Ноги косились от усталости, на улице было влажно, холодно и промозгло. Мелкий дождь падал на пальто, стекая вниз, но не проникал в ткань. Волосы прилипли ко лбу, ветер небрежно кидал на лицо крупные пряди. Руки еле удерживали бумажный пакет с килограммами круп. Уличный шум откликался где-то вдали, впереди слышалось ржание лошадей, цоканье и топот копыт. В доме неподалеку что-то сгорело, дым клубился из окна, смешавшись с туманом. Он плотно заполонил пространство хвойных лесов вдалеке, размывая вечерний пейзаж.
Из-за объемных кустов показался высокий двухэтажный дом: римские своды, готические рельефы, лепнина на арках, стрельчатые окна.
Из окон падал теплый желтый свет горящих свечей, который нежно обвивал кустарники и садовые розы. Открыв дверь, покрытую каплями дождя, раздались голоса обеспокоенных служанок, мешканье нервной хозяйки, которая перевешивает картины, переставляет вазы и меняет свечи. В висках потяжелело, в ноздри ударил душный аромат французских духов, который вскружил голову.
Сняв пальто, приятное домашнее тепло согрело промёрзшие руки. Войдя в гостиную, чтобы отдать крупу, взгляд упал на двух спорящих горничных и разбитый горшок с китайскими розами, рассыпанная земля красовалась на полу. Юноша поджигал свечи на диковинной люстре, стоя на расшатанной табуретке. Темные стены давили, шкаф из красного дерева приобрел новый цвет после чистки, картины с резными рамками были перевешаны.
Голова ужасно ныла от боли, замерзшие пальцы не двигались, а спину сводило. Осмотревшись и оставив пакет с крупой пожилым горничным, взгляд упал в коридор, вверх по деревянной скрипучей лестнице бежали слуги.
Поднявшись и открыв дверь в комнату, появилась возможность дышать. Стало прохладно, свежо. Мягкие хлопковые одеяла беззвучно промялись под больной спиной, неровно подстриженные ногти цеплялись за шершавую поверхность. На маленьком столике стояла чашка остывшего кофе, на полу растянулось старое тряпье, шкафчики в потертом молочном комоде были выдвинуты, ветер раскидывал бумажные записи по столу. Видимо утром кто-то в спешке не мог что-то отыскать.
Ресницы слиплись, хотелось спать, ноги расслабились, прохлада гладила лицо и сушила губы. Сознание было напряжено, мысли не покидали. Отчаяние состояло в том, что рабочий день не закончен. Придут «они», и придётся снова ломать свои пальцы, играя на этом старом поцарапанном фортепиано.
Кто-то громко и настойчиво постучался в дверь.
