Мы с Русланом лежим на сеновале в маленькой деревне Дулёпино, затерянной в сибирских лесах. Руслан – мой лучший друг, мы уже три года дружим. Сквозь прохудившуюся крышу сарая заглядывают к нам огромные белые звезды, словно подмигивают хитро – «что, не спится?» А нам и правда не спится, да и как тут уснешь! То шелест крыльев ночной птицы совсем рядом, то фырканье лошадей в загоне на заднем дворе слышится, или громкое кваканье лягушек в озере.
По-татарски деревня называется Ак-куль, что означает «белое озеро». Мы тут гости, приехали к родственникам Руслана. Слышится громки скрип, будто дверь сарайки хочет открыться. «А вдруг это злой дух, джинн?», — стращает меня Руслан. Я в джинов не верю, но становится жутковато. На всякий случай натягиваю одеяло на голову и подвигаюсь поближе к другу.
«А что, думаешь, это выдумки?», — продолжает Руслан. «Мне мама рассказывала. Нашими предками были сыбыры, народ могучих великанов. Потому и земля эта сейчас Сибирью называется».
Маму Руслана зовут тетя Альмира. Или можно говорить Альмира апа. Она знает много разных сказаний и легенд, заслушаешься.
— А чего ж вы теперь не великаны? — вяло огрызаюсь я.
— Про это мама тоже говорила. Во всем виноват Тот, кого нельзя называть! Слушай.
«Жил когда-то в племени сыбыров юноша по имени Даулят. И был он хорош собой, и умен, и родился в хорошей семье, — его отец был муллой. Да вот беда, оказался юноша очень злого, непокорного нрава, и не уважал даже своих отца с матерью. А ведь всем мусульманам известно, что рай лежит у ног матери.
И вот отправился однажды Даулят в лес, и встретил там бедного охотника. Отобрал злой юноша у бедняги последний кусок хлеба, который охотник приготовил себе на обед. Не стерпел охотник обиды, и убил злого Даулята.
Несколько дней тело лежало в лесу. Не омыли его руки родных, не закрыли глаза руки матери, не прочли над ним суры из Корана. И за то время, что тело лежало в лесу, вселился в него злой дух – джинн. И вот этот джинн стал сначала ночью, а потом и днем выходить и обижать односельчан. И вскоре жители этих юрт даже днем боялись выходить из дома, сидели за запертыми дверями и обкладывали косяки священными книгами. А Даулята перестали называть по имени, ведь известно, что если духа назвать по имени, то он явится на зов. Стали его звать «Тот, кого нельзя называть» или «бабай».
И тогда отец Даулята отправил послов в Бухару за самым сильным муллой, который умел заговаривать джиннов. Больше года добирался мулла из Бухары до далекой Сибири. А когда добрался, то и его силы не хватило на то, чтобы окончательно упокоить злого джинна. Он лишь сумел сделать так, чтобы сила джинна была направлена в мирное русло.
Отныне джинн должен был считать деревья в лесу. Деревьев в тайге сибирской великое множество, но джинн быстро считает, он же джинн. Но восходит солнце, джинн сбивается со счету, в гневе топает ногой и проваливается в подземное царство. И сейчас его иногда встречают, в основном, перед рассветом. Он идет быстрым шагом, и самые высокие сосны достигают ему до пояса. И считает, считает деревья. Но с восходом джинн исчезает в подземном мире».
— А сыбыры с той поры измельчали, стали обычными людьми, — заканчивает Руслан свой рассказ.
Мы лежали с открытыми глазами, и незаметно в щели сеновала начал просачиваться робкий серый свет. В Сибири в июне стоят почти белые ночи, темнеет поздно, а рассветает уже в три утра.
— Айда купаться, все равно не спим, — позвал Руслан и скатился с нашей постели на охапке сена. Я выскочил за ним, и через минуту мы уже прыгнули в теплую как парное молоко воду озера.
Первые лучи солнца позолотили верхушки сосен, и вдруг на озеро легла тень.
— Смотри, это Тот кого нельзя называть идет! – закричал Руслан.
Сосны тихо колыхались, как будто их погладила чья-то рука, а над зеркальной гладью озера вставало алое сибирское солнце.