– Папа, мама, помогите, завтра финал… – сказал семилетний Кроха. – А финал – это же самое главное, понимаете, я должен победить, а они, они сильнее, взрослее, увереннее.
– Не бойся, Тёмыч, – прозвучал бодрый голос отца, – ты же всегда идёшь трудностям навстречу, а успех всегда рядом с отвагой и мужеством.
И Тёмыч пошёл включать компьютер, но страх перед ближайшим будущим не отступил до конца, и, чтобы окончательно развеять его, он со старшим братом – вопреки здравому смыслу – начал играть то ли в футбол, то ли в хоккей: шайба-рогалик от мягкого клоуна-пирамиды то и дело залетала от мощных ударов ногой в ворота-проём между залом и коридором…
Кроха не помнил, как принял душ, почистил зубы, он даже не запомнил, какую книгу перед сном они начали читать с отцом. А в голове звучало: финал, финал, триллер, Шустрик, хоккей, футбол, футбол, футбол…
Яркий свет и оглушающий рёв трибун пугал Тёмыча, он не зал, где он, ему было страшно, он боялся, коленки его слегка тряслись… Ещё эта форма, плотно прилегающая к его детскому телу, но какая-то необычная, красивая, эластичная.
– Десятый, не спи! Не спи!!! – Кто-то сильно толкнул его в спину, и он оказался на газоне.
– Разминайся, разминайся, Малой, ты сегодня должен забить! Это финал! Финал, ты понимаешь?! Вся страна смотрит на нас! Это 90 минут настоящей жизни! Забей или умри на поле! Понял??? Понял??? – кричал злой дядька, совершенно лысый, с чёрными густыми усами, в костюме с галстуком.
Это был Черчесов. Главный тренер сборной России по футболу.
– Так не должно быть, – подумал Кроха, – я же должен идти в первый класс в сентябре, мне же завтра… или сегодня… или сейчас читать сценарий нужно…
– Бегом, бегом к воротам, давай! Десятка, ты – надежда всей команды, всей страны! Беги! Беги! Россия за тобой?! Слышишь? Забивай!
И Тёмыч побежал, побежал изо всех своих семилетних сил к воротам противника. А чьи это были ворота? Он не успел сообразить, против кого играл: перед тем, как почувствовать острую боль в колене левой ноги, он услышал неприятный грубый голос защитника, который был похож на автоматчика из военного фильма:
– Шнэлле-шнэлле… встаавай! Ты нэ болно! – прокричал защитник и недовольно чиркнул шипастой бутсой правой ноги по траве, прямо над ухом Тёмыча, так близко, что он даже успел ощутить запах новой дорогой кожи и заметить маленький немецкий флаг.
– Германия… – подумал Тёмыч. – Мы играем против Германии… В финале… Я играю… Россия против Германии в финале чемпионата мира по футболу!!! Не может быть!!!
Он рывком попытался встать с газона, но не смог. Его левая нога не слушалась его. И тут только он понял, что по его щекам бегут слезы, ему было больно, а незнакомые дядьки подходили к нему, били не сильно по плечу, по лицу и кричали:
– Ладно, штрафной дали, вставай, твоя любимая точка – угол штрафной, надо забивать!
Но он не мог забить, он не мог встать, нога болела все больше и больше. И тут один из членов команды, кажется, это был Дзагоев, сказал:
– Мужики, он не сможет, ему колено разнесли… Посмотрите… Ему носилки нужны.
И все замахали рукой и стали показывать, что нужны носилки. Прибежали двое взрослых ребят с равнодушными лицами, резко и неаккуратно переложили Кроху на носилки и унесли с поля. Поставили носилки около тренера.
– Что? – спросил тренер. – Почему ты не пробил штрафной? Это шанс выйти вперёд! Ты очумел? Может, ещё мамку с папкой позвать, чтобы пожалели?
Тёмыч хотел уже согласиться, хотел сказать, чтобы звали, что маленьким детям всегда родители помогают, но опомнился: нельзя же звать, здесь же футбол, финал… Он до сих пор не понимал до конца, что вот только сейчас он был на поле вместе с теми, кого только иногда видел по телевизору, на кого наделялся, за кого они все вместе дома болели. Врач вернул его в действительность, он тронул Тёмыча за колено, и Тёмыч взвыл от боли, но крика не было слышно, трибуны кричали в тысячу раз громче: Дзагоев пробил в штангу.
– А какой счёт? – спросил Тёмыч то ли у врача, то ли у тренера.
– Ты что, с ума сошёл? – заорал Черчесов. – Ноль – ноль.
Тёмыч опять хотел заплакать, но сдержался. Почему тренер всё время орёт, Тёмыч не понимал. А вот все вокруг понимали: это финал. Это финал!!! Здесь все орут. Здесь бой, настоящий бой, не на жизнь, а на смерть! Это мечта! Это мечта миллионов россиян! Быть в финале! Выиграть в финале! Врач продолжал трогать колено, шипеть обезболивающим, вокруг пахло прополисом и мятой, казалось, что весь воздух – это сплошной прополис и мята.
– Играть сможет? – спросил Черчесов у врача. – Или менять на Смолова?
Врач покачал головой:
– Нет, думаю, не сможет, он и в раздевалку уйти сам не сможет. Уносите его ребята, он сломался, надолго, месяцев на девять.
– Нет, – закричал Тёмыч, оставьте меня здесь, я сейчас, я сейчас…
И он снова попытался встать, но не смог. Замена была очевидна. Но как же так? Он только начал играть… И всё? Конец?
– Позовите Колю, – спокойно вдруг попросил Тёмыч, – позовите Колю, он знает, он может, он скажет, — как в бреду, уже не говорил, а кричал Тёмыч, — по-зо-ви-те Колю, он мне ну-жен!
Кто-то куда-то ушёл и через минуту пришел, а рядом с ним шёл Коля – брат Тёмыча, лицо Коли было злым.
– Я закопаю этого гада, – сказал Коля, – показывая на немецкого защитника, который в этот момент сильно отбил мяч в аут. – Он негодяй, он сломал Кроху.
– Коля, это потом, это не сейчас, – сказал Тёмыч, – сейчас мне нужна твоя помощь, сходи домой и принеси мне мой мяч, тот старый, красно-серый, который дед спрятал в гараже. Только быстро, а то времени нет совсем.
Несмотря на то, что просьба в данный момент была не совсем уместной, внимания на это почти никто не обратил, только Черчесов сказал, повернувшись к Коле:
– У тебя не более двух минут, потом я его заменю на Смолова.
Федя, как его все называли, сидя перед телевизором, уже скинул с себя тренировочный костюм, и были видны его сиреневые татуированные руки.
– Коля, быстрей, – крикнул Тёмыч, – как Молния Маккуин, жми на газ!
Коля исчез в мгновение ока. Через минуту или даже раньше он вернулся, в руках у него был тот самый красно-серый мяч, которым они вместе с братом у себя во дворе часто играли.
– Давай его сюда, – кричал Кроха.
Коля подал мяч. Тёмыч взял мяч в руки, почему-то вдруг ему отчётливо представился их двор, беседка, любимая собака Гера, цветочная клумба с вечно помятыми цветами. Боль куда-то ушла, исчезла, вернее, он её чувствовал, но она ему не мешала, теперь он смог встать, нога его слушалась, он присел и снова встал, боль была, но она не мешала, он ещё раз присел и встал.
– Тёмка, давай, сейчас или никогда, давай, за меня, за себя, за Ставрополь, за Россию! – кричал Коля Тёмычу. – Иди на поле, забей, как хочешь, но забей! Я тебе потом на все свои накопленные деньги «барников» накуплю, только забей!
И Тёмыч-Тёмка вышел на поле. Тут же Игнашевич длинным пасом отрезал трёх немцев, и мяч подхватил Зобнин, резко развернувшись, он диагональным пасом перевёл игру на левый фланг, там, у самой бровки, Жирков в одно касание дал пас Дзагоеву, который рванул к углу штрафной самого Нойера. Тёмыч, не чувствуя ног, бежал к воротам, кто-то схватил его за футболку, но он резко ударил по руке противника, и тот отпустил, другой защитник поставил ему корпус, сбивая темп, но Тёмыч отпрыгнул в сторону и продолжал бежать вперёд. Он встретился глазами с Дзагоевым, и тот подмигнул ему, мяч полетел к вратарской, Тёмыч оттолкнулся изо всех своих сил от газона, зажмурился, зарычал, как раненый тигр, и ударил по мячу головой, ударил сильно…
Как он приземлился, он не понял, куда полетел мяч, он тоже не понял. Он хотел посмотреть, где мяч, но вдруг ощутил на себе жуткую тяжесть, он почти не мог дышать, а тяжесть все усиливалась, мелькали лица игроков, потные, уставшие, но радостные. Кто-то кричал ему прямо в ухо:
– Гол!!! Гол!!! Г-о-о-о-о-о-о-о-о-ол!!!
Тёмыч понял: он забил, он забил гол, победный гол. Он – семилетний пацан, он – Тёмочка, как иногда его называли, забил гол в финале! Россия – чемпион!!!
Прибежал Коля и, глядя Тёмычу в глаза, прижимая свой лоб к его лбу шёпотом сказал:
– Ты, ты, ты сделал это!
Что было потом, Тёмыч не знал… Не знал, потому что проснулся… Проснулся, но всё равно громко прокричал:
– Гол!!!
Проснулся Коля, ничего не понимая, и с явным недовольством резко шепнул:
– Спи, ещё рано…
И Тёмыч почти уже уснул, но зазвенел звонок, он быстро вскочил, подбежал к экрану домофона, снял трубку, нажал кнопку и увидел, что перед воротами их дома стоял сам Черчесов…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
