XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Топ- топ, подмётки новых ботинок приятно цокали по асфальту. Бодрый шаг пришлось сменить на бег, потому что на светофоре высвечивалось девять секунд до окончания пешеходного движения. И Китти с мамой опрометью бросились по зебре к противоположному краю улицы. В платье цвета мяты (которое к слову, очень хорошо сочеталось с бронзовыми волосами), с белым воротничком и в высоких башмаках девочка чувствовала себя не совсем уютно: ботики тёрли, а швы на новой одежде впивались в кожу.

-Мам, давай пять минут постоим, я кажется ноги натёрла.

Мама тотчас остановилась и Китти увидела, что она волнуется. Вдруг девочка поняла, что тоже беспокоится… В месте, где раньше был желудок, стала образовываться дыра. В это утро из-за хлопот с папином отъездом в новою командировку она вообще забыла о главной цели этого похода — детском саде.

-Лисёнок, у тебя все получится! — слова мамы словно вывели её из оцепенения. — Ты могла общаться с самыми разными существами, значит получится и с детьми!

Китти вдруг поняла, что возможно все не так уж и плохо, если эти дети не слишком задиристые, как те мальчишки в супермаркете, которых она когда- то видела, то, возможно, она сможет с ними играть и болтать. Тут её живот вообще пришёл в норму, и Китти почувствовала, что она снова становится собой.

-Я в тебя верю, — слова мамы стёрли последнее облачко нерешительности, так что, когда они уже стояли у двери с табличкой «Детский сад», девочка не чувствовала и тени беспокойства.

-Здравствуйте! — дверь открыла женщина в крапчатой юбке и с натянутой улыбкой.

— Вы те самые новенькие, которые раньше никогда не бывали в садике? — сладко поинтересовалась она у Китти.

«Почему она обращается ко мне во множественном числе и присюсюкивает, как с маленькой?» — пронеслось в голове у девочки. Взрослые продолжали разговаривать, а где-то в глубине дома раздавались крики. Китти в нерешительности оглянулась на маму, та кивнула. «Почему они так громко себя ведут?» — изумилась девочка. Но любопытство победило нерешительность, и она двинулась по сумрачному коридору к той двери, за которой раздавались крики.

Когда Китти повернула ручку, её словно оглушило. Кто-то визжал и что-то упало, но похожий на жужжание шум не прекращался. Девочка нерешительно открыла один глаз и обомлела: никогда она не видела разом столько детей. Все они играли, разговаривали, кто-то даже дрался.

-Здравствуйте! — Китти постаралась чтобы её голос не дрожал.

Все дети повернули головы в её сторону и тут же накинуть с расспросами.

— Ты что тут делаешь?

— Сколько тебе?

— Почему у тебя волосы рыжие?

Девочка еле успевала отвечать. В этот момент очень кстати вошли женщина в крапчатой юбке и мама.

-Детка, ты уже здесь!

Все стихло.

-Дети, познакомьтесь, эта ваша новая подруга Екатерина!

Потом потянулось долгое представление по именам и вымученной фразой «очень приятно», а затем случило ужасное.

-Ну все, думаю теперь, когда вы уже знакомы, у вас все пойдёт прекрасно, — «сказала крапчатая».

Китти бросила отчаянный взгляд на маму, та подбежала к ней и шепнула:

— Люблю тебя! Все будет хорошо. Кстати сегодня на ужин у нас картофельный пирог- твой любимый.

Китти хотела крикнуть: «Не уходи! Не оставляй меня здесь одну, с этими детьми!» Но за мамой и воспитательницей уже закрылась дверь.

Из оцепенения девочку вывел крик.

— Эй, морковка, ты чего наврала! — говорила полная Ульяна.

— Что? — не поняла девочка.

— Наврала, что тебя Китти зовут.

— Ничего я не наврала, мама и папа всегда меня так называют.

— Воспитательница сказала, что тебя зовут Екатерина, — парировала толстушка.

Китти не нашлась, что ответить и отошла в сторону. Ей хотелось попасть в какое-нибудь тёмное, тихое место, где можно было бы забыть обо всем этом кошмаре…

Такого места не нашлось, зато она заметила столик, за которым никого не было. Растерзанная пачка карандашей и несколько листов бумаги- не очень много, зато какое-то занятие. Раньше она очень любила рисовать карты своих мест, помечая на них «особенные» камни, поселения эльфов и дом. Теперь, когда этот мир был далеко, единственным напоминанием было рисование. Сперва Китти просто водила карандашом по бумаге, чтобы успокоиться, но потом постепенно перед ней стал вырисовываться Грибвэйд. «Может ему нарисовать друга? И пусть они пьют чай,»- так, незаметно для самой себя, она изобразила целую семью с друзьями, которые пируют за огромным пнём.

— Ой, а что это за грибочки? — спросили над ухом.

Китти подняла голову, над ней склонялась девочка, со смуглым личиком и гладкими каштановыми волосами, которую она ещё не видела.

— Ты меня ещё не знаешь, потому что я опоздала сегодня.

— Да, — Китти вдруг почувствовала, как напряжение спадает.

— Меня зовут Тина.

— А я Китти.

— Не слушай ты эту морковку, она врёт, на самом деле её просто Катькой зовут. Воспитательница сказала, — крикнула задиристая толстушка.

— Ульян, хватит издеваться и обзываться, это знаешь ли невежливо, — заступилась за свою новую знакомую Тина. — Да и какая разница, как там её назвала Ирина Владимировна! Между прочим, Китти — это уменьшительно- ласкательное от Екатерины.

Тина отошла обратно к столику. Сняв свитер, поправив чёлку и короткие волосы, она тихо поинтересовалась:

— Ты до этого никогда не была в садике?

— Нет, а что видно?

— Да, ты боишься агрессии, потому что не понимаешь её природы. Ладно, это я непонятное сказала, ты лучше о себе расскажи.

И понеслось… Китти стала объяснять про Грибвэйдов- похожих на обычные грибы, но с щупальцами вместо мицелия, на которых они передвигаются и используют как ноги и руки. Эльфов- крошечных существ, которые живут в деревьях и постоянно пьют желудёвый кофе. Гарпий- грозных птиц-гигантов с головами прекрасных дев. Духов- стражей спокойствия долины. Так же она рассказала о тайных ходах, каменных кругах, тропинках в лесу, водопаде и домике. Иногда, когда ей было сложно что-то объяснить, девочка рисовала это на бумаге. Вскоре в комнате не раздавалась ни одного постороннего звука, потому что все дети подобрались ближе к рассказчице и тихо слушали. Никто, кроме разозлённой Ульяны, не смел и шелохнуться.

После занятий (чтение, счёт), прогулки и обеда, настал тихий час. Ужасная вещь. Все легли рядами на матрасах и «старались» уснуть. Никто, естественно, и глаз не закрывал. Сколько бы воспитательница не кричала, лёгкий гул голосов все равно не смолкал. Вообще, у Ирины Владимировны порывы сладких речей, легко сменялись визгливым криком, это создавало очень двойственное впечатление о ней. Но ни то, ни другое на детей впечатления не производило, все привыкли к этому.

Лёжа, Китти все думала о детском саде. Не сказать, чтобы он ей очень не понравился, но и хорошего мало. Все эти вредные, шумные дети… игрушки, к которым страшно прикоснуться (просто думать не хочется, сколько поколений людей трогало их своими грязными руками!), неуравновешенная воспитательница, прогулка за верёвочку (даже отойти нельзя!), отсутствие любви, дома, свободы… Но тут же девочка вспомнила про Тину. Если бы все дети были бы такими, то, возможно, со всеми минусами можно было бы смириться. Вообще, все дело в людях, от них и идёт зло и добро. Под эти философствования Китти и заснула. Очень уж она вымоталась за время этих последних, напряжённых часов.

Это просто отвратительно пробуждаться после дневного сна, чувствуешь, что всю жизнь проспал. Китти проснулась последней, а что было вдвойне плохо, так это то, что кто-то орал, визжал, голосил. Воспитательница и суетливая нянюшка носились между рядами матрасов. Это раздражало!

Китти хотелось плакать и топать ногами, внутри было ужасно безнадёжное чувство одиночества и покинутости. Даже полдник не особенно взбодрил. Тут подбежала заспанная Тина.

— Сейчас уже три, скоро придёт дядя! Пойдём в игровую!

Играть не хотелось. Все в этой комнате было чужим, поломанным и «затроганным». Возиться с этим Китти желания не испытывала. Да и какой человек полезет в коробку, в которой машинки без колёс, раздетые и обезглавленные куклы лежат вперемешку с обрывками бумаги, обломками кубиков и кусками пластилина. Так что девочки отправились к давешнему столику.

Но не успели они и сесть, как тотчас перед ними возникла вредная Ульяна:

— Морковка, хотела задать вопрос, ты где научилась такие сказки рассказывать?

— То, о чем я говорила сегодня — не сказка, а правда! — обиделась Китти.

— Но гарпии и ходячие грибы и эти- с острыми ушами, эльфы, не существуют!

— Нет!!!!!!!! Они существуют! Я их сама видела и жила около!

— Нет, ну вы слышали? — обратилась Ульяна к вошедшим на шум детям. — Нет, ну вы слышали официальное заявление этой мадам, что весь бред, который она вам втирала, на самом деле есть в природе! Все эти духи…

Китти бросила яростный взгляд на провокаторшу, сейчас она впервые в жизни испытывала желание подраться, надавать оплеух этой вредной девчонке. Внутренний огонь доходил аж до кончиков пальцев, и девочке казалось, что из них сейчас вылетят искры. Но Тина, видимо, все прочитав на лице подруги, удержала её за рукав.

— Китти, не лезь к ней, у неё бабушка лично знакома с заведующей, и Ульяне все сойдёт с рук, а тебе нет, — и она тихо отвела взбешённую девочку в коридор.

И тут случилось невообразимое. Китти разрыдалась. За все недели, прожитые в городе, она не разу не плакала, а тут… Казалось, из девочки льются и первые серые дни, проведённые в пустой квартире, тоска по дому и это ужасный день, полный одиночества, травли и обиды.

Тина понимающе гладила её по плечу, а затем и обняла.

-Понимаю, ты не ожидала такого, думала, что все дети такие же, как ты. Но это не так, с большей половиной, к сожалению, даже поговорить нормально нельзя, — она обняла её ещё крепче. — Ульяна- провокаторша, она взбесилась из- за того что ты завоевала внимание и расположение всей группы своими историями, поэтому постаралась выставить тебя на посмешище, перед всеми этими детьми.

— Но ты то мне веришь? — сквозь всхлипы спросила Китти.

— Я чувствую, что ты не врёшь, но и существ, описанных тобой, я никогда не видела, — философски ответила Тина.

В этот самый момент из коридора, с видом победительницы, выплыла Ульяна.

— Неужели морковка разнюнилась? — лицемерно осведомилась она. — Первый день, а уже плачем, или все дело в том, что в мы наплели всякие сказочки и нам никто не верит? — отвратительно просюсюкала она, больно ткнув Китти пальцем под рёбра.

— Морковка, а ты знаешь почему ты морковка?

Не дождавшись ответа, Ульяна продолжила:

— Потому что у тебя патлы рыжие! — и она засмеялась собственной шутке. — Ты серьёзно веришь во всю эту чепуху? Скажи ещё, что Дед Мороз существует!

— И знаешь ещё что? Ты не карлик случайно? — злорадно растягивая каждую букву, спросила мучительница.

И в самом деле, пока Китти жила одна в своей семье, она никогда не интересовалась своим ростом. Но теперь, перед плотно сбитой Ульяной и высокой, как каланча Тиной, девочка и почувствовала себя крошечной. Почему-то, последнее обидное прозвище особенно больно её задело, на глаза снова навернулись слезы, и, казалось, ещё чуть- чуть и все: вновь расплачется.

Но Тина выручила, ухватила её за плечо и увлекла к холлу. Там как раз хлопнула дверь. Свернув за угол, девочки увидели нескольких мам и одного дядю (судя по всему, Тининого). Среди них Китти тотчас разглядела свою маму. И словно вырываясь из тьмы, она бросилась к ней, как к лучу света. Девочка обвила её руками, зарылась носом в мягкие бронзовые волосы, вдохнула знакомый запах дома, тепла и уюта.

Всю дорогу до дома, маме пришлось нести её на руках. Китти не хотела слезать и все время повторяла: «Как я рада, что ты тут». Но как только порог квартиры остался позади, девочка спрыгнула и помчалась к Хиро. Корги бросился навстречу своей хозяйке, жалобно подвывая, ведь они никогда не расставились даже на пару часов, а тут не видели друг друга целый день.

За неделю проживания семьи в квартире последняя преобразилась, своей обстановкой повторяя их прошлый дом. Китти с удовольствием втянула пряный запах деревянной мебели и скрылась в ванной. Там она как следует вымыла руки, потом, прибежав в спальню, быстро разделась и с ненавистью зашвырнула одёжную в самый дальний угол. Проделав все это, девочка вроде как успокоилась.

В её голове внезапно мелькнула странная мысль: «Может дом — это не определённое место, а просто угол, где тепло, уютно и живёт твоя семья? Ведь, в конце концов, именно этот «дом» создают сами люди».