Вечер. На голубое небо словно накинута легкая шаль из нитей — тонких, кружевных и ажурных облаков. Ветер едва колышет свежие, молодые листья, они тихонечко колышутся при каждом его дуновении. Тихо, только редко кричат стрижи, их отрывистое и короткое «фью!» время от времени доносится откуда-то издалека. Птицы то и дело проносятся над моей головой, а потом над стройными березками. Шмель жужжит над колокольчиками, должно быть это последняя на сегодня работа, но завтра опять будет дел невпроворот. Цветочек чуть-чуть трясётся, будто ему щекотно от прикосновений пушистого насекомого. Дальше труженик отправился к землянике, но там видимо ничего не нашел. Медовые лучи солнца ложатся на клёны. Всё словно замерло, совсем нет ветра. Никто не хочет прерывать тишину вечера. Но вдруг начинают лаять собаки — зачем, зачем вы залаяли? Будто услышав мой возглас, и они замолкают. А если поднять глаза вверх… Что же там можно увидеть? Самое нежное небо, какое только бывает на свете. А иногда белоснежный самолёт, мешающий слушать тишуну летнего вечера.
Что же я хотела сказать? Что донести до вас, моих дорогих читателей? Мы редко остаёмся наедине с тишиной, и даже если такое случается, не понимаем до конца. Ведь «слышать» «слушать», понимая и вникая в смысл — два разных слова. Сколько всего можно понять, лишь раз прислушавшись к нашей русской и такой немногословной природе!
