Принято заявок
2687

XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Проза на русском языке
Категория от 14 до 17 лет
Судьба солдата

Жил недалеко от Архангельска добрый мужик, Сергеев Иван Андреевич. Работал на лесопильном заводе. Денег получал немного, но на прокормление семьи хватало. Семья состояла из трёх человек: жены-Марии Степановны, семнадцатилетней дочери-Юли и он сам. Дочка оканчивала школу и собиралась поступать в медицинский институт,  жена работала в магазине. Жили мирно, пока война не добралась  до них.

22 июня 1941 года в 4 часа утра по радиоприёмнику было сообщено о начале войны с Германией. Житомир и Киев были атакованы.

Иван Андреевич, Мария Степановна и Юлия узнали об этом одновременно, выйдя на улицу вместе с множеством горожан к городскому радиоприёмнику. Слова Левитана напугали всех, женщины начали плакать, но семья Сергеевых сохраняла спокойствие, как могла.
Хотя война ещё не началась в Архангельске, люди  начали готовиться. Многие старались уехать куда-нибудь на восток страны, где нет войны. Другим же, у которых не было возможности покинуть город, приходилось подготавливать подвалы для последующего жительства.

Через неделю Ивану пришло письмо от брата из Москвы, где он сообщал, что немцы собираются пробраться дальше Москвы, не смотря на то, что Москва хорошо отбивается, долго держать оборону будет невозможно. Брат советовал Ивану отправить жену и дочь куда-нибудь на восточные окраины страны, где можно будет переждать это страшное происшествие. Впоследствии Иван так и поступает.

В Хабаровской области у его жены жила престарелая мать. Там можно было переждать войну. Но дело в том, что до Хабаровска нужно добираться на поезде, что было крайне опасно, потому что железную дорогу в любой момент могли взорвать, ведь путь  проходил через Москву. Но, несмотря на это Мария и Юля отправились туда, потому что оставаться в Архангельске  было нельзя.

         Казалось, теперь Ивану будет легче на душе, ведь его семья будет в безопасности. Но нет! На следующий день ему пришла повестка на фронт. Иван не испугался, но в душе ему было «не по себе». Его отправляли в Москву. Вечером он начал сборы.

         Ехать пришлось на поезде. Через несколько дней он почти доехал до предпоследней станции. Но вдруг поезд внезапно остановился, затем последовал мощный толчок вперёд. Через несколько минут по вагону прошёлся слух, что это фашисты взорвали один из вагонов. Многие запаниковали. В конце поезда мужчина крикнул, что сейчас нужно бежать в лес, и что эти края он знает и проведёт всех до нужного места.

         Иван начал рассуждать: «Если я останусь здесь, то смерти не избежать, так как фашисты в любую минуту могут взорвать этот вагон. Если я пойду с тем человеком, который, якобы знает дорогу до Москвы, то не знаю, чего ожидать. Он  может оказаться шпионом, которого подослали немцы, вполне может не знать точную дорогу, и мы заблудимся. Я не знаю, что будет, если я пойду, но знаю, что будет, если я останусь. Тогда я выберу первое».

         Аккуратно встав и дойдя до незнакомца, Иван обратился к нему:

-А откуда ты знаешь точную дорогу? Мы можем тебе доверять? Я, браток, за всю жизнь много предательств видел, а тут жизни людей на волоске от смерти.

-Можешь мне поверить, но сейчас болтать времени нет. Я в Архангельске тамошний милиционер, в прошлом служил недалеко отсюда, поэтому леса эти знаю. До Москвы пешим доберёмся за 3 дня. Вот моя повестка, — сказал незнакомец, протянув измятую повестку.

         В повестке были записаны некоторые личные данные этого человека, что его зовут Пётр Алексеевич, тут же прикреплена была фотография, поэтому к нему у Ивана появилось малейшее доверие.
Он спросил:

-Но как мы выйдем из поезда? Немцы, скорее всего, следят за всеми входами и выходами из поезда. А если с тобой собираются пойти слишком много людей, то незаметно пройти вряд ли получится.

-Со мной не так много народу, нас 10 человек вместе с тобой, остальные думают, что нас подстрелят сразу же и считают, что лучше умереть со всеми вместе. Выйдем через люк крыши. Мы находимся в предпоследнем вагоне. Разделимся по 3 человека, но третья группа будет состоять из 4 человек. Так, дойдя до последнего вагона, в конце мы спрыгнем и по-пластунски доберёмся до той чащи слева. Трава довольно-таки высокая, нас не заметят. Если всё понял, идём, — сказал Пётр.

         Иван пошёл с ним. Вначале всё было именно так, как планировал Пётр: первая группа поднялась на крышу, спрыгнула и сбежала незаметно в лес. Тоже самое проделала вторая группа. Но люди из третьей группы были слишком нелепы, так как шум их шагов по крыше вагона услышали немцы. Увидев, что фашисты подходят к ним, 3 группа ринулась к лесу.

-Вот недотёпы, — сказал, сплюнув, Пётр,- всё бежим!

         Все побежали за Петром. Почва была слишком мягкая и сырая, такая, что бежать по ней было сложно, и так как третья группа была ближе всего к немцам, большинство людей, принадлежавших к ней, быстро были схвачены. Чем дальше бежали, тем сложнее было ступать на почву, поэтому 2-3 человека отстали от группы. Ждать отставших было никак нельзя, ведь немцы имели хорошую обувь и в любую минуту могли догнать их и подстрелить.

         Пробежав километра три, Пётр остановился и оглянулся: немцы уже не бежали за ними, но с ним осталось пять человек: «Мы отбились, нужно сделать привал», — сказал Пётр.

         Было темно. Разожгли костёр.

— Давайте знакомиться. Меня Петя зовут,  бывший работник милиции. А тебя как?- обратился Пётр к Ивану.

-Ваня. Мне уже больше сорока. Раньше работал на заводе.

-Я-Сергей Давыдов,- ответил кто-то, сидевший вдалеке от огня,- учился я в медицинском, но вдруг сослали в Москву.

-Я, Алексей, работал на лесопилке, — представился человек, сидевший рядом с Иваном.

-Эй, Серёжа, принеси-ка немного хворосту для огоньку, — попросил Пётр.

-Хорошо, Петя, — ответил Сергей и ушёл.

-А я — Стёпа, раньше до пяти лет жил в Москве, но потом переехал с родителями в Архангельск. До недавних пор учился в предпоследнем классе в школе.

-Совсем мальчишка, — удивился Пётр, — рано тебе, браток, на войну, рано…

-Сергея долго нет, — сказал Стёпа,- может быть, я схожу за ним?

-Нет, стой! Темно уже. Вдруг его схватили. Если пойдёшь, то и тебя могут поймать фашисты.

-Может он попал в беду? — воскликнул Стёпа.

Все  начали возмущаться. Но их прервал Пётр:

-Послушайте, Ваня прав. Если бы Сергей заблудился, то он бы окликнул нас. А так его, наверное, действительно схватили, и он не хочет нас выдавать.

-Но вдруг он…,-недоговорил Стёпа.

-Туши огонь!- приказал Пётр.

В полной темноте и тишине они стали прислушиваться. Но слышен был только лёгкий летний ветерок.

-Спать будем поочередно, один из нас должен следить за происходящим ночью. И если услышит или увидит фашистов, он должен немедленно сообщить нам. Сегодня я остаюсь за дежурного, раз такая ситуация с Сергеем произошла. Завтра – Ваня. Потом – Алексей, а дальше – Стёпа, — приказал Пётр.

         На следующий день Серёжи не было, и Иван чувствовал свою вину в том, что произошло с Сергеем, ведь это он посоветовал не ходить за ним в лес.

         При свете утреннего солнца Иван было наконец-то разглядел лица своих товарищей. Пётр был высоким, стройным мужчиной, лет сорока. В волосах его уже виднелась небольшая седина. Лицо его очень строгое, но доброе. Он постоянно о чём-то думал, поэтому всегда шёл молча. Одет в строгий солдатский костюм, который запачкан грязью. Степан одет в спортивные штаны и белую рубашку. Лицо его было очень  молоденькое, красивое. Руки мягкие, ничего ещё не испытавшие на своём веку. Алексей  одет в свою рабочую форму, разговорчивый,  шутил, чтобы всех развеселить. На правой руке была небольшая татуировка. Видимо, какое-то время он сидел в тюрьме.

         День был жарким, почва была сухой, и ступать по ней было легче, поэтому нужный путь товарищи проделали за два дня. По дороге часто  слышны выстрелы и взрывы, пару раз приходилось  ложиться на землю.

-Всё, ребятки, пришли! — сказал Пётр.

         Услышав слова Петра, Иван снова подумал о Сергее. Ведь он тоже также мог прийти и порадоваться тому, что он дошёл. Может его дома ждала мать или любимая девушка. Если б не я…, — подумал Иван, схватившись за волосы и качая головой.

         Через несколько минут они подошли к небольшому деревянному домику и вошли туда. В комнате  сидели три человека.

-Здравствуйте, товарищ командир!- сказал Пётр.

-Здравствуйте. Кем являетесь? — спросил человек, которого Иван принял за главного.

-Вот, — сказал Пётр, протянул свою повестку, подавая знак другим, чтобы все следовали за ним.

         Повестки рассмотрели внимательно, но ничего не объяснив, всех попросили следовать за человеком, который стоял у окна. Привели их в землянку. Вырытая яма в одном месте была прикрыта грязным покрывалом. Внутри этой ямы жили солдаты, отсюда они и вели бой.

         Когда товарищи переоделись, их срочно послали к командиру. Они вошли в дом, и теперь уже хмурый командир пристально смотрел на них. В доме он был один.

-Я вызвал вас, ребята, чтобы сказать, что вы очень смелые солдаты. Поезд, в котором вы ехали, фашисты взорвали сразу же после вашего ухода. Они боялись, что убегут больше людей. Погибли все, кто был там. Вы не виноваты в том, что поезд взорвали, немцы всё равно сделали бы это даже раньше, чем вы ушли. Вам повезло, — сказал командир.

         Иван снял выданную ему пилотку, почтив память погибших, остальные последовали за ним.

-Тут тихо стало в последнее время, но немцы готовят план по захвату Москвы,  всё это донесла разведка. А теперь идите, готовьтесь. Завтра будет бой, — сообщил командир.

         Все вышли. В доме остался только командир и Иван.

-Чего тебе? – спросил командир.

-Я – Иван Сергеев. Хотел спросить, может, вам известна судьба одного человека, мальчишки ещё совсем, Сергея Давыдова, учился он в медицинском институте, потом его послали к вам по повестке, — сказал Иван.

— Ах, да, этот малый.  Недавно наши солдаты бродили по лесу с собаками в поисках оружия. Собаки и унюхали труп возле болота. При нём повестка была, письмо и фотография девушки. Тело всё было в порезах, видимо, его пытали, допрашивали. Немцы это, конечно. А парень крепкий, ничего не сказал, вот они ударили его ножом. А кто он тебе? Сын никак? — спросил командир.

         Иван рассказал всю историю, случившуюся с его товарищами.

-Ладно, вижу мужик ты хороший. Мне эта фотография и письмо вовсе не нужны. А ты, наверное, чувствуешь вину. Может на письме есть адрес, ты напиши по нему ответ. В общем, поступай, как хочешь.

Иван взял всё и пошёл в землянку. Был вечер, темно, но ещё можно что-то рассмотреть на этой фотографии и письме. В письме были стихи о любви, но адреса не было. А на фотографии была симпатичная девушка с русыми, вьющимися волосами, стройной фигурой и милым личиком. Лицо сложно было рассмотреть, но, приглядевшись, Иван в этой милой девушке узнал свою дочь. Чувство вины стало сильнее.

         На следующий день Иван решил написать письмо жене. Там он изложил то, что случилось с Сергеем и с ним.

         Он был трижды ранен: в плечо, в руку и в ногу, но все раны были несерьёзными. Иван пережил многое: Блокаду Ленинграда, битву под Москвой, Сталинградскую битву …

         Шёл уже ноябрь 1943-го. Ответа на письмо к жене не было, но Иван старался не думать о том, что семья погибла, он надеялся, что оно просто не дошло, поэтому и отправил ещё три таких же письма. В декабре пришёл долгожданный ответ. Писала ему жена:

«Милый мой Ванюша, прости меня за то, что не писала тебе раньше. Когда мы с Юлей только переехали к маме моей, сразу через две недели меня обвинили в краже кольца соседа, которую я не совершала, но никто разбираться не стал, и поэтому на два года без права переписки меня посадили в тюрьму. В октябре этого года меня освободили. Ванечка, знал бы ты, как меня только не мучили! Но сейчас всё хорошо. Дочке твоей уже двадцать. После моего ареста она ушла работать в больницу, чтобы помогать раненым солдатам. Совсем она изменилась после того, как я письмо твое показала. Решив, что больше никогда никого не полюбит. Сколько слёз я пролила, сколько я не просила её остаться! Теперь она медсестра на фронте, в Ленинграде. С ней всё хорошо, часто она мне пишет, тебе писать не может, так как у тебя нет постоянного адреса. Ванечка, если ты жив, пиши, как можно скорее. Твоя Маша».

         Прочитав это письмо, тяжело было Ивану сдерживать слёзы, да и в сердце кольнуло.

         Ответ Иван написал такой:

«Здравствуй, Маша. Жив твой Иван. Всё у меня хорошо. Надеюсь, Юля поможет многим людям, спасая их жизни. А за неё не переживай, будут у неё ещё и дети, и муж. Знаешь, недавно я увидел собачку возле дома нашего командира (мы переехали немного на юг ещё в 42-ом), приручил её. Оказалось, это был пёс. Назвал Серым. В честь Сергея. Всё будет хорошо, ты, главное, не переживай. Люблю и скучаю. Ваня».

         Иван старался писать жене только хорошее, ведь и так ей живётся нелегко, совсем одна осталась, а плохие новости её расстроят. Но про собаку Иван написал правду.

         Однажды в январе Ивану нужно было зайти к командиру по просьбе Петра. Разговаривать пришлось долго, и эти разговоры про нехватку оружия и неисправность танков для Ивана были скучны, поэтому от нечего делать он посматривал в небольшое окошко. Оно выходило на небольшую полянку. Вдруг среди голых деревьев Иван увидел собаку. Она была худая, истощённая и замёрзшая. Быстро закончив разговор, Иван подбежал осторожно к собачке с небольшим куском хлеба. Собака сначала боялась, но потом чувство голода заставило её подойти. Иван тихонько начал её гладить и заметил, что это пёс. Он сразу же придумал ему кличку – Серый. Кличка совсем  не подходила ему, ведь сам он был белым с множеством пятен: по бокам чёрные, а на животе рыжие. Уши и хвост тоже были белыми.

         Серый был уже взрослой собакой. Иван откармливал его, частенько отдавая свой обед. Уже через месяц он стал здоровым и откормленным.

         Все в роте полюбили Серого, некоторые обучали его, и вскоре он стал военным псом. Теперь его брали на каждую разведку. Нередко Серый находил чьи-нибудь спрятанные в земле пули или немецкое оружие. Любили  Серого все, даже командир, но жил он всё же с Иваном. Ночью, когда все спали, он охранял роту. Чуть шум — Серый уже подавал знак.

         Весной Иван был ранен в ногу. На этот раз рана была  тяжёлая и медленно начала заживать. В этот день пришло письмо от жены:

«Любимый мой Ванюша, долго не решалась я тебе об этом сообщить, но не могу больше тебя обманывать, что всё хорошо. В марте, мне прислали письмо из Ленинграда. Страшные строки были написаны там, Ванечка.

«С досадой и тревогой сообщаю вам, Сергеева Мария Степановна, о том, что 23 февраля 1944 года в посёлке недалеко от Ленинграда было найдено мёртвое тело вашей дочери, Сергеевой Юлии Ивановны. Как позже было установлено, всё произошло следующим образом: делая перевязку солдату, Юлия решила сбегать за бинтами в соседнюю землянку. Но дело в том, что шла перестрелка. Пуля попала в висок. Смерть наступила сразу.  Ваша дочь была  хорошим врачом. Командир Ленинградского полка Скулин В.С.»

         Иван несколько раз читал это письмо, и каждый раз у него всё сильнее и сильнее кололо в сердце. Строчки письма были немного размыты из-за слёз Маши. Теперь Иван уже ничего не слышал, не видел, не чувствовал. Только Серый подошёл к обезумевшему Ивану и начал скулить. Ноги разболелись ещё сильнее, к концу июня рана зажила до конца, но хромота осталась, как сказали врачи, хромота будет всю жизнь.

         Через год, в марте, когда силы всех солдат уже были на исходе, нужно было воевать, так как враг, вооружив себя новым оружием и совершенными танками, шёл в бой.

         Отбивались солдаты Петра, как могли. Из 50 человек роты только 15 были живы, причём 8 ранены. Нужно было взорвать немецкий танк, который находился в 3-4 километрах от роты. Но танк был мощнейший, новый, поэтому взорвать его можно было только одним способом: подложить бомбу под танк.

— Я пойду и подложу бомбу, — вызвался Алексей.

— Вот ещё, герой нашёлся. Если человек и добежит на такой скорости до танка, то его могут заметить и подстрелить. А если тебя и не подстрелят, то как же ты бросишься под танк. Как ты пролезешь туда?- возмутился командир.

Иван умел быстро и хладнокровно принимать решения, поэтому он сказал:
— Нужно бежать быстрее, чем человек. Нужно быть меньше и незаметнее человека. В этой ситуации есть один выход… Это решение мне принимать очень сложно.  К животу Серого мы можем привязать бомбу, он бросится под танк. Поверьте, я сквозь слёзы говорю вам об этом, возможно, я даже не перенесу этой потери…

         — Я всегда восхищался твоей быстротой принятия решения. Если ты пойдёшь на это, то мы сможем остановить танк, он спасёт родину, — сказал командир.

         Началась подготовка. Иван начал привязывать тяжёлую бомбу к животу пса. Серый недоумевавшими глазами смотрел на Ивана, а тот старался прятать глаза, так как они были мокрыми от слёз. Вся рота столпилась вокруг Серого. Закончив работу, Иван посмотрел в испуганные глаза своего питомца и сказал:

— Серый, чего ты на меня так смотришь? Хочешь спросить, почему я плачу? Я думаю, ты и сам догадался. Я не буду тебе врать, серенький мой, ты погибнешь сейчас, но погибнешь за родину, как и тот, в честь кого я тебя назвал. Ты сейчас побежишь далеко, вон туда, -сказал Иван, показывая в сторону идущего танка, — и прыгнешь под танк… Если ты всё это сделаешь, то спасёшь не только нас, но и Родину. Серенький мой, я никогда тебя не забуду. Люблю я тебя, дружок.

         Иван в последний раз обнял Серого, и по его лицу прокатилась мужская слеза. Он не хотел терять друга, но понимал, что если он так не поступит, то фашисты проберутся дальше и захватят всю страну.

         Серый бежал так быстро, как он мог. Он как будто понял то, что ему сказал Иван, он сделал всё именно так, как его просили. Он добежал до танка и бросился под него, танк взорвался. Но когда Серый бежал, Иван смотрел   в бинокль, и ему почудилось, что это бежит вовсе не Серый, а Сергей – возлюбленный Юли, отважный солдат, тот, в чьей смерти обвинил себя Иван. Будто это Сергей бросился под танк, будто это Сергей спас всех их.

         Через 2 месяца 9 мая Иван и Мария отмечали День Победы в Москве, наконец-то они встретились, наконец-то закончилась война. Глядя на салют, Иван сказал тихо несколько слов: «Серый, это твоя победа!»

Вдовина Дарья Владиславовна