Стоицизм – это практически ориентированная философия, целью которой является обоснование «мудрости» как этического идеала. Учение стоицизма делится на логику, физику и этику.
Большая российская энциклопедия
Когда на парах становится скучно, милое дело включить телефон и развлекать себя самому. Кто-то играл в тайм-киллеры, кто-то залипал в соцсетях, а Андрей Вилкин любил читать статьи в интернете. Политика, история – ему было интересно всё. На этот раз внимание Вилкина привлекло слово «стоицизм», и он решил узнать, что это такое. Философия, учащая сохранению спокойствия в любой ситуации и поддерживающая мышление холодной головой, а не эмоциями, понравилась Андрею. Так, мысль за мыслью было принято решение воспитать в себе стоика. Вилкин положил голову на руку и, смотря куда-то в стену, задумался. Необходимо было разработать план эмоционального и философского развития личности и чётко придерживаться его.
На придумывание плана потребовалось несколько дней. Было принято решение закалить нервы. Вилкин посчитал, что просмотр новостей и прогулки по бедным районам города смогут воспитать из него стоика. Большую часть свободного времени Андрей читал всевозможные СМИ. Долго искать материалы не приходилось – мир был полон катастроф, разгорались вооруженные конфликты, росла преступность. Вилкин морщился, поводил плечами, но продолжал чтение. Просмотр документалок про нищее население африканских стран стал обычным делом для него. Позже присоединились фильмы о преступниках и террористах всех мастей. Сначала кадры с кровью, гнилью и прочими зрелищами не для слабонервных вызвали волны мурашек, но со временем совсем перестали впечатлять его. Обыденностью стало чередование жестокости на экране и свиданий с подружкой. На закалку сознания ушло несколько месяцев, но трудоёмкий процесс дал свои плоды. В бытовых ситуациях Андрей стал спокоен как удав. Когда что-то шло не так, он делал несколько вдохов и начинал думать над решением проблемы. Его любимым высказыванием, найденным на просторах интернета, стало «если снести стоику дом, то он просто пожмёт плечами и построит новый».
Через некоторое время по области прогремела новость о том, что Константина Горнякова, обвиняемого в трёх убийствах, признали невиновным из-за нехватки существенных доказательств. Андрей внезапно для себя задумался об убийстве, потом отбросил эту мысль, но она снова вернулась к нему.
– Ведь он орудовал в районе, где у меня семья живёт, – принялся размышлять вслух Андрей, крутя в руках карандаш. – А если на кого-нибудь из моих напоролся бы? Да и у жертв родственники есть.
Вилкин встал со стула и сделал круг по квартире. Перед глазами стояло множество новостей, похожих на ту содержанием.
– Судебная система не может таких наказать и исправить. Вот, отпускают убийц. А если ловят, то они сидят двадцать пять лет и снова за старое.
Андрей остановился, посмотрел на книжную полку, где стояло «Преступление и наказание».
– Нет-нет-нет, не про меня. Я же не чту себя сверхчеловеком. И не самосуд устроить хочу, а буду действовать по совести и морали. Одна жизнь преступника в обмен на несколько спасённых в будущем.
Он замер у окна и уставился в него.
– А если я ошибусь и накажу невиновного? Погрешность системы. На второй чаше весов больше спасённых, чем невиновных на первой.
Вилкин ещё несколько минут постоял, изучая прохожих за окном, а затем твёрдо сказал:
– Решено.
Дальше началась разработка плана. Делать всё самому – сложно, опасно и опыта нет. Нанимать палача – слишком дорого. Даже при обеспеченности семьи и его подработке цена неоправданно высока. Взгляд Вилкина пополз по комнате в поисках идей и подсказок. Андрей посмотрел на кактус, стоявший у монитора.
– Растения. Природа. Отрава?
Его осенило.
– Теодор Качинский! Бомбы по почте. Нет, по обычной отправлять ненадежно. Нужен курьер. И коробку такую… чтобы имитировать почту.
Андрей сел на край кровати и потянулся. В голове выстраивалась схема действий. Где что узнать, где что купить.
В современном мире у правосудия так много инструментов.
Первый выход в даркнет был напряжённым и волнующим. Вилкин, сидя за столиком в кофейне, старался сохранять спокойное лицо. Несмотря на использование всех средств для обеспечения безопасности, о которых он знал, ему казалось, что на выходе будет ждать полиция. «Спокойно, – подумал он, – тебе кажется. Никто ничего не подозревает. Действуй.» Андрей провёл несколько часов, выискивая всё необходимое для себя. Инструкции по изготовлению бомбы с небольшим радиусом взрыва, материалы, нужная упаковка, чтобы имитировать почту. Он договорился о встрече, оговорил цену и условия, а после с выдохом облегчения закрыл браузер и почистил за собой следы. Вилкин ждал неделю. Его сопровождало напряжение, но Андрей был готов рискнуть ради правого дела. Он стал экономить на мелочах, чтобы отложить больше денег. Вилкин морально готовился к передаче. Просчитывал в голове различные исходы, и большая часть из них была очень мрачная. Пока Андрей ехал на встречу, ему казалось, что время растянулось до бесконечности. И как всё быстро произошло на месте: условно одетый человек, одинаковые сумки, «случайный» обмен ими. Вместо воспоминаний в голове будто отпечаталось несколько фотографий.
Вечером Вилкин приступил к сборке бомбы. Он чётко следовал инструкции, чуть дрожащими руками соединял детали устройства. Задержав дыхание, присоединял проволочку к крышке коробки, тем самым взводя механизм. После долго декорировал её так, чтобы она выглядела как настоящая посылка. На своё детище Андрей взглянул с гордостью и даже некоторой любовью. Он собрал первое орудие для начала правосудия.
А вот спать через стенку от бомбы было страшно.
На следующий день в даркнете был найден курьер и куплена информация о признанном невиновным маньяке. Ещё через несколько дней Вилкин передал коробку «почтальону».
– Очень аккуратно неси, – инструктировал Андрей. – Взорваться может. Передашь лично в руки Горнякову Константину Геннадьевичу. И чтобы он как можно раньше её открыл, попроси.
– Помню, всё помню, – заверил его молодой человек. – Мы все подробности обсуждали. Сделаю всё в лучшем виде.
Лицо Вилкина разгладилось, хотя некоторые сомнения всё ещё терзали его. Он разошёлся с курьером, высчитал полчаса, а затем безостановочно проверял все новостные источники, какие только знал. Вводил в поисковую строку фамилию маньяка, ключевые слова для статей, но новой информации не появлялось. Андрей отбросил телефон в сторону. Тот мягко приземлился на кровать. Вилкин решил отвлечься и пойти попить чай. Он заварил напиток, погрыз печенье и сконцентрировал мысли на всякой ерунде. «Как у меня, оказывается, много дел,» – подумал Вилкин, неспеша отхлёбывая тёплый напиток. Когда чаепитие было закончено, Андрей вернулся в комнату и снова стал читать новости. Уже через несколько минут ему попался нужный заголовок: «Взрыв в квартире». Затем ещё: «Недавно признанный невиновным Горняков убит» и несколько подобных. Уже выдвинули версию об убийстве, кто-то считал произошедшее несчастным случаем. Но Вилкину это всё было неважно. Кара настигла виновного. Он спас будущих жертв Горнякова. По лицу Андрея проползла улыбка, а глаза его загорелись.
– На достигнутом нельзя останавливаться, – он стал нарезать круги по комнате. – Мне нужно выбрать следующего. Не одного, даже нескольких. И материалы заказать.
Вдруг ему стало ужасно неуютно. Вилкин замер, повёл плечами. По спине содрогания. Конечности похолодели. Он лишил человека жизни. Настоящего, у которого была семья. Андрей облизал внезапно пересохшие губы. Он ощутил тяжёлые удары сердца.
– Надо отбросить это всё к чертям. Я должен мыслить объективно. Я стоик. Настоящему стоику чуждо сострадание, особенно в таких вопросах. Один убийца против нескольких жертв. Или даже против десятка, – он сжал руки в кулаки. – Я. Делаю. Всё. Правильно.
Ночью Вилкин спал крепко. Утром он как ни в чём не бывало собрался на пары и поехал на автобусе. Пассажиры с унылыми лицами смотрели в окна или на экраны телефонов. «Они даже не подозревают, кто сейчас находится рядом с ними, – подумал Вилкин, чуть ухмыльнувшись. Вчерашнее событие виделось ему подвигом. – А ведь жаль, что не получится добраться до политиков и глав общественных движений. Но кто-то должен заниматься чисткой в мелких звеньях». В автобус зашли старшеклассники. Их диалог представлял собой мало интересного, но кое-что зацепило Андрея.
– Есть же вероятность, что кто-то из прохожих – известная личность, но только в будущем, – сказал первый, продолжая беседу. – Вот представь: идёшь по Невскому, мимо тебя куча народу. И кто-нибудь из них лет через десять – всемирно известный певец.
Лицо его собеседника не выразило особого восторга, во взгляде до сих пор сквозили остатки сна.
– Или маньяк, – продолжил ряд примеров второй, чуть растягивая гласные звуки, – или террорист.
– Ну ты как обычно, – отозвался первый, сложив руки на груди. – Ничего, на уроках поспишь и получше станет.
Школьники стали обсуждать свои дела, а Андрей, уткнувшись в окно, улыбался. Они были близки, но не угадали, кто находился всего в метре от них.
Вилкин, исходя из финансового положения, выбрал одного «помилованного»–так он называл признанных невиновными – как следующую цель. Курьеры обходились дорого – одного он мог нанять без появления дыры в кошельке, а вот нескольких за раз было уже не по средствам. Дни до передачи материалов тянулись мучительно долго. В свободное время Андрей фантазировал, как он собирает устройства Справедливости. Как общество восхищается им, и он становится во главе движения, направленного на борьбу с преступниками, избежавшими наказания. Или основоположником новой ветви правосудия. К входу в даркнет Вилкин стал относиться спокойнее, хотя все меры предосторожности продолжали соблюдаться. Встречи с курьерами не вызывали сильного волнения, и даже сборка бомб больше не сопровождалась тряской рук. Производство и рассылка взрывных устройств за несколько месяцев настолько плотно вошли в жизнь Андрея что он уже не мог представить свой быт без них.
Вилкин по мере готовности рассылал бомбы через курьеров. Посылки приходили в разные концы Петербурга и в пригород. Каждый раз Андрей следил за новостями, а после радовался своим успехам. Каждое завершение дела приближало наступление Правосудия и готовило почву для славы Вилкина. Он один, но как много он может даже в одиночку!
Вилкин разослал четыре коробки и уже готовил пятую. Её он собирал с особым предвкушением: она предназначалась для человека, обвинённого в семи убийствах, но, к сожалению, признанного невиновным. От одной только мысли о том, какая великая месть свершится, у Андрея по телу пробегали мурашки. Он улыбался и соединял проводки. Через несколько дней передал посылку курьеру, а потом ждал новостей. Томительные минуты отслеживания всех доступных СМИ растянулись больше, чем обычно. Наконец появились заголовки с нужными словами в них. Но они были совсем не о том, что хотел увидеть Андрей. «Погибла родственница признанного невиновным Стелькина». В статье сообщалось что коробку взяла сестра Стелькина и, если верить выдвинутой версии, уронила её, что спровоцировало взрыв. Вилкин отложил телефон и сжал челюсть так, что у него заскрипели зубы. Этого не должно было случиться. Андрей закрыл глаза, сделал несколько вдохов и выдохов. Отбросить лишнее. Жалость – удел слабых. Ошибки случаются, это неизбежная часть любого процесса. Нужно их признать, учесть и двигаться дальше. Частота ударов сердца Вилкина вернулась к обычному значению. Андрей успокоился. Но руки, вцепившиеся в край стола, не желали расслабляться. Вилкин оскалился и сжал пальцы с такой силой, что они побелели.
Андрей взял перерыв на несколько дней. Он старался избегать любых новостей, убирал материалы для взрывных устройств подальше и очищал голову от лишних мыслей. Он провёл выходные в своё удовольствие. Вопреки мифу, распространённому в массовой культуре, никакие покойники ему ни разу не приснились. После небольшого отпуска Вилкин снова взялся за работу. Он много размышлял и пришёл к выводу, что случайностей не избежать, но это допустимые погрешности в великом деле. Санитарам общества тоже свойственно ошибаться.
Прошло ещё несколько месяцев. Всё шло очень хорошо: рецедивов больше не происходило, а полиция разводила руками. Андрей действовал непредсказуемо: то кара настигала кого-то, отпушенного несколько лет назад, то человек, вышедший из зала суда, оказывался в гробу. Вилкин ехал в автобусе с рюкзаком, в котором покоилась бомба. В наушниках у Андрея лился джаз, располагавший к непринужденности и успокаивший мысли. На одной из остановок в автобус зашла женщина, близкая к преклонному возрасту. Она села напротив Вилкина – на одно из немногих оставшихся свободным мест в транспорте. Женщина принялась с интересом разглядывать Андрея, хотя в его внешности не было чего-то примечательного. С каждой секундой её жутковатая улыбка становилась всё шире и шире. Вилкину стало дискомфортно, он заёрзал на месте. Кто эта женщина? Какая-то родственница или знакомая? Маловероятно. Агент ФСБ, поймавший его с поличным? Андрей сглотнул. Пальцы крепче сжали ручку рюкзака. Что делать? Выйти? А если на следующей остановке ждёт отряд для его поимки? Вилкин отчаянно водил глазами по стеклу в поисках подсказок.
– Здравствуйте, молодой человек, – сказала женщина.
Андрей медленно перевёл взгляд на неё. Может, это проверка и всё обойдётся, если не выдавать себя? Он выдавил кривоватую улыбку и сдвинул наушники назад.
– Здравствуйте.
Женщина помолчала, не отрывая глаз от Андрея.
– Я давно вас искала.
Она помолчала.
– Отец с 93 года делился со мной своими откровениями. Я не могла предсказывать будущее, но всегда делала что должна была и знала, что Он ведёт меня за руку. Я дщерь Его. Он сажал меня на колени и рассказывал, как жить, что такое «хорошо» и что такое «плохо».
Вилкин молчал, безотрывно глядя на женщину. Даже моргать приходилось через силу. Уголки его губ мелко подрагивали, но лицу удавалось сохранять равнодушный вид.
– Скажите, молодой человек, вы читали Новый Завет?
Отмолчаться не получилось бы.
– Да, читал.
Глаза женщины загорелись пуще прежнего.
– Что Иуда сделал перед тем, как Христа, скажу по-современному, арестовали?
Вилкин мысленно сжался в точку. Ему очень не понравилась тема разговора. Почему женщина не говорила прямо вместо того, чтобы проверять его на знание Библии?
– Он поцеловал его в щеку, – безжизненным голосом произнес Вилкин.
– Да! – женщина села на край, опасно придвинувшись к рюкзаку Андрея. – Вы меня извините за расспрос, я должна была верить безоговорочно, но мне очень хотелось убедиться… Вы меня простите?
Вилкин рассеянно кивнул и приготовился к худшему.
– Полгода назад у меня было последнее видение. В нём был юноша в тёмных одеждах с зелёным мешком рядом с ним. Он сидел на скамье и глядел куда-то вдаль. Я, помню, подошла к нему и заговорила первая. Я сказала, что боюсь. Я становлюсь немощна, теряю связь с Ним. Без Отца я не вижу своей жизни.
Вилкин затаил дыхание. Андрей подходил под описание женщины: он был в чёрной одежде с зелёным рюкзаком.
– Тогда юноша сказал: «Не беспокойся, дщерь». И хоть он говорил своим голосом, я узнала в нём Глас Господен. «Я всегда смотрю за тобой, – говорил юноша, – и поддержу, когда тебе надо будет». Больше я не видела никаких знаков, но вы…
Она сделала паузу, глядя прямо в серые глаза Андрея.
– Вы и есть тот юноша. Вы – посланник Божий. Небесный знак для меня. Я уже начинала чахнуть, но вы вдохнули в меня надежду.
Андрей молчал, обдумывая услышанное. Полгода назад он начал свою деятельность. Он нёс свет для общества, заботился о нём и поддерживал его. Андрей почувствовал, как сердце восторженно изменило ритм. Нет, как раз эта женщина – небесный знак, символизировавший, что он делал всё верно. Может быть, он действительно наделен не только земным, юридическим правом, но и чем-то свыше. Мысли Вилкина отразились на его лице.
– Вы правы, – сказал он. – Вы однозначно правы.
Автобус замедлился. Андрей обратил внимание, что вот-вот будет его остановка.
– Это моя. Мира божьего, – сказал Андрей и покинул транспорт.
Следующие несколько месяцев Вилкин работал ещё усерднее. Он мечтал о последователях, которые будут продолжать его дело и славить имя. Андрей Вилкин. Андрей Великий. Созвучно получается. Всё не просто так, ох, не просто так! По ночам ему снилось справедливое будущее. После Вилкина пройдёт сто, двести, триста лет, но он положит начало Процессу. Каждое утро предвещало приближение счастливого Завтра, где должна быть побеждена преступность. Андрей хотел поделиться с кем-то идеей, но переживал, что его не поймут. Окружающие не готовы. Бомбы для Вилкина были чем-то настолько привычным, что он уже не прятал коробки с ними за стену, а хранил в шкафу, за одеждой.
Всё шло как обычно. Вилкин передал бомбу, вернулся домой. Выпил кружку зелёного чая, что стало уже традицией. И стал ждать. Новости о «наследнике унабомбера» всегда появлялись в течение пары часов, но на этот раз их долго не было. Андрей хмурился, заваривал ещё чай и продолжал читать. Может, какая-то заминка случилась? Или курьер долго добирался? Или в МВД распорядились не освещать событие?
– Нет, маловероятно, – начал размышлять вслух Вилкин. – Чтобы об этом ни один источник не сказал… Невозможно.
К вечеру терпение Андрея кончилось. Он написал курьеру, и тот ответил через несколько часов ответил, что все в порядке. Андрей кивнул сам себе и перевёл оставшиеся деньги.
Лейтенант Валенков крепче сжал оружие. Бойцы из отряда под его командованием расположились по бокам от входной двери. До начала штурма квартиры оставалось около сорока секунд, а пока спецназовцы ждали, прислушиваясь к происходившему внутри. Дверь вела в дом Андрея Вилкина – поехавшего крышей террориста. Закономерность в подорванных оправданных полиция увидела быстро, но ни разу не угадала, кто будет следующим. Потенциальных целей было слишком много, и охранять всех сразу невозможно. Но несколько дней назад оперативники смогли поймать курьера и через него продвинуться сразу в нескольких расследованиях. Главное из них – дело о «почтовом подрывнике». «Развелось же в наше время сумасшедших,» – подумал Валенков, снова взглянув на время. Пора.
Лейтенант постучал по часам.
Штурм!
Солнечный свет падал через окна на спину Вилкина, грея её. Приятное тепло расползалось по телу, вызывая у Андрея улыбочку. Помещение наполнилось насыщенными цветами и заиграло в них. На столе стоял открытый ноутбук, из динамиков которого лился неторопливый, как тот день, джаз. Неспешный ритм резонировал с ударами сердца Андрея. «Может, кота завести?» – Вилкин на секунду оторвался от своего дела и посмотрел на аккуратно застеленную кровать. Наверняка, пушистик лежал бы именно там. «Ну нет. Мы ответственны за тех, кого приручили. А у меня времени на него нет,» – Андрей вздохнул и вернулся к работе. Он посмотрел на инструкцию на экране ноута и на механизм, лежавший перед ним. Как приятно заниматься созиданием во имя праведного разрушения. Вилкин аккуратно, почти с хирургическим спокойствием манипулировал пинцетом. Вот и всё. Осталось только взвести механизм и присоединить проволочку к крышке коробки.
Андрей решил сделать небольшой перерыв. Он встал с кресла с колёсиками, прошёлся по комнате, ленно потягиваясь. Подошёл к окну, открытому на проветривание, ухмыльнулся. Ему в тысячный раз открылся вид на оживлённый перекрёсток.
– У меня с вами много работы, – сказал Вилкин, глядя на проходивших внизу пешеходов. – Но ничего. Вместе мы справимся.
После Андрей заварил себе чай и выпил его, параллельно смотря ролик на видеохостинге. Закончив, он сел за рабочее место и собрался с мыслями. Впереди самое ответственное. Выверенными движениями он взвёл бомбу, протянул проволочку и повёл её к крышке. В такие моменты Вилкин был полностью сосредоточен, даже не слыша музыку.
Выстрел. Андрей дёрнулся от резкого звука. Он успел увидеть ствол автомата прежде, чем вывернутая проволочка привела в действие взрывной механизм.
