё сильнее побледневшей девушке и спросил:
— Узнаёшь ли ты эту вещь, отродье? Признаёшь, свою вину?
— Я… я… это не моё, — прошептала девушка со слезами на глазах. — Меня подставили. Прошу вас…
— Говори громче! — с ненавистью повысил голос де Пруин.
— Я не виновна! — закричала Леубом, сглотнув комок в горле. — Умоляю вас! Послушайте!
Слёзы сильнее полились из её глаз, она вся поддалась вперёд, повиснув на грубых верёвках.
— Умоляю, — последнее слово она просипела севшим от рыданий и крика голоса. — Я не ведьма.
— Тебе стоило покаяться в грехах, а не отрицать их, — Жан де Пруин смерил девушку презрительным взглядом. — Данное ведьмовское отродье не достойно жизни среди чистых душ, но мы, как милосердный народ, избавим её от греха колдовства. Пусть огонь подарит тебе очищение!
— Нет! Нет! Пожалуйста! Не надо! — из последних сил закричала Марианна, извиваясь в тугих путах. — Нет!
Двое стражников с ярко-горящими факелами подошли к девушке и зажгли хворост под ней. Огонь в мгновение ока заплясал на сухих ветках свой смертоносный танец, всё ближе подбираясь к невинной жертве. Та ещё кричала слова мольбы, обращённой к людям. Но в тех не было ни капли сочувствуя. Они смотрели на Марианну с улыбками на лицах. «Так ей и надо, ведьме», — проговорила какая-то женщина, наклонившись к маленькому сыну, который пока не знал, как лучше реагировать на происходящее.
Жан де Пруин подошёл ко второй девушке. Та держалась удивительно спокойно — не стенала и не плакала, просто молчала, прикрыв глаза густыми ресницами.
— Диамонда Кеофальк… 45 лет отроду, — Жиан де Пруин остановился, уставился в свиток — не совершил ли ошибки — но в документе стояла именно эта цифра.
— Продолжайте, — спокойно произнесла Диамонда, посмотрев прямо на инквизитора тёмными глазами. — Что же вы замолчали?
— Заткнись, ведьма, — процедил сквозь зубы де Пруин, ежась от взгляда девушки, тяжёлого и проницательного, а затем вновь повернулся к людям на площади. — Она обвиняется в колдовстве, чернокнижии и алхимии. В доме Кеофальк были найдены запрещённые книги. Признаёшь ли ты, тварь, свою вину?
— Ну, допустим, да, — кивнула Диамонда, сразу же за этим раздался особенно громкий крик Марианны, заглушив ответ Кеофальк для толпы, но де Пруин отлично её расслышал.
— Покайся в своих грехах и надейся, что боги смилостивятся над тобой! — провозгласил де Пруин, морщась от внезапной вспышки головной боли, и кивнул стражникам. Те подожгли и второй костёр.
Жана де Пруина порядком бесили столь спокойные приговорённые. Но кроме раздражения он чувствовал иррациональный страх. После их взгляда было ощущение, будто его сознание вывернули наизнанку и достаточно долго копались во всех его мыслях и тайных желаниях, стремлениях и страхах. Мужчина передёрнул плечами и подошёл к последней обвинённой.
— Инна Викен, 26 лет отроду, — проговорил Жан де Пруин, возвращая голосу силу и твёрдость. — Обвиняется в алхимии, хранении сомнительной литературы, проведении опытов.
— Я учёный, — голос девушки звучал громко, но дрожал от волнения. — Вы лишь кучка не просветлённых фанатиков! Вы губите гениальные умы! Ваша вера бессмысленна, если так жестока!
Люди на площади негодующе загалдели, возмущенные речами девушки. В Викен тут же полетело несколько гнилых плодов, но они, не долетев, грохнулись на каменную площадь или попали на хворост. Лишь один, наиболее меткий, слегка запачкал подол платья.
По безмолвному жесту де Пруина под девушкой разожгли костёр. Инна продолжала пытаться достучаться до остальных, но очень скоро её громкие слова переросли в крики боли.
Жан де Пруин отошёл в сторону, позволяя толпе наслаждаться зрелищем. Но чей-то тяжёлый взгляд не давал ему покоя, он резко обернулся, и мужчине показалось, что сквозь яркое пламя костра ему видятся тёмные глаза одной из девушек.
***
Месяц спустя
Портовый город Луис
Королевство Идеррен
Суббота
Местное время 13.55
День Солнца по магическому календарю
Ежемесячная ярмарка встретила Жана де Пруина галдежом, зазывательными криками торговцев и весёлой музыкой. Инквизитор не особо любил столпотворение и шумных торговцев, но ни одну ярмарку ещё не пропускал. Одна из причин была в том, что в таком месте нередко можно было услышать отступнические разговоры, а после сразу схватить еретика или даже ведьму.
Де Пруин неспешно шёл мимо раскладных киосков, как вдруг кто-то схватил его за рукав.
— Куда же так спешишь, дорогой? — дородная женщина в бесформенном тёмном платье и цветастом платке на голове подтащила его к своей лавке, где на прилавке лежали разные безделушки: дешёвые украшения, зеркальца в резных оправах, корни каких-то растений, цветастые платки.
— Что вам нужно? — Жан, поморщившись, вырвал рукав своей мантии из цепких рук женщины.
— Я как тебя увидела, сразу поняла, беда над тобой висит, — женщина — видимо, гадалка — бесцеремонно схватила его за запястье и развернула внутренней стороной ладони к себе. — Судьба у тебя неопределённая, в любой момент оборваться жизнь может.
— Прекратите это немедленно! – возмущенно потребовал Жан де Пруин, вновь выдирая собственную руку. К его огромному сожалению, гадалок признали не ведьмами, а скорее, обычными обманщицами.
— Ты возьми медальон защитный, — женщина, не глядя, схватила с прилавка какое-то медное украшение, но, видя, как инквизитор поморщился, тут же опустила обратно и предложила другое. — Или вот этот. Он магию чувствует. Глядишь, в твоей работе пригодится.
— Да не надо мне ничего, — пытался отмахнуться де Пруин, оглядываясь в поисках городской стражи.
— Или вот эт… — начала женщина, оглядывая прилавок в поисках следующей вещи, которую можно всучить де Пруину.
— Ладно, давайте медальон! — Жан выхватил из рук гадалки обычный фиолетовый камень на простом шнурке. Именно он, по словам торговки, мог чувствовать магию.
— Отлично, — расплылась в улыбке гадалка. — Всего три серебряных. А какое действие! Только будет на тебя магическое влияние оказано или поколдует кто рядом, так он сразу начнёт нагреваться.
— Держите, — Жан достал из кармана монеты и, брезгливо морщась, протянул женщине.
Инквизитор спрятал покупку в карман, отчётливо зная, что он ему никогда не понадобится. Однако в этот раз де Пруин ошибся. Медальон показал себя очень скоро.
***
Вечером Жан де Пруин возвращался домой в весьма мерзком настроении. На ярмарке больше ничего не произошло, он весь день шатался по красочным улочкам и теперь ощущал неприятную боль в ногах. Де Пруин ругался про себя на толпу, что постоянно не давала пройти, на торговцев, которые своими криками чуть не оглушили его, и на самого себя за то, что в очередной раз решил пойти.
Вдруг мужчина почувствовал на себе чей-то пристальный, тяжёлый взгляд. Жан де Пруин весь натянулся, словно струна, остановился и резко развернулся. В темноте улицы не было никого. Лишь лёгкий ветер волок по земле грязный лист бумаги.
Де Пруин передёрнул плечами и пошёл дальше, стараясь не обращать внимания на настораживающее чувство, которое чёрной воронкой разрасталось в груди. Он заснул руки в карманы и начал думать о завтрашнем дне, о раздражающих соседях, о работе, о чём угодно, но только не о том, что ощущение чужого взгляда никуда не исчезло, наоборот, возросло.
Де Пруин неожиданно нащупал медальон в кармане и с ужасом почувствовал, что холодный до этого камень начал нагреваться. В этот же момент сверху донёсся какой-то шум. Инквизитор поднял голову, а затем быстро отскочил в сторону.
Туда, где он стоял мгновение назад, обрушилась каменная труба. Будто кто-то сначала выдрал её с крыши, а затем покатил вниз. Но обычному человеку такое точно было не под силу.
Жан де Пруин с ужасом взирал на эту картину, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Он стоял, хватая ртом воздух, а затем резко кинулся бежать. Произошедшее только сейчас начало доходить до него. Если бы он вовремя не отбежал, его бы просто убило дымоходной трубой. Эта мысль привела мужчину в ещё больший ужас.
Он остановился только у своего дома, тяжело дыша. С соседского двора доносились весёлые, беззаботные голоса, смех. Это слегка расслабило де Пруина. Он приказал себе успокоиться и вошёл в дом. Ощущение чужого взгляда больше не беспокоило.
***
Но несчастья на этом не закончились. У него обвалился потолок в спальне, благо в этот момент де Пруин вышел во двор, с намереньем утихомирить соседского пса, который не умолкал уже четверть часа. Это было далеко не всё. Стоило инквизитору на полминуты оставить чайник без присмотра, как на кухне случился пожар, едва не спаливший весь дом. А из собственного двора де Пруин выходил теперь с опаской — соседский пёс кидался на него каждый раз, как видел. И ведь здоровенная псина явно намеревалась загрызть его. Но и на дороге его преследовали неудачи – то на него чуть не наехала повозка, то дети сбили с ног, то начался сильный ураган.
Жану де Пруину это всё безумно надоело. Он жил в постоянно страхе, стал чаще оглядываться, чутко спал. Инквизитор сразу же отдал приказ найти ведьму или ведьм, которые находятся в городе. А в том, что это их проделки, он не сомневался. У него были неопровержимые доказательства в виде медальона, который он так удачно купил у гадалки и которому был обязан своими спасениями. Украшение начинало нагреваться за несколько мгновение до случившегося, но де Пруину хватало, чтобы спастись.
Жан де Пруин рассказал всё Ириту — главе храма — и тот обещал помочь с трудным делом инквизитора. Но тянулись мучительные дни, де Пруин бледнел, худел, нервничал, а ответа всё не было.
Лишь спустя неделю его вызвали в резиденцию инкизиторов.
— Поймали-таки чертовку, — довольно поглаживая острую бородку, произнёс Ирит. — В камере сидит. Ты ей займёшься?
— Разумеется, — хмуро кивнул Жан де Пруин.
Он распрощался с главой клана и спустился в подвал с твёрдым намерением рассчитаться за все свои страдания. Помещение встретило его сыростью и низкими потолками. Вдоль стен тянулись ряды камер, слышались чьи-то приглушённые стоны. Отовсюду так и веяло отчаянием и болью. Но де Пруин чувствовал себя как рыба в воде.
— Где? — без приветствий спросил он у стражника.
— В пыточной, — ответил тот, сразу поняв о ком речь. — Вас проводить?
— Обойдусь.
Он шёл, чеканя шаг, в предвкушении скорой расплаты. Де Пруин достаточно натерпелся за эти дни, теперь пора его мучительнице самой помучиться.
Тяжёлая дверь с грохотом захлопнулась за мужчиной. Де Пруин приблизился к девушке, которая сидела на стуле, низко опустив голову так, что чёрные кудри падали ей на лицо, не давая увидеть его. Руки ведьмы были заведены за спину и крепко стянуты грубой верёвкой.
— И это ты, дрянь, издевалась надо мной всю неделю!? — сразу перешёл на гневный крик де Пруин. Его глаза бегали по помещению в поисках того, что поможет ему выбить признание из девушки.
— Я, — ответила она. — И это было весьма… скучно.
— Так ты тва!.. — начал мужчина и осёкся.
Девушка в кресле выпрямилась, разминая затёкшие запястья, а от верёвок, что несколько мгновений назад стягивали её руки, осталась лишь горстка пепла. Она откинула тёмные пряди со своего лица и улыбнулась:
— Вы знали, что ведьмы в огне не горят? — её тёмные глаза прожигали инквизитора тяжёлым взглядом.
Жан де Пруин не поверил своим глазам, когда осознал увиденное. Страх в ту же секунду сковал всё его тело. Сердце бешено забилось, в голове была лишь одна мысль: «Беги! Беги! Беги!» Но мужчина не мог сдвинуться с места, он даже не мог нормально вздохнуть. Как же он хотел, чтобы всё это оказалось обычным сном! Она улыбнулась ещё шире, а в её глазах будто вспыхнуло пламя. И страх сжал его сердце своей когтистой рукой. Ноги подкосились, он грохнулся на пол. Безысходность давила на него, и мужчина на грани сознания понимал — он не спасётся. Перед ним сидела сожженная месяц назад Диамонда Кеофальк.
