Принято заявок
2687

XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Проза на русском языке
Категория от 14 до 17 лет
Стояние у Третьяковской галереи или Предпоследний день Айвазовского

Мы давно собирались сходить на выставку Айвазовского в Третьяковскую галерею. Она открылась еще летом. Но выбраться мы смогли только в предпоследний день. Приехали примерно к часу дня, и сразу заняли очередь. Мы с мамой пошли осматривать «Музеон», а папа остался в очереди. Прогулка по «Музеону» была очень интересной, правда слякоть была страшная, и я промочила ноги. Через час мы вернулись в очередь к изрядно продрогшему папе. Недалеко от очереди находилась небольшая кофейня, и мы с папой поспешили туда, оставив маму стоять в очереди. В этот день кофейня пользовалась необычайным спросом. Толпы желающих согреть себя бодрящим напитком осаждали заведение. Мы купили три кофе и вернулись на улицу. Подкрепившись и набравшись сил, мы продолжили мужественно отстаивать очередь.

Изредка я забегала вперед, считала людей в очереди, делила их на детей и взрослых, пару раз видела хмырей, трогающих «левыми» билетами. Через некоторое время мы поравнялись с магазином для творчества «Кранный карандаш». После короткого совещания, было принято решение попеременно греться в магазине. И я отправилась на исследование.

Этот магазин потряс мое воображение, несмотря на то, что я не сильно разбираюсь в инструментах и материалах для искусства. Там были собраны все оттенки красок, мелков, ручек, фломастеров, лаков. И это еще не все. Также там были: папье-маше, гипс, скульптуры, лаки, заготовки для декупажа и скульптуры, холсты всех размеров и видов, бумага, наждачка, измерительные приборы, перочинные ножики, ножницы, книги, записные книжки, глина, пластилин, формочки, мозаика. Еще там были баллончики для граффити и чехлы для айфонов с картинами Айвазовского.

Внизу, в цокольном этаже, ниже магазина «Красный Карандаш» располагалась багетная мастерская. Там выставлены образцы рам для картин. Но всех, кто спускался я в подвал больше занимала горячая батарея, находящаяся перед дверью мастерской. Туда приносили промокшую одежду и вешали ее сушиться, сидели и грелись рядом с ней. Недалеко от Галереи разбили надувную палатку защитного цвета сотрудники МЧС. Там тоже грелись бедные бабушки, стремящиеся к искусству.

А время шло… Мы сменяли друг друга в очереди. Мы с мамой, оставив папу в очереди, отправились в ближайшую кафешку закусить пирожками и посетить туалет. Осуществив все задуманное, мы вернулись в очередь сменить папу, теперь он отправился в то же кафе.

Через некоторое время вся наша семья снова была в сборе, и мы медленно и мучительно продвигались к финишу, надеясь отстоять еще часа два, или, ладно, три, и наконец пройти в музей. Я планировала еще успеть вечером на английский. Но увы, наши надежды были слишком оптимистичны — худшее было впереди. Через часик, как выразился папа, мы вышли на «финишную прямую». Это означало, что мы продвинулись под крыльцо галереи, где оказались между железными ограждениями. Началась страшная давка: было тяжело дышать, трудно переминаться с ноги на ногу, невозможно было поднять руку. Мне было очень неудобно. Впереди стоял продрогший молодой человек, он дрожал всем телом, и сотрясал вокруг себя человек десять. А сзади напирала весьма активная старушка, которая пыталась пробраться вперед, и постоянно зовущая какую-то Марину. Очередь не пропускала ее. Зато я успела перезнакомиться со всеми соседями по очереди, и знала сколько, с кем они стоят, кто ждет их дома и т.д.

Музей в этот день работал до 12.00. Каждые полчаса пускали строго по 25 человек. Последний заход должен был состояться в 10.30. В один прекрасный момент явился человек с рупором. Он отгородил часть очереди по счастью сзади нас железным ограждением, и заявил, что те, кто стоят за ограждением, сегодня в музей не попадут. Как только он ушел, откуда-то сзади послышались громкие крики «Ад-ми-ни-стра-то-ра, ад-ми-ни-стра-то-ра». Тогда снова явился человек с рупором, и восстание было подавлено в зародыше. Рядом со входом поставили работника галереи так ,как бунт мог возобновиться в любую минуту. Медленно, но мы продвигались к входу. За это время папа безнадёжно отстал. Наконец нас с мамой пропустили к входу. Но папа остался в очереди. И он мог простоять там ещё полчаса , а может и больше. У мамы возник хитрый план. Мы пошли и купили билеты, в том числе и на папу. После этого мама поручила мне очень ответственную миссию. Миссия заключалась в том, чтобы вырвать папу из объятий толпы. Выйдя на крыльцо, я сразу направилась к милиционеру, регулирующему движение у входа. Я пару раз пыталась привлечь его внимание, тыкая его в плечо. Наконец он соизволил обратить на меня свое внимание. Я потребовала, чтобы в Галерею пропустили моего бедного папу, и сказала, что у меня есть входной билет. Милиционер позвал человека с рупором, и он внимательно осмотрел мои билеты. Убедившись, что они настоящие, он прошептал что-то милиционеру. «Хорошо. Давайте вашего папу», — сказал милиционер и махнул рукой. Папа начал продираться через толпу к входу. «Счастливый отец!», — вскричала наша соседка по очереди. Где-то в конце очереди послышались возгласы: «Да здравствует справедливость!» «Только папу, только папу, пожалуйста», — закричал милиционер. «Смекалистая дочка», — сказал он человеку с рупором. И под крики «Ура» и громкие аплодисменты папа покинул очередь и вошел в здание галереи. И вот, пережив столько мучений, отстояв еще очереди в гардероб, туалет и за аудиогидом, мы ворвались в выставочный зал.

Пробыв всего лишь пять минут на выставке, я поняла – ради этого стоило стоять. Картины Айвазовского мне очень понравились. Да я бы осталась ночевать на этой выставке! Со всех сторон меня окружало море. И везде море было разным: то спокойным и тихим, то тёмным и грозным. С шумом набегала и отступала солёная, пенистая волна. Гладь черной воды серебрилась в лунном свете.

Поразили не только картины, но и то, что я узнала о самом Айвазовском. Хотя обычно я не увлекаюсь биографиями художников. Было замечательно поставлено освещение, и удобно расположены картины. Разработав для себя систему осмотра зала, я отправилась по своему маршруту. Напомню, что музей работал до двенадцати. Когда я уже заканчивала осматривать выставку, как тут по громкоговорителю объявили: «Уважаемые посетители, музей закрывается, просьба всем покинуть выставочный зал». Меня отыскала мама, взяла меня за руку, и мы вместе бросились на второй этаж. Быстро осмотрев модели кораблей, фотографии Айвазовского, картины, штурвал и подзорные трубы, мы начали спускаться вниз. И вовремя. Потому, что навстречу нам поднималось трое полицейских, решительно настроенных на разгон посетителей. Мы покинули выставку. Одевшись, мы вышли на улицу, где еще пребывал остаток бунтовавших любителей искусства. «Бедные», — сказала мама.

Усевшись наконец-то в машину, мы наслаждались пустыми улицами ночной Москвы, и, громко смеясь, вспоминали сегодняшнее забавное приключение.

Зарезина Алевтина Максимовна
Страна: Россия
Город: Красногорск