Огонь и дым.
Горящий дом.
Толпа зевак вокруг.
Вот женщина.
Она в слезах.
В глазах ее испуг.
Он шел с ребенком на руках —
Мальчонкой лет шести —
И в голове как будто стук:
Спасти. Спасти. Спасти.
Подходит к женщине.
Она дрожит,
Как будто на дворе
Не жаркий летний день стоит,
А стужа в январе.
Мальчишку он ей протянул
И вытер пот со лба.
— Спасибо вам. Храни вас Бог. —
Произнесла она.
И тут мальчонка посмотрел
На дом в огне и вдруг:
— Там Барсик! Барсик! — закричал, —
Он мой котенок! Друг!
Горящий дом.
Толпа зевак.
И вот замкнулся круг.
Он шел вперед.
В огонь и дым.
Ведь там котенок — друг.
И кто-то крикнул из толпы:
— Стой! Ты куда?! Вернись!
Сейчас все рухнет! Не ходи!
Не выйдешь! Берегись!
Он шел вперед.
Вот шкаф. Комод.
Диван. Грузовичок.
Он наклонился у стола —
Там серенький комок.
Котенка он к себе прижал
И повернул назад.
Упала балка,
На пути поставив цепь преград.
Горели стены, потолок,
Клубился черный дым.
Туман сознанье заволок —
Стал сам себе чужим.
Огонь смеялся, хохотал,
И руки-языки
Тянул свои,
И будто звал:
— Ну что же ты? Иди!
И он шагнул.
Шагнул в огонь,
Чтоб ношу донести,
И в голове как будто стук:
Спасти. Спасти. Спасти.
Толпа зевак.
Горящий дом.
И женщина в слезах.
С ней рядом мальчик лет шести
С котенком на руках…
Проснулся. Ночь.
И время ход
Нам не отправить вспять.
Он отслужил.
Он ветеран.
Но снится сон опять.
Сон словно в прошлое билет,
Как нить через года,
В нем боль и бой,
Надежды свет,
И линии судьба.
В нем кредо жизни:
Пронести сквозь пламя языки
Ту мысль, что стуком в голове:
Спасти. Спасти. Спасти.