Однажды, сидя за ноутбуком и бродя по бескрайним просторам интернета в поисках вдохновения для творчества, я наткнулась на сайт, посвящённый одной книге, о которой раньше я не слышала. Мне сразу понравилось предисловие, которое гласило:
Внимание! Контент шокирующий, потому тем, кто считает, что
бомбежки — это красиво и ни капельки не страшно — настоятельно не
рекомендую читать дальше. Здесь не будет про розовых пони,
радужных единорогов-сугубо про уничтожение людей и их жилищ.
Я никогда не любила упрощённые, а тем более романтизированные истории военных лет. С любопытством я начала изучать его содержание, и вскоре меня охватило удивление. Стоит сказать, что у меня очень богатая фантазия, благодаря которой чтение книг превращается в кинопоказ перед глазами. С первых страниц меня встретила знакомая атмосфера, словно я уже была в этом мире.
Сюжет развивался так, как будто я уже знала, что произойдёт дальше. Персонажи казались мне старыми знакомыми, а их диалоги звучали так, будто я слышала их раньше. Я стала листать страницы с замиранием сердца, пытаясь понять, откуда же мне всё это знакомо. Может быть, я читала похожую историю в детстве? Или же это был фильм, который я смотрела много лет назад?
Эта книга затронула во мне какие-то глубинные струны, пробудив забытые чувства и образы. Удивительное ощущение дежавю охватило меня, когда я наткнулась на определённые фразы и описания, которые казались знакомыми. Только на 8-й главе я поняла почему картины, всплывающие перед глазами, кажутся мне такими узнаваемыми.
Несколько лет назад я уже читала этот текст, но не с экрана ноутбука, а в старой газете. При покупке дачи, в постройках, которые шли под снос, мы с родителями нашли коробку с документами на некого Чистякова Александра Николаевича. Бумаги были порваны на местах сгибов и вымокли во многих местах от полувека беспризорного лежания, но картины, появившиеся перед глазами при прочтении тех статей, навсегда останутся в моей голове.
У меня, к сожалению, нет родственников, которые участвовали в Отечественной войне, а потому история незнакомого мне человека очень глубоко засела мне в сердце, а сам человек, живший более 77 лет назад, стал не таким ушь и “незнакомцем”.
Что тогда, при первом прочтении, что сейчас, уже полчаса смотря в белым монитор с полосами текста, я представляю, каким он был в обычные, тихие дни своей жизни, что значила для него его работа, о чём он думал, совершая подвиги. Может быть таким…?
Сидя на берегу озера, я смотрю на отражение солнца в воде и погружаюсь в свои размышления. Время — странный спутник. Оно уходит, но оставляет за собой следы, которые невозможно стереть. Я вспоминаю моменты, когда чувствовал себя на вершине мира, и те, когда, казалось, всё рушится. Я сделал много вещей, о которых мечтал. Путешествовал по странам, о которых читал в книгах; встречал людей, которые вдохновляли меня своим духом и жаждой жизни. Я научился ценить простые радости: утренний чай, разговор с другом, вечерние прогулки. Каждый из этих моментов наполнял мою жизнь смыслом.
Но есть и то, что осталось неосуществлённым. Я не всегда находил смелость следовать за своими мечтами. Были возможности, которые я упустил, моменты, когда колебался и не решался сделать шаг вперёд. Я часто откладывал важные разговоры, боясь быть непонятым, или стеснялся выразить свои чувства. Эти сожаления тяжёлым грузом лежат на сердце.
Я понимаю, что жизнь — это не только достижения и победы. Это также уроки, которые мы извлекаем из ошибок и неудач. Каждое «не сделано» — это шанс для роста. Возможно, именно ошибки формируют наш характер и делают нас теми, кто мы есть. В этом размышлении я нахожу покой. Я понимаю, что важно не только то, что мы сделали или не сделали, но и то, как мы воспринимаем свой путь. Каждый шаг, каждое решение — это часть моего уникального опыта. И даже если некоторые двери закрыты, впереди всегда открыты новые горизонты. Я надеюсь, что смогу продолжать двигаться вперёд с открытым сердцем и умом. Ведь жизнь — это не только о том, чтобы достигать целей, но и о том, чтобы наслаждаться каждым мгновением пути.
Сижу на старой деревянной скамейке у берега, слушая, как волны нежно шепчут о чем-то своём. Ветер приносит с собой запах соли и свободы, и я вновь ощущаю, как сердце замирает в ожидании. Небо над головой такое же безбрежное, как и в те далекие дни, когда я, юнцом с непокоренной душой, отправлялся в плавание. Морская жизнь была полна приключений и опасностей. Я помню, как стоял на палубе под ярким солнцем, ощущая на лице свежий ветер. Каждый день был новым вызовом: штормы, долгие часы в открытом океане, ночные бдения в радиорубке. Но именно в этих испытаниях я находил себя. Каждый шрам на руках — это не просто след от моря, это история, это урок.
Я вспоминаю своих товарищей — смех и песни под звёздным небом, разговоры о мечтах и страхах. Мы были молоды и безрассудны, верили в то, что море — это наш дом. Но время не щадит никого. Кто-то остался на дне океана, кто-то вернулся с ранениями, которые не заживают. А я? Я вернулся, но что-то внутри меня изменилось навсегда. Сейчас я смотрю на молодых моряков, которые с азартом отправляются в плавание. Я вижу в их глазах тот же огонь, который когда-то горел и во мне. Но я также знаю, что море — это не только романтика. Это и одиночество, и разочарование. Оно забирает тех, кто не готов к его капризам.
Я часто думаю о том, что значит быть моряком. Это не просто профессия; это образ жизни, философия. Это постоянное стремление к чему-то большему, к свободе. Но с этой свободой приходит ответственность. Ответственность за тех, кто рядом с тобой, за свою судьбу и за судьбы тех, кто ждет тебя дома. В последние годы, смотря на юных ребят с огнём в глазах, я думаю, смогли бы они поступить также, как поступали мы? Хватит ли им духу взять на себя ответственность за чужую жизнь? Я задумался, в голове уже привычной каруселью закружились воспоминания тех лет.
В ночь на 19 августа мы вышли из Таллина. Н борту нашего теплохода находилось около 1300 человек – раненые из таллинского госпиталя. Женщины, дети, эвакуированные из столицы Эстонии. Ночь прошла спокойно, но утром 19-го, примерно на полпути к острову Гогланд, над теплоходом показался немецкий разведчик. Пролетев над нами и, видимо, высмотрев лёгкую добычу, фашист-наводчик направился к финскому берегу. Через некоторое время показались немецкие бомбардировщики «Ю-88». Услыхав сигнал воздушной тревоги, я открыл дверь своей радиорубки, выходящей на корму, и увидел три «Юнкерса», направляющихся к судну.
Фашистские пилоты не могли не заметить наших опознавательных знаков, не могли не видеть, что перед ними плавучий госпиталь. Несмотря на это, они сбросили бомбы. Раздались оглушительные взрывы. Теплоход содрогнулся. Выглянув из рубки, я увидел, что взрывной волной бомбы, выброшенной рядом с бортом, повреждено всё антенное хозяйство.
Тут же я получил распоряжение от капитана немедленно восстановить связь и принялся за установку запасной антенны. Связь была восстановлена. Я настраивал передатчик. Было около 5 часов вечера, когда снова раздался сигнал воздушной тревоги. Вслед за этим я услышал сильный грохот. Потом стало тихо. С трудом открыв заклинившуюся дверь рубки, я увидел, что из стенки левого борта вырывается пламя. Погас свет. Схватив огнетушитель, я подбежал к месту пожара. Сюда же примчались боцман И. Павлов и помощник капитана В. Мамлыга. Но попытки ликвидировать пожар ник чему не привели. Сильный ветер разносил огонь, и вскоре он перекинулся на правый борт. Шланги бездействовали, потому что было повреждено машинное отделение. Всюду на судне виднелись следы бомбардировки, картины ужасных разрушений, тем более ужасных, что за минуты перед тем здесь был лазарет с обычными для него тишиной, чистотой и порядком.
Отовсюду слышались хрипы умирающих, крики женщин, плач детей. Спасти всех раненых, сохранить всех уцелевших—вот какую задачу поставили себе командиры судна. Но эта задача оказалась невыполнимой. Часть шлюпок была разбита в результате бомбежки, остальные не могли принять даже женщин и детей. Возле перегруженных шлюпок в воде барахтались сотни людей. Команда стала бросать им спасательные пояса, доски, спасательные круги. И люди, видя самоотверженность команды, не покидавшей горящего судна, поверили в свое спасение.
Пользуясь любыми средствами, они пытались продержаться на воде до подхода помощи. Но многим не пришлось ее дождаться. Подлые воздушные бандиты с бреющего полета стали хладнокровно расстреливать спасавшихся, пуская одну пулеметную очередь за другой. Трудно передать подробности этой чудовищно-зверской расправы гитлеровских убийц над беззащитными и беспомощными людьми. Зарево пожара освещало трагическую картину. Тяжелораненые, обезумевшие матери с детьми пытались плыть, держась за обломки судна, но их настигали пули палачей. Около двух часов пришлось мне пробыть в воде, пока меня не заметили с катера и не подобрали.
Сейчас, сидя на этой скамейке, я понимаю: море всегда будет частью меня. Я могу оставить его позади, но оно никогда не покинет мою душу. И хотя мои дни приключений остались в прошлом, я продолжаю мечтать о бескрайних горизонтах и тихих бухтах. В конце концов, даже старый моряк знает: пока бьется сердце, есть надежда на новое плавание.
20 июля, после продолжительной и тяжёлой болезни скончался один из старейших работников Балтийского пароходства Александр Николаевич Чистяков, бывший начальник судовой радиостанции парохода «Сестрорецк». Чистяков проработал на Балтике 25 лет. Обладая большим опытом, он передавал их младшему поколению радистов-моряков.
В начале Великой Отечественной войны при эвакуации Таллина А. Н. Чистяков с честью выполнил свой долг перед Родиной.
За мужество и самоотверженность тов. Чистяков был награждён медалью «За боевые заслуги».
За основу сочинения были взяты вырезки из газеты за 24 июня 1948 г. «Советская Балтика», статьи «Чудовищное злодеяние фашистских убийц». Подробности потопления госпитального судна «Сибирь» гитлеровскими мерзавцами и книги «Люди на войне -2».
