Весна. Пора перерождения, пора великого начала. Пора, когда впервые после угрюмой и уже надоевшей зимы неожиданно слепит яркое солнце… Именно таким было утро Виктора Ковальского, он опаздывал в школу: оставалось 5 минут до звонка. Спасало лишь то, что школа в двух минутах ходьбы от дома и в тридцати секундах бега…
А ведь наш герой не привык опаздывать, обычно он очень пунктуален, но «поздневечерний взрыв» мозга над сочинением по литературе не дал встать Вите вовремя.
— Витенька, вставай, умывайся и садись кушать, не то снова остынет завтрак, — как обычно звала его мама тем утром.
Несмотря на это, Витя продолжал спать. Он не догадывался, что начался худший день в его жизни…
Так ведь оно и бывает: провал за провалом проходят по тебе катком, и ты просто остаешься лежать расплющенным, ненужным и обиженным. Кто-то начинает искать оправдания, просить о снисхождении, а кто-то просто пытается устроить всё так, чтобы, как ему кажется, представить себя с лучшей стороны (что бывает очень нелепо).
А Виктор уже вбежал в класс.
-Витя,- сказал удивлённо его лучший друг Макар, — ты чего это так опаздываешь? Я уж было подумал, что ты заболел.
-Да-а, литература душила весь вечер, сам знаешь, — ответил Витя.
Макар недоумевая посмотрел на него и уже начал было что-то говорить, но…
— Он еще и переговариваться успевает! Садись на место, — возмутилась Ксения Николаевна, учительница математики. Она была не в духе и в качестве наказания вызвала Витю к доске решать номер системы неравенств длиной в десять строк. Хотя класс начал изучать эту тему уже неделю назад, Витя получил законную «двойку».
Последующее пребывание в школе приносило всё меньше удовольствия: кроме математики ему не повезло с физикой; попалась сложная задача на атомные реакции, которые Витя не понял на прошлом уроке, а сочинение по литературе, которое он так отчаянно писал, оказывается, нужно было готовить на следующую неделю. Настроение дня поддержала и погода, сменив слепящее солнце на проливной дождь.
Однако сам Виктор не отчаивался, даже наоборот, подшучивал над сложившейся ситуацией, говоря:
-Интересно, обойдётся ли одними «двойками» сегодня?
Вообще-то, он всегда был баловником судьбы Метр семьдесят девять ростом (всем он говорил, что все метр восемьдесят), узкоплечий, но статный, Витя никогда не горбился и ходил с расправленными плечами, чтобы не казаться хрупким. Что еще? Шикарные волнистые золотые волосы, аккуратно зачёсанные назад, (очень он их любил); крепкое и стройное тело, заработанное упорными тренировками и работой над собой, и зелёные глаза — первый красавец школы. Плюс ко всему, он отлично учится: в его четвертных табелях никогда не было оценок ниже 5. Несмотря на это, пары у него не было. Его внимание было приковано к одной девушке, с которой он должен был сегодня пойти гулять.
Пока Витя на второй парте фантазировал о будущем свидании, в классе все живо обсуждали выпускной. Эмоциональный Макар вёл ожесточённую борьбу против женской половины коллектива.
— Мы обязаны провести этот выпускной на пляже! — заявлял он, аргументируя тем, что вода будет уже достаточно тёплая и на берегу есть пара больших беседок, где можно устроить стол с шашлыком. Но Витя сразу просёк, почему Макар хотел, чтобы выпускной был на пляже: это едва ли ни единственная возможность увидеть всех девочек класса в купальниках.
Девочки парировали:
-С таким же успехом мы можем снять базу с бассейном.
-Зачем платить за базу, если можно пойти на пляж бесплатно?- беспроигрышно заявил Макар.
Выпускной — дело светлое, но страшное. Люди прощаются друг с другом, входя в новую, неизвестную жизнь, в жизнь взрослую. Они вспоминают через что прошли, над чем-то смеются, над чем-то плачут; строят планы, загадывают, кем они станут; в будущем эти люди будут аккуратно, тихонько продвигаться по тропе жизни, шаг за шагом приближаясь к своим целям. В чём же ужас выпускного? Люди прощаются с беззаботностью, радостью жизни, детством, они принимают обет взросления, обрекая себя на постоянные беспокойство, борьбу и заботы.
После «битвы» Витя с Макаром направились домой.
-Как я их, а? — хвастался довольный собой Макар.- Теперь мы точно увидим девок в бикини. У-у… Ты только представь!
-Интересно, ты когда-нибудь повзрослеешь? — ласково сказал Витя и прижал к себе друга за плечо. — Это ты представь: мы с тобой уже 11 лет вместе, а вот экзамены пройдут, и всё, брат, капут!
-Я дам тебе, капут!- отрезал Макар.- Всё у нас будет хорошо: связь — есть, время — есть, сядем, перетрем-расскажем друг другу, как дела, что на личном фронте, и там уж попрёт у нас за кашу манную, за жизнь гуманную, а все эти города, ВУЗы, расстояния, да что они знают о силе дружбы, а?
— Правильно говоришь, Макар, ой как правильно,- сказал Витя, взглянув на часы, и увидел, что уже пора идти домой,- ну, по домам?
-Стало быть, по домам,- друзья разошлись: их тропинка разделилась на две, которые вели к противоположным подъездам одного дома ( первый и десятый).
Дома Витю никто не ждал. Он спокойно начал готовить себе обед, но, доставая из холодильника суп, опрокинул кастрюлю, так что вместо обеда ему пришлось спешно прибираться. «Надо будет сказать маме, чтоб купила пельменей на вечер», — подумал про себя Витя. Но голодным он не остался, в холодильнике лежал большущий мясной пирог, он согрел его в микроволновой печи и запил зелёным чаем, который так любил.
Перед уходом он написал маме, чтобы она не волновалась…
Ребята договорились встретиться на станции. Первым пришёл Виктор. Он был в замечательном расположении духа: мало того, он был уверен в себе, так еще и погода снова сменилась: мрачные тучи совершили рокировку с тёплым солнцем. Долго он не ждал, Элеонора пришла через пять минут после него.
-Долго ждёшь?- улыбчиво спросила она.- Я боялась, что опоздаю.
Она была словно ангел. Чёрные волосы колебались на ветру, бледную от природы кожу разбавлял румянец, синие глаза и мягкая, аккуратная улыбка придавала невероятное чувство лёгкости, спокойствия. Синяя, немного поношенная (но девочка ее очень берегла) курточка, к которой была приутюжена красная роза, не придавала уверенности, что она сберегает от холода, но Элеонора утверждала, что ей тепло.
-Ну что, куда пойдем?- так же улыбчиво спросила она.
-Честно, я не думал, что и до нынешнего момента доберусь, так что я еще не планировал, куда пойти. Может, куда глаза глядят, туда и пойдём?
— Давай! В конце квартала как раз виднеется парк, — и они пошли, обсуждая школьную жизнь.
-Ты ведь из 11 В? Честно говоря, я ни с кем там не знаком. А если подумать, тебя я тоже особо не знаю, — заявил Витя.
-А ты из 11 А. Знакома я только с Макаром, мы из одного садика, особо не дружили. Скорее знали о существовании друг друга, только и всего. Однако Макару повезло, вернее его сыновьям.
-Отчего ж?- удивился Витя, начиная ревновать.
-Ну как! У Макара будут дети, у его детей будут друзья, которые будут звать их «Макарыч», хе-хе. Правда здорово? — пошутила Элеонора, возможно чтобы хоть как — то впечатлить Витю, и засмеялась, а за ней и он.
-А у тебя хорошее чувство юмора, — отметил он с облегчением.
-Оно у меня в папу. Комик он.
-Интересно. Стоп. Иван Трубецкой твой отец?
-Да. Удивлена, что ты его знаешь.
-Как же! Я восхищаюсь его творчеством. Переслушал много его концертов.
-Очень приятно, спасибо.
-Ты ведь в школьном театре всегда блистаешь, хочешь актрисой стать?
-Неплохо мыслишь, причем верно. Подам документы на актёрский факультет в этом году. Потом прослушивание и будь, что будет. А ты чем хочешь заняться? — спросила Элеонора.
Витя нахмурился:
-У меня часто спрашивают, кем я хочу быть. И каждый раз обидно отвечать, что я не знаю, кем я хочу стать. Приятно слышать, как сверстники обсуждают, какие у них цели, планы на жизнь. А у меня нет ничего. Вернее есть, но родители не хотят, чтобы я этим занимался. Папа хочет чтоб я стал ученым, мама — врачом. Но они не хотят, чтобы я стал тем, кем я хочу. Ведь они считают, что иначе я не смогу себя прокормить. Ученым я не хочу становиться, в лаборатории сидеть постоянно — не мое. Мало того я в России родился, так еще и на врача идти? Нет, спасибо. Это слишком сложно и неблагодарно. А мечту я не могу исполнить, перечить родителям мешает воспитание. Воспитание раба. Поэтому у меня нет ни мечты, ни цели, и что я хочу сдавать и для чего, я не знаю.
-Неожиданно слышать это от тебя. А какая твоя мечта?
-Я ведь не рассказывал. Я занимаюсь фехтованием с 5 класса. Для меня держать шпагу — всё равно, что дышать. Как представлю, что я мушкетёр, например Д’Артаньян, сразу душа поет. Ну, за это время я побеждал на многих соревнованиях, и в нашем регионе я лучший, — заявил Виктор. Может показаться, что он всего лишь хвастун, однако он просто сказал так, как есть. — В целом, фехтование и есть моя мечта. Я хочу заниматься этим, дорасти до совершенной формы, чтобы меня признали на мировом уровне, ну и победить на Олимпийских Играх! Ха-ха, мечта идиота.
-Как прекрасно! Как романтично! Я о таком и подумать не могла,-восхищённо воскликнула Элеонора. -Хотела бы я увидеть, как ты фехтуешь.
-Могу пригласить тебя как-нибудь на соревнования, вот и посмотришь, — мечтательно ответил Витя.
-Звучит здорово!
Приятный диалог продлился недолго. То ли затем, чтобы показать Элеоноре свою доброту и любовь к животным, то ли потому что, что он действительно их любит, но Витя потянулся гладить собаку, которая обгладывала последнюю брошенную ей кость. Она набросилась на него и кусала за ноги с неописуемой агрессией, сравнимой с жадностью. Витя смог отбиться от собаки, и она успокоилась, продолжив грызть кость, но штанов было уже не спасти: вся правая штанина была оборвана до середины бедра, левая стала дырявая, как сыр. В целом, Витя отделался порванными штанами и парой ссадин (что можно посчитать чудом).
Ребята прошли парк, и на перекрёстке свиданию пришёл конец: машина облила их, наехав на лужу, и оба промокли до ниточки.
-Зато остались темы на будущие встречи, — подметила Элеонора, подбадривая поникшего Витю.
-Прости, что так вышло,- тихо пробасил Витя.
Они любезно попрощались, и пошли каждый своей дорогой..
По пути домой Витю пошатывало: ничто не могло быть для него хуже сорванного свидания. Витя поник, и его мрачный дух поддержали такие же мрачные тучи, которые стали еще темнее, чем утром. Тьма заполонила всё вокруг, раздался небесный удар по наковальне и начался сильный дождь.
А Витя шёл. Шёл, не понимая, почему всё произошло именно так. Внутри его груди словно кипело масло. Он укрылся под крышей остановки. Гнев охватил Витю. Скалясь, он сдерживал слёзы, сжал кулаки.
Он начал винить во всём судьбу, тёмные мысли заполонили его голову: несправедливость родителей, разбитая мечта, самый худший день .«Будь ты проклята, будь ты проклята!»,- бормотал себе под нос Витя, обращаясь к судьбе, не находя виноватых в своих неудачах. Но так ли это?