Он вновь пришёл к ней. Она сидела у окна в роскошном кресле и пустыми глазами смотрела на закат. Её прекрасное, вечно юное тело было подчёркнуто полупрозрачным синим платьем, что больше походило на ночную сорочку. Золотой медальон на тонкой цепочке покоился в глубоком вырезе между грудей, а мягкие, тёмно-русые кудри струились по округлым плечам. В одной её руке был бокал полный яда, а в другой крупные, жемчужные бусы, подаренные каким-то из многочисленных поклонников. Она была так прекрасна, что никто бы не смог с ней сравниться. Он знал это, но никогда не смотрел на неё, ведь уже давно был слеп. У него не было глаз, но этот мужчина видел всё, даже глубоко сокрытое в людских душах. Многие называли его Сатана или просто Дьявол, но это лишь основные его воплощения. Сейчас он выглядит как красивый человеческий мужчина, высокий и статный. Единственной отталкивающей деталью на его правильном лице были пустые глазницы.
Сегодня она видит его второй раз и, вероятно, последний…
— И снова здравствуй. Неужели тебе надоела вечная молодость спустя двести лет? — мужчина встал спиной к окну, опираясь руками о подоконник.
Она подняла свои скучающие, чёрные глаза и посмотрела на него сквозь бокал с ядом в своей багровой от заката руке.
— Прожить свою жизнь в скитаниях, хоть и с неувядающей красотой не совсем то, чего я хотела. Чужое внимание немного надоедает, знаешь ли. Люди любили моё тело, но никого не интересовала моя душа…
Раздался громкий смех, мужчина содрогался от хохота.
— Разумеется, кроме меня. Забыла? Умеешь пошутить, похвально. А из тебя получилась прекрасная пустотелая куколка, мне даже было весело играть. Стоило всего-то дать тебе богатство и вечную молодость…
— Но ценой чувств и души, – она перебила его, выплёвывая слова с уставшей ухмылкой, и раздраженно вздохнула.
— Абсолютно верно, мой дорогой подписант, очень рад, что ты помнишь. Удивительно, что твой ум всё так же ясен, даже в таком состоянии. – он потёр переносицу, морщась словно от головной боли.
— Сегодня я прекращу свои мучения, – она лениво растягивала каждое слово, нежась в уходящих солнечных лучах, и вдруг перевела взгляд на мужчину, – Слушай, а ты можешь исполнить ещё одно моё желание? За просто так.
— Смотря какое… Если оно мне понравится, то да, – сказал он задумчиво, но уверенно.
— Подари один единственный танец этой слабой, падшей, но невероятно гордой женщине. – в этот момент её глаза даже показались живыми из-за промелькнувших искорок детского озорства. Это была очень наглая насмешка в сторону самого Дьявола.
— Весьма… вызывающе, я согласен. Должен ли я теперь называть тебя “милая” или “дорогая” и бережно относиться как хороший супруг к своей прекрасной жене, дабы хоть раз дать тебе почувствовать себя по-настоящему любимой? – ему очень нравилось видеть как люди, сожалея о своём выборе, творят ужасную нелепицу перед смертью.
— А ты жесток, скотина. – она была страшно зла.
— Меня пока изображали только с головой козла. Думаешь этого достаточно чтобы причислять меня к животным? Да я намного человечней, чем любой из твоих поклонников, дорогая, – парировал он.
Женщина решила не отвечать, закатила глаза и поднесла бокал к своим губам. Яд вкусно пах, но чудовищно обжигал горло. Дьявол сдерживал улыбку, наблюдая за мучениями своего подписанта, не позволяя ей умирать. Он отнял бокал из женских рук и стал ждать когда её хрупкое тело состарится и достигнет предела. У них был уговор, что она скончается только в виде старухи, чтобы хотя бы её смерть была правдивой.
Пришло время возвращаться в ад…
Пламя заполняет буквально всё, она лежит в нём, не сгорая, обвитая огромным зелёным змеем, и смотрит как высоко поднимаются клубы густого, чёрного дыма. Он протягивает ей руку с её бусами и полупустым бокалом, приглашая на последний танец.
— Ты не допила, милая, – ласково сказал мужчина.
Женщина отдёрнулась, словно от удара, поджала губы и посмотрела на него глазами полными ненависти и чудовищной усталости.
— Спасибо, дорогой, – с ухмылкой промолвила она, взяв бокал и бусы из его рук, – Скажи, а когда мы уже начнём наш танец?– в её тоне чувствовалась кокетливость.
Он опешил.
— Можем начать прямо сейчас, если ты хочешь.
— А как же музыка? Я не могу танцевать без музыки! – её шутливые капризы вводили его в ступор, ведь даже суккубы не позволяли себе так с ним обращаться.
— Прости, дорогая, но грешники не поймут, если что-то окажется громче их криков, да и музыкантов позвать, увы, не получится.
Она встала, потупила взгляд и обиженно надула губы.
— Эх, давай тогда станцуем так.
Он встал позади неё, одну руку положа на её бедро, а другой держа за запястье, на котором висели бусы. Танец начался! Они кружились в таком бешенном ритме, что пламя у их ног становилось синим, а змей вился, не поспевая за движениями. Женщина резко засмеялась, а на вопрос своего партнёра ответила:
— Знаешь, а ведь в глазах многих такая распутная женщина как я является большим дьяволом, чем ты, дорогой. Потому что меня можно потрогать, можно увидеть, можно услышать, а тебя без ритуала нет.
Он задумался над её словами, но ответа так и не дал.
А танец всё продолжался…
