«Лучше, чем беспощадство,
сердце к сердцу прижать.
Не умею прощаться.
Научился прощать. «
Евгений Евтушенко
— Отправление через 5 минут! — раздался крик проводника сверху.
— Через 5 минут отправляемся, — повторил он, уже с вызовом обращаясь ко мне.
Стояла глубокая ночь, звёзды светили ярче некуда. Монета выпала из моего кармана и зазвенела, ударившись об асфальт. Я подняла её и сунула обратно в куртку. Было прохладно, так не хотелось возвращаться в душный вагон! Я бросила напоследок взгляд на перрон, вдохнула влажный воздух и направилась к поезду.
Притиснутая вещами в угол, я села и уставилась на ночное небо. Оно было такое ясное и глубокое, что, казалось, притягивало к себе. Сидевшая по соседству женщина преклонного возраста, со звуком помешивала сахар в чае, уже образовав там воронку. Поезд слегка покачнулся и двинулся, постепенно набирая скорость.
Послышался стук колёс… Я полезла в рюкзак за кошельком, чтобы пересчитать деньги. «Щёлк» — отстегнулась последняя кнопка, и мои, и без того жалкие триста рублей полетели на пол. Молчаливая попутчица приподняла сползшие на нос очки и неодобрительно покачала головой, не забывая поддерживать водоворот в стакане. Я быстро собрала купюры и возвратила на законное место. Но вспомнила, что помимо денег в кошельке лежало ещё кое — что. Ещё около пяти минут я искала пропажу, а женщина, оставив наконец в покое свой чай, с интересом наблюдала, как я вытряхиваю всё своё «богатство» из рюкзака и переворачиваю матрац. Увидев, что потеря ничто большее, чем маленькая старая фотография, найденная в итоге под полкой, она разочарованно вздохнула и принялась вязать, уже и забыв про свой напиток.
Я отряхнула снимок от пыли и поднесла к свету, чтобы получше разглядеть. С мятой фотографии на меня смотрел пожилой мужчина. Он беззаботно улыбался раздвинув брови, хоть глаза и были слегка тусклые. На секунду я закрыла лицо рукой и утонула в воспоминаниях…
Это был мой дедушка. Я провела с ним всё детство, как бы банально это ни звучало. Он водил меня и в школу, и на танцы, и выслушивал по дороге всё, что я ему рассказывала, все мои «огромные проблемы» в 8 лет… Сейчас большинство из них кажутся страшной ерундой, но тогда это правда беспокоило не на шутку! Как же это смешно! Только сейчас вдруг стало понятно, что пока он был рядом, никаких проблем то у меня и не было!
Неожиданно с лица слетела улыбка. Я помню этот день, да и как такое можно забыть? Плакала ужасно… никогда больше так не плакала, как тогда. В этот день была генеральная репетиция перед конкурсом, шла туда — и плакала, танцевала — и плакала, бежала домой — и плакала, и не слышала никого на всём свете! А на следующий день было выступление, помню как улыбалась на сцене с мокрыми глазами, тогда то и стало понятно, что значит «радость со слезами на глазах». Но здесь другое! Здесь улыбаешься — потому что надо… В глубине души я даже обижалась, что это случилось так непростительно рано… И это было не прощание, а, скорее надежда, скорее обещание, что мы ещё встретимся! Наверное, тогда я и повзрослела… А может и нет, кто разберёт? Может я и до сих пор не повзрослела?
Поезд сильно дёрнулся, и я очнулась. Воровато открыв дверь купе, вошла молодая проводница и сказала:
— Семнадцатое место, вы выходите!
Я встала и одёрнула кофту. «Любезная» попутчица смерила меня взглядом, поправив очки, и продолжила вязать. Я накинула рюкзак на плечо и вышла не оглядываясь.
Перрон был влажным, с огромным количеством луж, можно сказать, он был одной большой лужей. Ботинки уверенно рассекали воду и даже не думали останавливаться. Стояла темень. Поезд тронулся, закачался и поехал дальше…
Снимок остался в вагоне.
