Ты появилась — легкая, как порох.
Весь вес твой составляет шорох
Ресниц. И потому меня однажды похоронят
Не в трещинах губных, не в ямах
У ключиц. Меня на белом поле похоронят,
Запорошенного, на сквозняке лесов.
Перед глазами ткань — всё. взгляд мой окончательно оглох.
Лишь представляю —
умирая:
Ты в белом платье — в складке я
То платье — поле для меня
Колышется материя — теснятся облака,
А воздух рассекает сам себя.
Скажи: метель то? плат? или стена?
И почему щекочет мне скулу она?
Не снег — Бог появился тут и там
И нет нигде скончания мирам.
***
Вы — инкрустация в моей кости.
Вы — мертвый пепел у дитя в ладони.
Вы — змей воздушный в небосклоне,
Когда вся жизнь поделена на два пути
Прямым указом горизонта.
Вам рваться духом вон из всех темниц
И биться дальше четких линий фронта.
Вы — нарушение любых границ.
***
Я вижу: с сушки улетает платьице твое
И парусом цепляется за судно.
Как рукава вздыхают чудно,
Лишь ветер дарит им объем!
Не всё хочу я знать: пусть эти кружева
Не поджигают, чтоб увидеть руки.
Открытия телесные ведут к разлуке:
Сейчас увидишь кожу, а после лишь пустые рукава.
Но смотрите! Земное улетучилось чрез белые рукава —
о, вздыхал я с ветром зря.
Нет, вальсы на улице крутить вам нельзя!
