— Любила ли она меня? Безумно, — ответил он и стряхнул пепел с сигареты. — Когда она говорила мне об этом, я и не знал, что ответить, ведь я не привык к такому. Я был объектом ее восхищения. Самые прекрасные качества человека, какие только могут быть, она видела только во мне. Ну ты только представь себе! Она говорила, что я смысл ее жизни, смысл её существования! Она была всего лишь ребёнком. Я не отвечал ей взаимностью, а она расстраивалась.
Он горько усмехнулся, покачал головой и продолжил.
— Я как то спросил, за что она меня любит, а она ответила — просто так. Глупо, не так ли? Она унижала себя до конца, а знаешь почему? — Он шумно выдохнул дым. — Чтобы я ощущал превосходство. Но, я понял это слишком поздно.
Он замолчал и его пустой взгляд упёрся в стену.
— А что же было дальше? Какой конец истории? — нарушил тишину вопрос.
— Конец? — мужчина очнулся и резко посмотрел на журналиста. — Ах да, конец…
Он посмотрел в окно: тёплый ветер раскачивал занавески, шумели деревья. День был приятным и тёплым. Мужчина встал и подошёл к окну, скрестив руки на груди, его голос дрогнул.
— Она умерла.
— Подождите, как это?! Как это
произошло?
— Вот так, — отрезал он, — она сгорела, сгорела изнутри. Она была всего лишь спичкой в моих руках. Огонь страсти уничтожил всё ее существо, оставив после себя лишь пепел. Её чувство было слишком сильное, она не справилась с ним и оно сожгли её до тла. И я не смог её спасти, даже не пытался…, — он ухмыльнулся, —
…она сама виновата.
Он вытер рукой щеку и обернулся, его взгляд пронзил собеседника.
— Уходите.
— Но я не…
— Убирайтесь.
Журналист поспешно схватил бумаги и папку, и попятился к двери, обронив что то. Наступила тишина. Солнечный свет заливает комнату, словно апельсиновый сок. Закат. Мужчина стоял на балконе в халате и не спеша курил, держа в одной руке бутылку бренди. Потом он прошёлся по квартире, рассматривая картины на стенах, проводя рукой по деталям интерьера. Пройдя в гостиную, он сел на диван и застрелился.
•••
— Прошу прощения, мистер Эйсмонт?, — раздался тихий голос подчинённого. Он скромно положил папку бумаг на стул. Это было утро в офисе города Чикаго.
Мужчина же, к которому тот обратился, сидел за столом и сосредоточенно что-то писал, выпрямился и, положив за ухо карандаш, без интереса осмотрел собеседника снизу вверх. Подчинённый неловко кашлянул и провёл ладонью по гладким, цвета индиго, пуговицами на его рубашке.
— Что это? — мужчина взял в руки положенные на стол бумаги. Он исподлобья поднял взгляд на собеседника, так, что на его чистом лбу сложились аккуратные складочки.
— А, это мне… — уверенно было начал подчинённый.
— Ладно, я разберусь, можешь идти, — ответил мужчина, убрав бумаги под стол и, достав карандаш, снова склонился над кроссвордом. Подчинённый поник, но набрал воздух и сказал.
— А вы слышали новость?
— Новость, новость….Каждый день какие то новости, может слышал, а может и не слышал. Устал я от этого всего, вот чего.
Мистер Кевин Эйсмонт устало откинулся на спинку стула и шумно вздохнул, постукивая наточенным карандашом по столу. Он решал кроссворд. Ему оставалось последнее слово. Он посмотрел в окно на палящее июльское солнце и уголки его рта дрогнули, обнажив влажные клыки. Подчинённый вновь набрался смелости и заговорил:
— Вы слыхали? Говорят, в последнее время очень высокая вероятность пожаров — настолько сильно солнце печёт… Приходится быть осторожнее, да?
— Точно, всё именно так… — безучастно ответил Кевин. Его совершенноне интересовали слова подчинённого, в голове крутился кроссворд. Одно словцо начиналось на букву «т», а закачивалось на «а». Десять букв… десять. Напряжение в кабинете наростало, изредка в коридорах слышались переговоры. Часы пробили полдень.
— Скоро обед, — задумчиво протянул мужчина.
— Обед, да…- стеснительно улыбнулся коллега и вновь поправил очки.
— Точно, телезвезда! — мистер Эйсмонт взбодрился и встряхнул головой. Его лицо озарилось. Он старательно вписал слово в кроссворд и улыбнулся, оглядев результат своей работы.
•••
Лунный свет проникал в окно, ночь дарила умиротворяющее уединение, располагающее ко сну. Кевин осторожно спустился на матрас, и тихий скрип кровати под его весом был единственным звуком в тишине комнаты.
Во сне мужчина обнаружил, что его окружает облако тонкого серебряного дыма, в котором смутно угадывались тонкие девичьи черты лица. Шелковистые пряди его волос мягко покачивались, когда она подошла ближе. Её нежные пальцы нашли его. Он почувствовал тепло её прикосновения, когда она нежно взяла его за руку. Его тянуло к ней, но он был беспомощен. Тусклый свет свечей танцевал на ее фарфоровой коже, отбрасывая тёплое сияние освещавшее каждый изгиб и контур её тела. Он понимал, что теряет контроль над собой. Мужчина болезненно стонет и открывает глаза. Всего лишь сон.
•••
Вечер. Торговый центр живёт своей насыщенной жизнью. На втором этаже находится бар. Кевин сидит за барной стойкой с бокалом в руке. Он жестом подзывает официанта и просит добавки. Мужчина смотрит стакан, морщится, ему противно от самого себя. Но вдруг, он чувствует на себе чей-то взгляд и поворачивает голову. Рядом с ним стоит юная леди. Когда его взгляд скользнул по её мелким, нежным чертам, он почувствовал, как с его губ невольно сорвался вздох удивления. Мягкие волосы девочки струились по плечам, огненно рыжим водопадом обрамляя милые черты лица. Её широко раскрытые глаза цвета летнего неба, моря, излучали одновременно обезоруживающую и очаровательную искренность. Кевин смущённо отвёл взгляд.
— Вам разве не говорили, что подходить к незнакомцам опасно? — полушутя — полусерьёзно говорит он и хмурит брови.
Девочка наклоняет голову на бок и опускает взгляд, свет влажными бликами падает на её ресницы.
— Ты показался мне очень хорошим, — ответила она и улыбнулась.
Он посмотрел на неё с удивлением. Эта девочка обратилась к нему на «ты». Давно он такого не слышал…
— Ты так думаешь, милая? Большинство людей согласятся, что я — полная противоположность. Обычно меня называют циничным, бесстрастным и немного грубоватым. Но, пожалуй, я приму твой комплимент.
— А ещё ты очень красивый.
Кевин удивлённо выгибает одну бровь и достаёт сигарету, прежде чем ответить.
— Что ж… спасибо. Мне говорили, что я обладаю определенно суровым обаянием. Но красота в глазах смотрящего, не так ли? Полагаю, тебе нравятся темноволосые, циничные мужчины с грубыми чертами лица?
Она смеётся и приближает свое лицо к нему. Его лицо обрамлял ореол взьерошенных волос, несколько прядей небрежно падали на лоб. Уголки его губ чуть приподнялись, приобнажив ряд белых зубов. Тёмные хмурые брови слегка вздрагивали и приподнимались, а складки на лбу разглаживались, когда он улыбался. В чертах лица мистера Эйсмонта определённо не было изящества, но даже случайно засмотревшись на него, трудно было ответи взгляд.
— Можно я скажу тебе кое-что? — произнесла девочка.
— Конечно, — Кевин немного склонился, чтобы быть на одном уровне с ней.
— Я люблю тебя.
Слова повисли в воздухе. Они звучали мелодией, наполненной надеждой и красотой. Эти несколько простых слов, произнесенных с такой искренностью, были как бальзам на его измученную душу. Они обладали способностью исцелять, восстанавливать и напоминать о доброте и чистоте, которые все еще существовали в этом мире. Слова девочки повисли в воздухе, как перезвон далёкого колокола, оставив его совершенно ошеломлённым и лишенным дара речи.
Мужчина глубоко вздыхает и нервно поправляет волосы, пытаясь подобрать ответ.
— Так…подожди. Разве это может быть настоящей любовью? Мы же только увиделись, — он делает глоток своего напитка, и потирает рот, не сводя с неё глаз, — ты думаешь, что любишь меня, но ты не знаешь, что я за человек. Я не из тех, кто влюбляется в романтику, моя дорогая. Я циничный придурок с тёмным сердцем.
Она опускает голову и утирает лицо рукавом. Кевин протягивает руку и лёгким движением убирает прядь с её лица.
— Эй, эй, не плачь. Я не хотел доводить тебя до слез, пойми, я… — он замолкает на мгновение, явно пытаясь решить, что сказать, — послушай, ты молода, и тебе есть что предложить миру. Я не тот, кто тебе нужен…
Но девочка резко ускользает из-под его руки, срывается с места и убегает.
«Что чёрт возьми!?» — Эйсмонт ошеломлён. Он не может потерять её. Нет. Он выскочил из-за барной стойки и бросился за ней.
В шумном хаосе торгового центра девочка бежала сквозь толпы покупателей. Слёзы текли по ее щекам, оставляя мокрые дорожки на розовой коже. В спешке она чуть не столкнулась с похожими. Но Кевин ускорялся, расстояние между ними быстро сокращалось, и, сделав стремительный выпад, он заключил ее стройную фигуру в обьятия. Её миниатюрная фигурка задрожала.
— Тихо, тихо, успокойся, — его голос был твёрдым, с оттенком сожаления. — Послушай меня.
Он сел на полусогнутые ноги, нежно сжимая её плечи.
— Я ценю твои чувства. Но я должен быть честен с тобой. Моё сердце обременено тяжёлой ношей, а характер у меня сложный. Внутри меня живут демоны, из за которых мне сложно дарить счастье кому бы то ни было. Ты заслуживаешь того, кто сможет подарить тебе любовь и радость без тьмы, — он помолчал, не сводя с нее глаз. — Но это буду не я.
•••
Было время обеда. В кабинете господина Эйсмонта стояла тишина, и только шелест бумаги нарушал её. Вдруг раздался стук в дверь.
— Войдите.
В кабинет вошёл его давний друг Брэд. Несколько лет назад они вместе поступали в одну академию, а сейчас были коллегами по работе. Когда гость вошёл, взгляд мужчины сразу же упал на девочку, прижимавшуюся к вошедшему мужчине. Эйсмонт сразу же узнал её. Это была она — вчерашняя юная леди, объяснившаяся ему в своих чувствах.
Пораженный её неожиданным появлением, Кевин на мгновение потерял дар речи. В его голове пронеслись воспоминания об их встрече в торговом центре, её невинное признание всё ещё отдавалось эхом в его мыслях. Теперь же её застенчивая улыбка и раскрасневшиеся щеки выдавали буйство эмоций, скрытое где-то в глубине её души. Она молча осматривала кабинет.
Мужчина встал с места и прочистил горло. Он хотел было начать говорить, но споткнулся на полуслове. Его сердце в этот момент будто готово было выпрыгнуть из груди. Брэд вывел девочку перед собой.
— Ох, дружище, ты хочешь спросить насчёт неё? – усмехается он. – Ну, скажем так. Я взял её на некоторое время, чтобы позаботиться о ней.
Он подошёл ближе и, понизив голос, проговорил:
— Понимаешь, у неё нет родителей. Их не стало совсем недавно. И сейчас я хочу оставить её у тебя.
Мистер Эйсмонт непонимающе уставился на друга и положил руку на грудь, порываясь что-то сказать, но Брэд продолжил:
— У меня возникла срочная ситуация. Мне нужно будет уехать, и я не смогу приглядывать за ней. Я очень тебя прошу подменить меня, неужели ты мне откажешь?
— Ты же понимаешь, что это слишком неожиданно? Я же не… — начал мужчина, но Брэд перебил его.
— Возьмёшь её? Вот и хорошо! Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен. Нет, я у тебя в долгу… Ну, а теперь мне пора!
Брэд энергично пожал Кевину руку, улыбнулся девочке и поспешно вышел из кабинета.
— А как тебя зовут? — мягко спрашивает мужчина у девочки.
— Эмили.
Как только девочка впервые представилась ему, мужчина почувствовал, что его сердце учащенно забилось в груди. Её имя звучало для него нежно и мелодично, словно легкий ветерок пронесся по его сердцу. Он повторял это имя про себя снова и снова, наполняясь чувствами к ней и понимая, что отныне оно будет важным ему.
— Какое прекрасное, — он рассмеялся и улыбнулся ей. Девочка опустила голову. — А меня зовут Кевин. Кевин Эйсмонт.
•••
Вечерело. По сравнению с днём, заметно похолодало. Налетел порыв ветра, и Эмили мягко взяла мужчину за пальцы. Кевин никак не отреагировал. Подул сильный ветер и девочка усилила хватку, взявшись всей ладонью. Мужчина перехватил её ладонь так, чтобы их пальцы переплелись, он почувствовал неожиданный холод. Кевин остановился. Девочка остановилась вместе с ним и вопросительно взглянула на него. Он наклонился и поднёс её пальцы к губам. Холодные.
— Всё хорошо? Ты не мёрзнешь? — тихо спрашивает он девочку, и смотрит ей в глаза. Ей слышатся нотки заботы в его голосе.
— Н-нет, — слегка дрожащим голосом отвечает она. Её губы двигаются, будто бы она хочет сказать что-то ещё.
— Правда? Но у тебя довольно холодные руки.
Кевин снимает свой тёмно-серый пиджак и накидывает его сначала на одно плечо девочки, потом на другое, ожидая, когда она просунет руки в рукава. Девочка доверилась ему и надела на себя пиджак, и даже застегнула его на одну пуговицу.
— Вот так, хорошо. Теперь тебе должно стать теплее.
Девочка неожиданно обвивает плечи мужчины своими детскими ручонками. Её голова оказывается рядом с его щекой, и он почувствовал, как пахнут её рыжие волосы – ветром. Их растрепало, пока они шли. Но всё же он был удивлён.
— Что это ты? – непонимающе, но мягко спросил он.
— Я устала, — просто ответила девочка.
— Ты хочешь, чтобы я взял тебя на руки, милая?.
Но она ничего не ответила.
Мужчина вздохнул. Он не чувствовал сильной усталости, так что подхватил девочку и понёс её дальше на своих руках.
•••
Наступило раннее утро. Первый проблеск света проникает через занавески, бросая на стены полумрак. Кевин медленно открыл глаза и повернул голову на бок, сонно моргая в предрассветном свете. Золотистые лучи пробивались через тонкие занавески, озаряя комнату мягким светом. Руки, свисающие с кровати, немного онемели от долгого сна, заставляя его потянуться, пытаясь вернуть чувствительность в пальцы.
Послышались шаги. Это была девочка, она бесшумно прокралась в комнату. Ее глаза были полуприкрыты, а нежные руки потирали тяжелые после сна глаза, пытаясь полностью очнуться от сонного оцепенения. Она улыбнулась ему, медленно подходя ближе.
Кевин медленно сел на край кровати. Его руки потянулись к лицу, пальцы мягко массировали веки, пытаясь окончательно прогнать тревожное забытье. Глубокий вздох вырвался из груди, его губы искривились в легком недовольстве от раннего пробуждения.
Он посмотрел на неё.
— Ты чего так рано встала?
Девочка невольно покружилась на месте, подол её ночного платья легко развевался, а рыжие локоны были спутанны.
— Я хочу на пляж, — произнесла она.
— На пляж? — удивлённо ответил мужчина и его глаза расширились.
Кевин посмотрел в окно. Их домик стоял на границе песчаного берега и густого леса, окруженный стройной рощей сосен. Из широко распахнутого окна виднелось синее море, мерцающее на фоне нежно-голубого неба.
— Ну что с тобой поделаешь. На пляж — значит на пляж.
Они спустились к пляжу. К счастью, людей было ещё мало в такое раннее утро. Девочка отпустила руку мужчины и стремительно побежала к воде.
Поняв её намерения, мужчина побежал было за ней, чтобы поймать, но девочка уже с размаху прыгнула в воду и попробовала поплыть дальше.
— Ах ты! — мужчина сделал бросок и прижал её к себе. Он вывел ее из воды на берег. Ее рыжие волосы, обычно вьющиеся и непослушные, сейчас лежали тяжелыми прядями на мокрых плечах. Каждый локон, казалось, дышал огнём под палящим солнцем.
— Смешно тебе, да? Чёрт тебя побери, — с негодованием произнёс Кевин.
Он взял её лицо в свои ладони и пристально посмотрел на неё.
— Запомни, ты больше никогда так не делаешь.
Взгляд мужчины был прикован к горизонту и неспешно двигающимся волнам. Небо сократилось в оранжевые и красные цвета, создавая романтичную атмосферу. Голубые волны разбивались о берег, размывая серебристо-белый песок. Он сидел рядом с девочкой, чувствуя, как напряжение покидает его тело с каждым вдохом, окутывая его умиротворением. Шум волн казался почти магическим, нежно ласкающим слух. Кевин улыбнулся и приобнял девочку, прижимаясь к ней чуть сильнее. Ты думаешь, мой читатель, он все еще рассержен на неё? Нет, нет. Поверь мне, он готов был простить ей любую шалость и своеволие.
•••
Дверь кабинета открывается и в кабинет заходит Брэд.
— О, ну как поживает мой дорогой друг? — произносит он.
Кевин нехотя отвлёкся от своих записей и поднял голову. Тот, заметив его внимание, опёрся на стол руками и с намёком, продолжил.
— Я зашёл по поводу Эмили. Да, да, я прекрасно понимаю, что задержался, но пойми…
— Ты сказал, что отдашь мне ее на некоторое время, но его прошло слишком много, — резко прервал мужчина и встал из за стола, — она моя.
— Нет, подожди, такого не может быть, — Брэд усмехнулся, положив руки в карманы. Он подошёл к мужчине так близко, что Кевин почувствовал резкий перегар.
— Ну ты же понимаешь, что тебе придётся её вернуть либо мне, либо приют заберёт её обратно, — с пьяной усмешкой ответил его друг.
— Нет. Она только моя, — спокойно сказал мужчина, его черные глаза загорелись яростью, — никто не имеет права приближаться к ней, трогать ее и даже думать о ней, потому что она только моя, и я буду защищать ее любой ценой. Я отдам за нее свою жизнь и без сожаления и колебания пожертвую другими. Никто не посмеет причинить ей боль. Никогда. Пусть даже мир сломается пополам, она останется в безопасности, рядом со мной.
— Ты несёшь полную чушь. Только не говори, что ты влюбился в неё. Это невозможно, с твоим то характером. Вспомни, как от тебя ушла…
Но Кевин с размаху влепил ему пощёчину и низким, хриплым голосом прошипел.
— Не лезь в моё прошлое.
Брэд развернулся и стремительным шагом вышел из кабинета, хлопнув дверью:
«Будь ты проклят» Процедил мужчина и одним движением сильной руки смахнул всё со стола. Бумаги, папки и прочая мелочёвка полетели на пол. Он тяжело опустился в кресло.
•••
Поздний вечер. Обычно в такое время люди уже ложатся спать. Но мужчина не спит: погружённый в свои мысли, он тяжело вздыхает и щёлкает языком. Но не долго раздумывая, открывает шкаф и болезненно смотрит на бутылки, а потом берёт одну и делает глоток. Вдруг в его комнате раздался голос:
— Посидишь со мной?
Это зашла его девочка. Кевин оборачивается и невольно улыбается ей. От этого весь его вид становится добрее и мягче: взгляд становится нежным, а в уголках усталых глаз появляются морщинки. Он молча отводит её в комнату, укладывает и садится рядом с ней, в изголовье кровати. Мужчина чувствует ее тёплое дыхание на своей руке и по его шее прибегают мурашки. Она, кажется, засыпает. Он аккуратно встал, стараясь не разбудить её.
— А когда я вырасту, ты женишься на мне? – раздался в тишине вопрос.
Мужчина почувствовал, как его сердце сжалось от сильного чувства вины и отчаяния. Он понимал, что его друг был прав…
— Да, — сухо произнёс он. В звенящей тишине его ответ показался девочке восхитительным. А горло мужчины болезненно сводило от желания заплакать. Он соврал.
•••
Алкоголь имел неприятный вкус и не менее приятный запах. Каждый глоток был отвратителен и давался с трудом. Поэтому легче было выпить залпом, всю бутылку…
Мужчина с жаром выдыхал жгучий воздух. Пойло огнём обжигало его внутренности. Ему было больно. Но физическая боль заглушала боль эмоциональную.
На глаза наворачивались слёзы. Он не до конца понимал, отчего. То ли от тяжёлого осознания, то ли от жгучей выпивки, то ли от понимания, что он просто-напросто теряет себя. Ему надо остановиться, прямо сейчас, но в памяти всплывают просто невероятные воспоминания…
Но только он пришёл в себя, как обнаружил, что бутылка уже пуста. Как жаль… Он больше не мог бежать от своих мыслей. Он принимает решение. Поднявшись из кресла, в наполовину расстёгнутой рубашке он направился к её комнате. Остановился перед дверью и с решимостью открыл её. В комнате было пусто, он всматривался в густую темноту. Никаких движений и дыхания, её нигде нет.
С трудом он дошёл до кровати, на которой должна была лежать его девочка. Но, откинув одеяло, её там не оказалось. Куда она могла исчезнуть? Неужели она поняла всё раньше него и сбежала? Он почувствовал, что он потерял свой смысл жизни. Даже в глазах сразу же потемнело. От потери девочки или от того, что он повалился на пол в тёмной комнате?…
Мужчина вдруг обнаружил, что ему нечего терять. Этот дом, эта комната, эта кровать, где она спала – всё резко стало противным и ненужным. Всё потеряло смысл без неё. Он бессильно оперся рукой на стену и заплакал.
«Я хочу только одного. Я хочу всё исправить…»- шептал он. Его руки тряслись, грудь судорожно поднималась. Он плакал, а пальцы продолжали водить по стене. Скоро рука уткнулась в невидимое препятствие, за которым была пустота. Он знал, что там, за стеной, ничего нет. Только тишина. Но ведь и её нет. А потом он вспомнил одну вещь. С самого детства он всегда знал, что однажды полетит. И знал, что полетит не к земле, а куда-то вверх. Он любил повторять эту присказку: «Все полёты в небе заканчиваются падением». Ему нравилось, что именно ему придётся в этом убедиться. Он позволил пустоте поглотить себя.
