XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»
Я встретился с братьями из Солуни в 863 году, это произошло темным осенним вечером, когда мне было поручено доставить снадобье из нашей аптеки князю Ростиславу. Выполнив поручение, я решил зайти в библиотеку за книгой старинных рецептов. Князь разрешал мне пользоваться разными сборниками, так как высоко ценил талант моего отца в деле врачевания. Обычно в библиотеке было тихо, но сегодня оттуда раздавались голоса, и чувствовалось тепло от разожженного камина. Я заглянул и увидел, что у князя, судя по всему, гости. Решив не мешать, тихонько начал закрывать дверь, но массивные дубовые двери заскрипели, и это привлекло внимание князя. Князь жестом приказал войти и сесть рядом с ними. Около камина стоял большой деревянный стол, за которым сидел сам князь, настоятель соседнего монастыря и еще два незнакомых мне человека, которые судя по всему было иностранцами. Это были очень интересные люди: во-первых, их речь была очень грамотной, во-вторых, их руки были не красные и мозолистые, как у многих моих знакомых, а тонкие и белые, но нельзя было не заметить пятна от чернил, в-третьих, обращали на себя внимание и глаза, которые светились умом. Тут князь обратился ко мне и задал вопрос, которого я совсем не ожидал. Он спросил, не хочу ли я пойти учеником к Константину и Мефодию. Оказалось, что это и были два незнакомца из библиотеки. Я уже не раз слышал о том, что к князю должны были прибыть из Византии выдающиеся миссионеры для просвещения нашего народа. Давно было уже пора перевести многие книги с латыни, которую практически никто не понимал, на наш язык. Я сразу же согласился.
Князь предоставил для работы свою библиотеку, куда на следующее утро я и пришел. Константин и Мефодий сидели за столом, как и в тот вечер. Перед ними лежало множество книг и большой лист пергамена с какими-то значками. Братья объяснили, что это был новый алфавит, который они придумали для нас.
Мне всегда было очень интересно узнавать что-то новое, потому что в княжестве обучали совсем немного. Константин был очень умным и мягким человеком, я сразу же заметил его блестящие познания в филологии, которую я не так хорошо знал. Поражали и его знания в богословии. Впоследствии мне неоднократно приходилось становиться свидетелем диспутов с его участием, когда он горячо отстаивал право каждого народа на богослужение на родном языке. В ходе наших занятий я узнал, что они не только создали алфавит, но и начали переводить церковные книги на наш язык. Мы работали над переводом краткого Евангелия, а затем принялись за перевод ветхозаветных книг. Новый алфавит оказался уникальным, он полностью совпадал со звучанием речи, в нем не было ничего лишнего.
Меня поразили и художественные таланты братьев из Солуни. Если раньше книги обходились, как правило, без украшений, то теперь каждая глава начиналась с красивой расписной буквы. В этих орнаментах можно было заметить изображение растений, людей и животных. Раньше этого нельзя было даже представить.
Первое время я был единственным учеником, но потом к нам стали приезжать все чаще из всех уголков нашего княжества. Работы хватало на всех: мы переводили богослужебные книги для церквей и монастырей, делали копии, украшали их миниатюрами. Отовсюду приходили заказы на книги. Это была не какая-то механическая работа, а истинное творчество и познание языка.
Так мы работали сорок месяцев, а затем отправились в Рим, чтобы получить благословление Папы. Где бы мы ни останавливались, нас принимали с великой честью. Встретили нас с почетом и в Риме. Днем мы усердно работали в библиотеке, после обеда я отправлялся любоваться соборами и базиликами. А вечером народ стекался на площадь, где бродячие жонглеры устраивали представления. Казалось, такая жизнь будет продолжаться вечно. Я чувствовал, что по-настоящему нужен своему народу, делаю великое дело вместе с великими людьми, Константином и Мефодием.
Но в Риме нас постигло большое несчастье: заболел Константин. Надежды на выздоровление не было. Перед смертью он постригся в монахи под именем Кирилл. Горе наше было безмерным, утешало лишь то, что дело нашего Философа будет продолжено. Каждый из нас дал клятву верно служить делу нашего учителя. Но теперь мы остались без надежной защиты, Мефодий был заточен в темницу, только заступничество Папы помогло нам уехать из Рима. Вынуждены мы были потом покинуть и Моравию, бежали от преследований и чтобы не быть проданными в рабство. Скитаясь от княжества к княжеству, мы оказались в Болгарии и поселились в городе Преславе, столичном граде. Его правитель, князь Симеон, был высокообразованным человеком, великолепно знающим славянскую азбуку, вдохновившим огромное количество книжников, переводчиков и учителей. Симеона сравнивали даже с Птолемеем, основателем Александрийской библиотеки. И именно здесь мы продолжили дело наших просветителей.
Теперь уже мы набирали учеников для изучения алфавита и перевода богослужебных книг. Изучение славянского алфавита привело к облегчению жизни многих людей, особенно священнослужителей. Происходил обмен рукописными книгами, что не могло не радовать нас. За короткое время была создана большая библиотека из переводных книг с церковным и светским содержанием и оригинальными творениями моих друзей – Иоанна Экзарха, Черноризца Храбра. Сам я написал поэтическое вступление к Евангелию – Азбучную молитву, которая стала для меня не только изложением религиозных истин, но и посвящением моим учителям, Кириллу и Мефодию, потому что каждая строчка стихотворения начиналась с очередной буквы алфавита. Так мы заложили начало Преславской книжной школе, с которой и началось распространение кириллицы по другим странам.
