Маленький бог сидит на коленях отца.
В детских руках его греется пластилин:
Он создатель…
И проклят создать
Акварельное море
И хрупких детей-солдат,
Белых фарфоровых чаек –
Тебе решать,
Что для тебя мир –
Белый шум?
Гулкий взрыв?
Грохот?
Я поэтому больше и не пишу,
А если пишу – плохо.
Только вряд ли на всё это месиво хватит сил.
Если все мы уйдём на войну,
Для кого мир?
Небо, проверка связи:
Я не о том просил,
И я не о том прошу:
Ты говорило: «Ползи.»,
Я отвечал: «Ползу.»
И я полз –
Сломленный воин,
Испуганный злой шут:
Вопреки временам, Тебе,
Затяжным эпохам.
Оттого, наверное, и не пишу,
А если пишу – плохо.
Если я камень,
Брось меня просто вниз.
Если я не достоин этой твоей «борьбы»:
Поврежденный и уничтоженный механизм,
То лиши меня, небо, пожалуйста, этих битв.
Если все мы уйдём на войну,
Для кого жизнь?
Я теряю на карте извилистый свой маршрут
И меняю на крик незаметно-неслышный шёпот:
Оттого я больше и не пишу,
А если пишу – плохо.
Если все мы уйдём на войну,
Для кого строки?
Если все мы уйдём на войну,
То кому ждать?…
Если все мы уйдём на войну…
Если все мы уйдём, то
Создатель был проклят создать…
***
Здравствуй, моя дорогая Джейн,
Девочка-звёзды из старого книжного шкафа.
Мы перестали бояться бетонных стен
[И холодных рук]
Нам больше совсем ничего не страшно.
Нас не пугают блики хромых витрин,
И мы никогда не увидим цветные сны.
Ты однажды сказала [помнишь?]
«Никто не один»
Только, знаешь ли, Джейси,
До первой сырой весны.
Милая Джи, ведь мы по природе круг –
Путь [или часть пути] в полсотни солёных миль,
Состоящий из рваной бумаги, невзгод и вьюг
И непременно ведущий в беззлобный штиль.
Я знаю, Жаннетт, ты добрая сказка, но сколько раз
Твои руки держали меч и вершили суд?
Попадать в переплёт, попадая при этом в паз:
Кому строить воздушные замки,
Кому – редут.
Береги наши сны, моя дорогая Джейн,
Мы все здесь бесстрашны, пока не пришла беда.
Ты мачта на бриге посола хмельных морей,
И в каждом из нас ты останешься навсегда.
***
Я обещала одной девчонке:
[Она мне верила]
Что покорим с ней и море, и сушу, и даже солнце
В самое короткое время.
Что будем счастливы с ней,
[Хотя вокруг так темно и противно]
Так же свободны, как жёлтый воздушный змей:
Мы будем счастливы.
Счастливы необратимо.
Она всегда говорила правду,
Любила жизнь и мультики от ‹‹Дисней››,
Даже сама иногда не зная,
Что из этого любит всего сильней.
Босыми ногами стучать по по’лу —
Встречать лазурит-рассвет
И верить, что есть все монстры,
А несправедливости — нет.
Да никогда и не было…
Был свет, большой и красивый мир:
Ведь мы всё умеем, оставим след на страшных отвесных скалах
И мы победим,
Ты же нам обещала…
Ты обещала быть смелой,
Дойти до конца пути, доплыть до морского причала,
Быть впереди —
Ты обещала…
За сбивчивым почерком тянется много лет,
Я помню глаза той девчонки, что точно знала:
Обмана нет, и смерти, конечно, нет,
Ведь я обещала ей.
Я обещала…
Зеркало лжёт, настойчиво и обидно гложет:
В нём больше нет её, девчонки,
Любившей снег и яблочное повидло.
Кто-то лишь смутно, едва на неё похожий,
Посмотрит и, не подавая вида,
Промчится мимо.
Я обманула её, ту девчонку…
И что я скажу ей в ответ, за что я примусь сначала,
Когда она спросит,
Когда справедливо потребует только правды?..
Ведь я же ей обещала…
