Арман Рихтер сидел в плетёном кресле у камина и наслаждался тёплым чаем. С минуты на минуту должен был приехать его друг, Джек Ливингстон. Рихтер улыбнулся, вспомнив последнюю встречу с ним. Тогда они были в кафе и разбирались с официантом, который всего лишь подал блюдо не с тем соусом.
Вдруг он услышал цокот копыт лошади. Рихтер с некоторым сожалением расстался с уютным креслом и направился на первый этаж своего загородного коттеджа.
Выйдя из дома, Рихтер тотчас же попал в объятия своего друга.
-Ливингстон! – воскликнул он.
-Рихтер! – Джек хлопнул Рихтера по плечу. — Как тут у тебя всё красиво!
Рихтер усмехнулся, разглядывая его. Джек Ливингстон был весёлым мужчиной 33х лет. У него были длинные, как у женщины, тёмные волосы и карие, с искрой глаза. Ливингстон любил старые времена и поэтому, когда люди вроде него ездили в экипажах и машинах, он гордо гарцевал на своём чёрном, под стать его волосам коне, названным Гектором. Кожа на руках Джека с их последней встречи огрубела, его лицо приобрело золотисто-коричневый оттенок и несколько дополнительных шрамов.
-Да, неплохо, – Рихтер повёл друга в дом. Тот за считанные секунды успел побывать во всех уголках и теперь восхищался вкусом детектива.
-Ну как живёте? – устремил восторженный взор на Рихтера Ливингстон. – Не было у вас в последнее время каких-нибудь интересных случаев?
Рихтер поставил перед гостем чашку чая и принялся рассказывать о своём путешествии в Америку, на пути которого случилось убийство. Джек внимательно слушал, изредка прерывая рассказчика восклицаниями. Когда детектив закончил, Ливингстон залпом выпил предложенный ему чай и сказал:
-Ну, друг, у вас интересное путешествие было! А теперь послушайте моё…
И Джек рассказал Рихтеру о его последнем походе в горы, где он и заполучил шрамы, где он карабкался по выступам скал, где он чуть не сорвался, вывихнув себе ногу.
-Ну вот, – громко заключил Ливингстон. – Но, конечно, это не в какие ворота не лезет по сравнению с вашим приключением!
-Возможно, – не стал отрицать Рихтер. – Вы тут надолго?
-Не знаю. На недельку, наверное. Но я бы хотел сходить с вами на спектакль. Это будет пьеса, “Гамлет” называется. Говорят, она восхитительна!
-Вы помните, в каком театре, Ливингстон? – со смехом спросил детектив. – Раньше вы и названий пьес не запоминали, не то, что театры!
-На этот раз я запомнил, так что меня ничем не прошибёшь! – похвастался Джек. – Театр Олд Вик, а в главной роли там Виктор Раш! Представляете? Один из идеальных актёров!
-Да, знаю. Эту постановку я не видел. Но с удовольствием пойду!
-Вот и отлично! – расцвёл Ливингстон.
* * *
В поместье ГринХолл тем временем герцогиня Бонни Нортон примеряла наряды для похода в театр на пьесу “Гамлет”. Рядом с ней стояла горничная Эмма Ларкинс и подруга Бонни Линит Райт.
-Нет, это тебе определённо не подходит, – решила Линит, критически рассматривая розовое платье с оборочками и кружевами.
-А по моему, очень даже ничего…, – начала было Бонни.
-Милая, прислушайся к моим советам, я появляюсь в свете больше, чем ты.
-Мне больше нравится уединение. Ненавижу всех этих подлиз репортёров и журналистов!
-А я люблю это. Наслаждайся деньгами и властью, дорогуша! – Линит рассмеялась. – примерь-ка то, чёрное. К нему, кстати, подойдут перчатки, которые я тебе подарила. Надевай, надевай! Ого, тебе идёт! Видишь, прислушивайся ко мне и всё будет хорошо!
-Ну да, – по видимому, Бонни тоже осталась довольна своим выбором.
Горничная помогла миссис Нортон переодеться в своё обычное платье.
-А всё же, – спросила Бонни. – ты идёшь на пьесу или нет?
-Вряд ли, – покачала головой Линит. – У меня другие дела.
-О, но тебе же так нравится Шекспир! Мне казалось, ты только и ждёшь того момента, чтобы облачиться в твоё фиолетовое платье и пойти на «Гамлета»!
-Я очень хочу на пьесу, дорогая, но это невозможно. Мне надо готовиться к экзаменам, ты же знаешь.
-Жалко. Но на следующий день после театра ты обязательно придёшь ко мне, и я тебе всё расскажу!
Подруги обнялись и вышли из комнаты Бонни в гостиную.
Глава 2
В театре Олд Вик собралось очень много народу. Тут были и те, кто пришёл отдохнуть от скучной, всем надоевшей жизни, и те, кому было интересно, и те, кто забежал сюда так, просто потому что пробегал мимо, и те, кто решил оценить игру актёров и те, чьих причин на приход мало, но они всё же есть. Сюда же пришёл и Арман Рихтер с Джеком Ливингстоном. Тот, затаив дыхание, оглядывался по сторонам и тащил за собой детектива. Многие, завидев Рихтера, замолкали и таращились на него, а некоторые особо одарённые художники даже делали быстрые зарисовки.
-По моему, на нас смотрят даже больше человек, чем в тот раз, когда мы расследовали преступление в Германии!
-В тот раз мне было очень легко: у убийцы были прекрасные и глупые мотивы.
-Вы преувеличиваете! Я бы ни за что не догадался, что это будет Касл! Я ставил на Бакета, но это предположение оказалось неверным! Господи, я так не люблю ошибаться, но в случае с вами уже привык. Да и полиция думала на Бакета!
-Да, он был самым подозрительным. Но, как оказалось, его подозрительности недостаточно.
-Только потому, что вы объявили о настоящем убийце! Если бы не вы, его б непременно повесили!
-Я рад, что мне удалось в тот раз спасти невинную человеческую жизнь.
-Когда это вам не удавалось? – Ливингстон был удивлён.
-Были такие случаи, мой друг, были. Но их было немного, 2 или 3.
Беседуя таким образом, они прошли в зал. Оставалось 3 минуты до начала представления и публика понемногу заполняла помещение.
-Вам это не кажется похожим на, скажем, муравейник? – как бы разговаривая сам с собой, спросил Рихтер.
-Что? Муравейник? Да, пожалуй, похоже, — Ливингстон высматривал кого-то в толпе. — Но, если мне не показалось…Да, это она!
-Кто? – не понял детектив.
-Это же Бонни Нортон! Собственной персоной!
-Да? Ну и что?
-Она одна из самых известных особ в Англии, Рихтер! Только не говорите, что вы её не знаете!
-Ну почему же? Знаю. Даже приходилось встречаться однажды.
-И когда это было? – Джек всё ещё был занят рассматриванием красотки.
-Лет 7 тому назад.
Бонни Нортон со своим мужем Артуром и сестрой Мэри Нельсон проходила на своё место. Так как она была довольно обеспеченной девушкой, то, разумеется, место у неё было самое лучшее. Садясь, она мимоходом взглянула направо и заметила Армана Рихтера. Бонни улыбнулась ему, так как он тоже смотрел на неё, и повернулась в сторону сцены, ибо уже зазвучала музыка и поднялся занавес.
Когда на сцене появился Виктор Раш, в зале стали перешёптываться. Как обычно, актёр не обратил на это никакого внимания, а просто состроил нужную гримасу и провозгласил: «И даже слишком близкий, к сожаленью…»
Некоторые, знавшие «Гамлета» наизусть, бормотали строчки из произведения. Джек во все глаза смотрел на Раша и внимательно следил за всеми его действиями.
Вот Гамлет закончил 3 акт словами «Спокойной ночи, матушка», и занавес опустился. Начался антракт. Почти все вышли из зала. Кто-то рассматривал декор театра, кто-то остался на своём месте, а кто-то пошёл в буфет. Среди них были и Рихтер с Ливингстоном. Они активно обсуждали спектакль и прибывали в возбуждённом состоянии.
В буфете каждый из них взял себе чай и друзья отошли к самому дальнему столику. Вокруг стоял привычный этим событиям гул. Всё было спокойно.
-Но как играет Виктор Раш! Это фантастика! – Джек был в восхищении.
-Да? А мне больше нравится Амелия МакМилан как Офелия. Она прекрасно сочетается со своей ролью.
Они замолчали на несколько минут.
-Не знаете, кто играет Лаэрта? – поинтересовался Рихтер.
-Нет, не знаю.
-Герой сам по себе прекрасен, но не думаю, что исполнение хорошее.
-А мне так не кажется…
В этот момент к ним подошла Бонни Нортон.
Глава 3
-Добрый день, господа.
-Добрый день, сударыня, – Ливингстон поклонился.
-Здравствуйте, миссис Нортон.
-Как вам представление?
-Прекрасно, прекрасно. Мне нравится эта постановка, лучше всех, что я видел, – сказал Рихтер.
-О, полностью согласна с вами! Между прочим, здесь играет мой друг, Уильям Фриман. В роли короля. По моему, играет достойно.
-Однако позволю себе заметить, сударыня, что Гамлет затмевает всех, хоть остальные тоже хороши, – вставил Джек.
-Ах, Виктор Раш просто удачно подобран! Не думаю, что, если бы взяли какого-нибудь Гаррисона, Гамлет бы заиграл.
-Возможно.
-Не ожидал увидеть вас тут, миссис Нортон, – сменил тему Рихтер. – Мне казалось, что вы не сторонница светских развлечений и не любите их.
-Ваша правда, я предпочитаю одиночество. Но Шекспир – мой любимый драматург и поэт, я просто не могла пропустить эту пьесу!
-Дорогая, я заказал тебе пирожное! О, добрый день, мистер Рихтер и мистер Ливингстон.
Артур Нортон, рыжеволосый мужчина с карие глазами, приобнял жену и коротко кивнул друзьям. Он включился в беседу, в ходе которой выяснилось, что Лаэрт – его любимый персонаж, и что Нортон готов драться за него, если кто только посмеет заикнуться о том, что ему не нравится Лаэрт. Джек и Рихтер, разумеется, заверили его, что Лаэрт великолепен. Наступила пауза, во время которой подошла сестра Бонни Мэри Нельсон, хрупкая девушка с каштановыми кудряшками.
-Здравствуйте! Бонни, неужели тебе нравится игра Фримана? Мне кажется, он ужасен!
Девушка на миг утратила дар речи.
-Мэри, не говори дурно о моём друге! – миссис Нортон покраснела и, в свою очередь, сменила тему. – Как всё прошло в Чили, мистер Рихтер?
-Неплохо. Во всяком случае, я почти дотянул до рекорда: обнаружил убийцу за 1 день.
-По моим сведениям, в некоторых случаях вам достаточно изложить подробности убийства, и вы сразу понимаете, кто стоит за всем этим!
-Я говорю про настоящие преступления, а не про обычный грабёж или кражу.
-Но убийство – не грабёж и не кража.
-Убийцы иногда бывают такими самоуверенными, что ничего не стоит их обнаружить. Обычно полиция создаёт больше затруднений, чем преступник.
Ливингстон зааплодировал.
-Браво, Рихтер! Вы можете составить свою книгу цитат, если захотите!
-Все они померкнут перед Шекспиром.
-Но заиграют в устах народа, – Мэри, сказавшая это, смутилась и отвернулась.
-Что ж, мы, наверное, пойдём, – галантно склонил голову Артур Нортон.
-Не смеем вас больше задерживать, – в свою очередь, попрощался Джек. Рихтер только поклонился.
Семья Нортонов отошла на другой конец буфета. Мэри ушла к, по всей видимости, другу, Бонни – просто подальше от всех.
И тут раздался выстрел.
Глава 4
Не успел Ливингстон осознать, что произошло, как Рихтер толкнул его под стол, и упал рядом сам. Из-под стола они увидели, как Артур Нортон, неловко взмахнув руками, перевалился через стул и повалился на пол. С другой стороны буфета послышался испуганный крик, прозвучал второй выстрел, и Бонни, Бонни Нортон, эта прекрасная, скромная герцогиня, упала на столик и осталась неподвижной.
-На пол! – закричал Рихтер. – Падайте, отползайте под столы, закрывайте головы руками, живо!
Но, вопреки его приказаниям, как это обычно бывает в таких ситуациях, все кинулись к дверям и попытались открыть их, но безуспешно.
-На помощь! – возопил один мужчина.
Две девочки просто стояли рядом, прижавшись друг к другу и пронзительно визжали. С внешней стороны кто-то дёрнул за ручку двери.
-Откройте! – прозвучал властный голос снаружи.
Раздался третий выстрел и Мэри Нельсон осела на руки какому-то молодому человеку.
-Мэри! – вскрикнул он.
На дверь снаружи навалились и, едва толпа успела отойти, она слетела с петель. В буфет ворвались директор театра и его заместители. Их глазам предстала следующая картина. Столы были опрокинуты, все испуганно столпились у одной стены, на полу валялись 3 тела, а у другой стены стояли уже вылезшие из своего укрытия Арман Рихтер и Джек Ливингстон.
-Что здесь произошло?! – директор находился в состоянии полнейшего шока.
-Директор, – Арман говорил взволнованно, как охотник, предвкушающий хорошую добычу. — ничего здесь не трогайте. Не выпускайте людей из театра, потому что среди них находится убийца, не спрашивайте меня ни о чём, только позвольте вести расследование, позвольте поразить вас ловкостью и быстротой моего ума. Я – Арман Рихтер, величайший детектив мира, умнейший человек на планете, сыщик, кому ещё ни разу не доводилось проигрывать в сражении ни с убийцей, ни с вором.
Наступило молчание. Все находящиеся в этом буфете обдумывали эту поистине грандиозную речь.
-Но я.., – директор казался немного растерянным. – я, конечно, невероятно буду вам признателен, если вы поможете вести дело, но я вынужден передать его полиции.
Рихтер слегка поморщился.
-Это необязательно. Полиция только всё ещё больше запутает.
Директор в недоумении таращил на него глаза, пытаясь переварить предложение детектива.
-Но, право же, меня засмеют! В моём театре происходит убийство, я, узнав об этом, с радостью даю его вам, человеку, которого даже не знаю!
-Вы что, никогда не слышали об Армане Рихтере? – изумился Ливингстон. Его удивление нельзя было передать словами. Глаза его широко открылись, он уставился на директора, как на сумасшедшего.
-Слышал. Но не встречался, – тон директора стал строгим и жёстким. – Я сейчас же звоню полиции, а уж там пусть сами решают, допускать вас к расследования или нет.
Рихтер немного отступил назад и нахмурился.
* * *
Инспектор Джеймс Уайлд и его старший помощник Эрик Браун осматривали место преступления.
-Так-с…Улик нет, ничего нет…Вы присутствовали здесь на момент преступления, мистер Рихтер?
У Рихтера был вид человека, недовольного всем устройством мира. Но детектив сдержался и вежливо ответил:
-Да, конечно, мистер Уайлд.
Рихтер отошёл в тень и замолчал. Со стороны можно было подумать, что он ничего не делает. Но на самом деле он своим проницательным взглядом оглядывал помещение. Джек толкнул его в плечо.
-Ладно вам, Рихтер. Инспектор во всём разберётся.
-Вы вообще понимаете, что говорите? Вы знаете, что будет делать полиция? Она сначала опросит присутствующих, потом выберет из них самого подозрительного и отправит в тюрьму!
-Успокойтесь! В полиции не все идиоты! Знаете что, хватит стоять тут, идите к ним, помогите расследовать. Уверен, они с радостью вас примут!
Рихтер отделился от стены и неслышно присоединился к полиции.
-Так, надо опросить присутствующих…
-Для этого нужно организовать столик, чтобы все допрашиваемые чувствовали себя комфортно, – проговорил детектив, аккуратно встревая в разговор.
-Да, да…Но это не столь важно…
-Нет, на этот раз вы не правы. Надо создать необходимую атмосферу, чтобы у свидетелей не возникло ощущение угнетённости. Ведь главное в преступлении – его психология.
-А улики? – горячо возразил Уайлд.
-А что улики? Улики можно и подложить при желании, – отмахнулся Рихтер.
Джеймс хотел было что-то возразить, но тут в дело вмешался Ливингстон.
-Господа, вам хочет что-то сказать миссис…эээ…Блэкшип. Она кое-что знает о свершившемся убийстве.
Глава 5
Миссис Каролина Блэкшип уселась на стул и устремила свой решительный взгляд на Джека и Рихтера. Инспектор остался стоять, в то время как друзья сели.
-Полагаю, мистер Ливингстон уже сообщил вам, что я кое-что знаю. Так вот, это правда. Знали ли вы…
Уайлд вежливо прервал её.
-Извините, не будете ли вы так добры написать вот на этом листочке своё имя, фамилию и адрес? И расскажите немного о себе, пожалуйста.
-Конечно, конечно. Я родилась в Эдинбурге, Шотландия. Думаю, вы и сами знаете. Я работаю учительницей английского языка в Хэрроу Скул. Между прочим, прекрасная школа! Я замужем, у меня двое детей. Муж – экономист, сейчас дома, с детьми. Так, собственно, о чём это я? Ах да, простите. Я обычно строга, но, сами понимаете, убийство выходит за рамки обыденного. Я была знакома с миссис Нортон, наша встреча произошла буквально на прошлой неделе. Она зашла к нам, в нашу школу! Я уж не знаю, что на неё нашло. Вроде там у миссис Нортон племянница была. Она разговаривала с директором, а я в то время проходила мимо кабинета. Как я поняла, директор – её кузен. И знаете, что я услышала? Я услышала, как миссис Нортон сказала: «кажется, как будто за мной кто-то следит…Ходит, наблюдает…Выжидает». Её голос показался мне взволнованным, нервным. Я ещё тогда удивилась. Такая красивая, богатая девушка – и несчастлива. А теперь мне приходит в голову, что у неё были враги. Особенно сейчас, когда.., – она сделала эффектную паузу. – Ну вы поняли.
Инспектор кивнул, а Рихтер спросил:
-Вам не показалась странной ни одна фраза, которую вы услышали из коридора?
-Я не могла слышать много! – возмущённо проговорила Каролина. – И к тому же, подслушивать – неприлично! Я сама корила себя потом за этот поступок!
-Благодарю, – сказал Рихтер. – Можете быть свободны.
-Простите за нескромный вопрос, но, как я понимаю, спать мы будем здесь? – осведомилась миссис Блэкшип.
-Возможно, – ответил Эрик Браун. – Если так, то мы сейчас попросим директора театра организовать спальное место.
Каролина кивнула и ушла.
-В чём был смысл задавать ей вопрос о странных фразах Нортон? – вполголоса спросил Ливингстон.
-Она могла намекнуть кузену о своих врагах каким-нибудь нелепым выражением. Например, если разговор зашёл о школе, ляпнуть что-то типа “Мне больше нравится мужской пол. Женщины какие-то слишком непонятные, скрытные”. Так можно было бы понять, что её враг – женщина.
-В этом специалист вы – не я, – хмыкнул Ливингстон и тут же сменил тему. – Предлагаете убрать трупы?
-Пока что нет, – ответил Рихтер. – сейчас они изложат нам свою версию событий.
* * *
Инспектор нагнулся над Артуром Нортоном. Тот лежал на спине, раскинув руки, повернув голову чуть вбок. На лбу слева была видна маленькая дырочка. Ливингстон поддел носком ботинка труп и поднял что-то с земли.
-Пуля. От пистолета системы Маузера, – определил он.
-Вы у нас в таких делах мастер, – перебил Рихтер. – однако, любую улику надо брать с помощью платка или салфетки.
-Какой смысл? У пули могут быть отпечатки пальцев?
Рихтер промолчал. Ну не в силах Ливингстона было понять, какое важное значение имеет каждая улика в преступлении, и как её нужно брать.
-Ладно. Вы сказали, пистолет системы Маузера?
-Да. Но странно то, что его использовали здесь. Обычно из него стреляют в России.
-Возможно, убийца хотел нас запутать, – подал голос Уайлд. – Хотя, не знаю, почему надо было обязательно использовать русский пистолет. – инспектор не очень хорошо относился к России.
-Какая разница, какое оружие взяли? – пожал плечами Джек. – Давайте лучше осмотрим остальных.
Бонни Нортон, в свою очередь, лежала на боку, прижав руки к груди. Дырочка от пули на сей раз была на виске. Сама пуля, к счастью для Ливингстона, прошла насквозь и лежала рядом.
-Ну, давайте, блистайте, – усмехнулся Рихтер.
-Это…мммм…Велрод. На этот раз британский. Вероятно, убийца не хотел установления его национальности.
-Вероятно, – довольно проговорил инспектор. Он был рад тому, что стреляли на этот раз из английского пистолета. – У нас на обследовании ещё один труп. – он перешёл к Мэри Нельсон. – Жалко её. Она была самой молодой из них.
Мэри Нельсон лежала на животе, но крови, к удивлению, видно не было. Тогда Браун перевернул его ботинком и…Ливингстон отпрянул.
-Ей, похоже, попали в сердце, – заметил он чуть дрогнувшим голосом.
На белой блузке девушки ужасные кровавые пятна смотрелись устрашающе.
-Пуль нет? – спросил Арман Рихтер.
-Нет, – ответил инспектор.
-Жаль, – ответил детектив. – Смею предположить, что последняя пуля была от немецкого пистолета.
Уайлд изумлённо воззрился на него.
-Это ещё почему?
-Да так…Однако, это неважно.
Рихтер встал с колен, отряхнулся и посмотрел на инспектора.
-Я надеюсь, нет повода объяснять вам, что допрашивать нужно только тех, кто был в буфете на момент преступления? Дверь была крепко закрыта и по видимому, кем-то заперта, тайных лазов, из которых можно стрелять, здесь не было.
-Вы правы.
-Наверное, стоит уже пригласить допрашиваемых, как вы считаете?
-Да, да, – согласился Уайлд. – Но вы же сами понимаете, что становитесь подозреваемым, так как тоже были здесь во время убийства.
Рихтер расправил плечи и грозно взглянул на инспектора.
-Вы что, хотите допросить меня? Меня?! Да будет вам известно, что никогда ни один детектив не унизится до такой степени, чтобы его допрашивали! Пойдёмте, Ливингстон!
И оскорблённый Рихтер с Ливингстоном отошёл к другому столику и сел за него.
Глава 6
Дэвид Джонс испытующе посмотрел на собеседников. Инспектор сидел напротив него, перед ним были листок и ручка. Рядом находится Эрик Браун, он смотрел на листок бумаги перед Уайлдом. Инспектор откашлялся.
-Итак, мистер Джонс, назовите, пожалуйста, ваши имя и фамилию, расскажите о вашей профессии, о семейном положении.
-Охотно. Я – Дэвид Джонс, мне 48 лет, работаю журналистом. Я холост.
-Хорошо, – Уайлд что-то записал. – Опишите сцену преступления.
-В антракте я почувствовал голод, поэтому пошёл в буфет. Там я взял чай и булочку и сел за столик. Во время моего несложного перекуса ко мне подошёл какой-то человек, ужасно неловкий, к вашему сведению. Он попросил сказать, сколько времени, опёрся об стол и опрокинул мою чашку с чаем. К счастью, она была пуста. Он тысячу раз извинился, поднял чашку, которая, кстати, не разбилась. В итоге мы познакомились, его зовут Крис Островский, он художник. Он красит волосы, представляете? Ему очень нравится рисовать города, эту толпу, передавать запахи улиц, хмурое настроение людей. Так вот, мы болтали о стилях живописи, как вдруг грохнул выстрел. Мы очень испугались, увидев…как его звали…Нортона, падающего на пол. А потом мы услышали приказ кидаться под столы. Конечно, никто этого не сделал, мы же не дураки, чтоб оставаться в комнате, где стреляют. Мы побежали к дверям, но они были закрыты. Раздались ещё 2 выстрела и упали ещё 2 женщины. Мы ещё сильнее заколотили в дверь, и нам открыли. Затем вот этот господин, – он поклонился Рихтеру. – толкнул речь. Сказал, что будет сам вести расследование. Директор вызвал полицию, и вот вы здесь.
-Вы знали что-либо о троих Нортонах, которых убили сегодня днём?
-Разумеется, знал. У них было довольно большое состояние и много бедных родственников, хотящих от них всего, чего только можно. Я задавал им вопросы в некоторых интервью, и, смею надеяться, оставил хорошие воспоминания.
-Вам они нравились? – вдруг подал голос Рихтер.
-Не могу сказать. Пожалуй, я всегда их недолюбливал. Богатые люди чаще всего лицемеры и имеют огромное самолюбие. Не считаю, что это справедливо. Они говорят, что вносят громадные суммы денег в благотворительные фонды, в действительности же тратят всё на себя и своих друзей, обычно одинаково богатых. Лишь немногие богачи достойны уважения простого люда. Эти определённо не были.
-Благодарю, мистер Джонс, за подробное описание увиденного вами, – Браун сделал лёгкий полупоклон в его сторону. – Идите в холл. Там уже раздают людям кофе и сладости.
Джонс вышел.
-Он произвёл на меня приятное впечатление, – сказал Ливингстон. – Не думаю, что он мог хладнокровно убить трёх человек.
-Мне он показался как раз таким, – вставил своё слово Уайлд. – Однако, моё предположение может оказаться неверным.
-Давайте пригласим сюда Островского, – предложил Браун.
* * *
Крис Островский был довольно интересной личностью. Волосы у него были зачёсаны назад и, что самое необычное, ярко-жёлтые. Его глаза, синие, с каким-то фанатичным блеском, проникали в душу.
-Добрый день, – поздоровался инспектор.
Островский, словно кот, проскользнул к ним и сел на стул.
-Добрый день. Если я правильно понял, вы – полиция?
-Да, вы всё поняли правильно.
-Но тогда почему же двое из вас не были на службе утром?
-Ах, простите, как я уже сказал ранее, я – детектив и не работаю в полицейском учреждении, – пояснил Рихтер. – А это – мой друг, Джек Ливингстон.
-Извините.
-Итак, мистер Островский, расскажите о себе. Кем вы работаете, женаты ли, где вы родились?
-Я художник, рисую преимущественно улицы, города, толпу. Также иногда провожу экскурсии в музеях, рассказываю о стилях живописи, – у Островского был лёгкий иностранный акцент. – не думаю, что это вас заинтересует. Я холост, мне 32 года. Родился в России, в Санкт-Петербурге. Думаю, вы поняли.
