Пролог
Твои глаза, надеюсь, помнят взор моих очей,
Когда, мечтая на песчаном берегу,
Я делал вид, что знал много вещей,
Хоть очевидного не замечал вокруг.
Начало тому быть—седьмого мая.
Тот день был, может, самым худшим,
И ведь отныне этот вечер вспоминая
В моей главе блистал он простодушием.
Мы без притворства сняли вместе маски
И положили оба сердца к сим ногам.
История покажется мнимой сказкой,
Но в душе моей та залегла на века.
Я думал, что дал возможность летать,
Что руки протянешь ты в знак одобрения.
Мечтал, чтобы ляг я в пустую кровать,
Во сне приносил ты мне утешение.
Не спорь, сейчас ты не в том положении
Указывать мне моё настроение.
В поджатых губах излучалось терпенье.
В грубых руках находил вдохновенье.
А в жестах твоих сквозил страх.
Оттого ли, что ночью не засыпая,
Ты брал свой дневник и, сон отгоняя,
Писал тайны громкие в тихих углах?
1 глава
Ты знаешь, товарищ, как это приятно:
Раскинулись на горячем песке.
И вспоминать мне ничуть не досадно
О сладкой ириске в руке.
О ночных прогулках по берегу моря,
О твоём восклицании: «А мне?»
Когда брал последний пломбир в продуктовом.
Досадно ли тебе?
В руках полны шампиньонов корзинки,
Мы пальцами ищем в кустах малинку.
Лицо все в шелковице, красные губы,
Босые ноги на чьей-то клумбе.
Ну вот—под ногами шуршит листва,
И северный ветер вихри гоняет.
Нет-нет, бабуль, домой не пора,
Во всей красе деревья макушки склоняют.
А помнишь: ночь, ливень и мы с тобой
Спешим по лужам скорее в дом?
Зажгли камин, вода рекой,
Губы дрожат, а в горле ком.
Утром мама целует каждого в лоб,
Вновь и вновь качая головой.
—Заболели вы!—и микстуру в рот,
Только мы убежали довольны собой.
Вдруг радостный крик во все уши проник:
—Ура! Первый снег! Айда, народ, ищите санки
Да на горку дуйте спозаранку!
Как люди уйдут—пустимся вмиг.
Ночью снежки летали повсюду.
Как так?! Ни один не попал тебе в лоб!
Вот теперь я видел только иуду!
«Да брось. Ты мазила, я—хороший стрелок!»
На деле к холоду я не склонен,
Потому и проталина на снегу
Обещала богато радостей поле,
Да подснежником ласканную весну.
Увы, время ускользает без оглядки.
Нам остается смотреть ему вслед.
И я думаю: «Лишь бы не кончилось раньше порядка».
Грохот войны прервал наш момент.
2 глава
Ни слез матери мне не забыть,
Ни поцелуев отца в обе щеки,
Ни родных песен готовых сотворить
Беспамятство, будто не ведал тревоги.
Пения птиц не слышал давно,
Шум автомата мурашки пускает.
Мне не дожить до дня того,
Когда кровь с рубашки Бог отстирает.
Голову мать прикрывает руками,
Холод пронзает костяшки пальцев.
Может, в землянке придется остаться.
Не видеть бойни над облаками.
Я клянусь: глазами искал каждый день
Знакомую родинку над тонкой бровью!
И твой образ четкий в голове моей
Постепенно сливался, как в море волны.
Мороз по коже пробирает с каждым шагом,
Но знаю—папа меня защитит.
Честь и свободу каждого солдата,
Кровь прольет, а их отстоит.
Я спать не хочу и есть не буду!
И в поле найду последнюю крошку
Хлеба ржаного. Вон оно чудо—
Мальчик принес земляники трошки.
И я дал обет—никогда не сдаваться,
Сотни братьев, сестер объятиями греть.
И если падёшь ты в земную степь—
Им рассказать об умении сражаться.
Кошмарные сны, когда ты не рядом.
Слезы текут из-под замкнутых век.
Я молюсь и ловлю потерянным взглядом
Радио. Радостный возглас побед.
3 глава
Мы оба вернулись в родной городок.
Солнце сверкало ярче обычного,
Да мы и смеялись громче привычного.
Точно те дни служили мне впрок.
Преклоняя колени перед иконой:
«Благодать Твоя душу мне излечила».
Я тянулся руками к семье беспокойной,
Но целостность сердец—вот сила.
Прости, мне казалось ты счастлив отныне…
Но когти война пустила в голову!
Боюсь. Пленила? Не отпустила?
Теперь ты историю пишешь новую.
Во сне мы воруем дачные яблоки,
Беззаботно смеемся, прячась в темноте.
На утро осадок остался маленький.
Надеюсь, над небом лучше тебе.
А мне вот понравилась наша сказка.
И нет здесь антагонистов.
Спасибо, что жизнь я живу не напрасно.
Прости, что хожу так низко.
