XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

Юсти сидела около окна на стрёме. Её брат Хока стоял с глубокомысленным видом и слушал, как Галка читает «Теорию Связе-Контактистической Терминологии». Денис рылся в чертёжном столе и пытался найти что-либо, касающееся Коре Люзза – второго организатора их клуба. После того, как Коре упекли в ссылку на седьмую грань, о нём никто не слышал. Правда, срок пока ещё не прошёл, но начинали побаиваться, что Люзз, как часто бывало с другими людьми в данной ситуации, по вине «несчастного стечения обстоятельств» просто исчез в межпространственном вакууме. Ну а из вакуума попробуй вылови…
Роза, сидевшая перед шкафом с документами, в сердцах отшвырнула от себя первую связку ключей. Рядом лежали ещё две неиспользованных.
— Что, никак? – посочувствовал Хока.
— Ага.
— Ага, Баба-Яга! – огрызнулся Денис. Хока недоумённо на него воззрился.
— На вашей планете так не говорят, — пояснил мальчик.
— Непруха, — безразлично оценила Роза, пробуя десятый ключ второй связки.
— А я и говорю, что непруха – тут никаких бумаг насчёт Люзза нет, — Денис обернулся к Розе, — Давай, что ли помогу…
Несколько минут все сосредоточенно сопели, а Галка бубнила на весь кабинет: «Вселенная расширяется под воздействием вакуума, который рассечён на грани и отражается сам от себя, секунду от секунды масштабнее. По этой же причине она расширяется с ускорением. Бросок – переход из одной точки в другую – в вакууме совершить невозможно, только через вакуум. Но, поскольку это работа сложная и долгая, её поручают космонавтам. Переходные очаги – входы и выходы – расположены на материальных островках планетарного типа. И, совершая бросок, человек попадает сразу из одной грани в другую. Вследствие того, что вселенная строится в форме шара, она представляет собой ограниченную бесконечность. И, совершая бросок через границу, человек вылетает в антиподную точку…»
— Может, замолчите наконец? – с издёвкой спросила Юсти, — глупая идея – тащить с собой книгу для новичков. Лучше спрячьте, а то ещё оставите при побеге. Лучше б делом занимались. У нас серьёзная операция, в конце концов.
— А я и занимаюсь делом, — открестился Хока, и начал задавать Галке вопросы.
— А ну, — командовал он, — Кто такие Связисты?
— Люди, которые налаживают связи между людьми из разных граней, галактик и миров.
— А Контактисты?
— Люди, создающие пути между гранями, галактиками, мирами, — обречённо промямлила Галка.
— Прямой Бросок?
— Перемещение от точки исхода сразу в точку прибытия…
— Многоступенчатый?
— Преодоление нескольких ступеней при перемещении в вакууме…
— ОКцы! – как-то хрипло, непохоже на свой мелодично-успокаивающий тон, крикнула Юсти.
Галка, ничего не понимая, вскочила. Раскрытая книга полетела на пол, хлопая пухлыми страницами. Денис и Роза кинулись заметать следы. Хока подобрал ключи, сунул в сумку.
— Что-то они рановато, — заметила Роза, — может, донесли?
— Их сколько? – Деловито осведомился Денис.
— Где-то штук двадцать…
— А в дом не бегут?
— Нет пока… Ложи-ись!!! – Заорала Юсти, падая с подоконника.
Падая, Денис услышал что-то, близкое к ультразвуку. Над головами детей пролетело несколько ракет, размером с палец. Ударившись о противоположную стену, они, не долетев до пола, зашипели и начали скакать по ковру, испуская длинные густые верёвки серого дыма. Сквозь грохот пальбы и шипение ракет, он услышал Хокино: «Всё нормально, они безвредны!» Ага, оно и видно! «Безвредны!» Хоть на том спасибо… По крайней мере, отравить их не хотят, но воняет жутко, да и видимость плохая.
Действительно, всё пространство комнаты пересекали распыляющиеся и увеличивающиеся в объёме старые и тугие, ежесекундно возникающие за ожившими ракетами, новые ленты густо-серого дыма.
— Нам срочно надо впрыгнуть в какую-нибудь гра-ань! – Надрывалась вконец охрипшая от дыма Юсти, — Всем вместе! Слышите?!
И – вот ведь какая досада! – сбылось её предсказание.
— Стойте! Я книгу забыл! – ужаснулся Хока и побежал к двери, около которой валялась раскрытая книга. В напутствие Юсти угостила его таким словцом, что трудно было поверить, что это говорит инопланетянин, и притом девочка, которой и четырнадцати-то толком не исполнилось.
Хока уже закрыл книгу и запихал её в сумку, когда дверь открылась, и в комнату вошёл человек. Галка его не разглядела, но увидела достаточно для того, чтобы оценить обстановку. Незнакомец опускал руку к карману.
Галка, сама не понимая, что делает, на что рассчитывает, расстегнула ремень. Это был папин ремень. Кожаный, настоящий, с медной пряжкой. Галка подпоясывала им старые, все в дырах, низкие расклешённые джинсы. Мужчина вынул пистолет. Галка размахнулась, пряжка блеснула почему-то, хотя кругом почти всё заволокло дымом, и ударила мужчину, прежде чем тот успел нажать на курок.
Удар пришёлся, видимо, по голове, в висок. Незнакомец даже не пошатнулся, сразу упал навзничь.
Роза, занимавшая не самое почётное место в их компании, сразу поняла, что сейчас будет. Точнее, ощутила задним умом. Вот в эту самую секунду ракеты мечутся по комнате, дышать почти нечем, даже окно распахнуть как следует нельзя. Во дворе машина из ОК, может, только того и ждут, когда кто-нибудь выглянет свежим воздухом подышать. Небось, на это окно нацелено с десяток автоматов, да и по лестнице в эту квартиру наверняка ещё подкрепление бежит. А они все сейчас будут тут стоять и смотреть на дело рук Галкиных, не соображая, что произошло. Поэтому она быстро взяла инициативу в свои руки, и крикнула, что пора бы действительно прыгнуть во всем известный пункт № Х/18 – 3. Что, не знает, как они, а она лично рвёт когти.
Это подействовало. Пятеро ребят, прыгая за черту межпространственного вакуума, успели исчезнуть как раз в тот момент, когда дверь распахнулась снова…
***
Какое упоительное головокружение, какой восторг, и как там глубоко и непроглядно: до жути! Мозговым импульсом, привитой способностью – результатом долгих тренировок при помощи приборов – создаёшь впереди невидимую, прозрачную, несуществующую дверь. Для постороннего глаза, смотрящего тебе в профиль, ты прыгаешь, сталкиваешься с какой-нибудь воображаемой линией и проходишь сквозь неё, не выскакивая за невидимую линию. Вторая её сторона уже там, куда ты задумал прыгнуть. Вот так и влетают в никуда, и вылетают из ниоткуда люди.
А когда шагаешь за барьер, такой тонкий и прозрачный, и такой крепкий, ни закричать, ни оглянуться назад: весь бросок происходит за четверть секунды. Но как же, каким непостижимым образом так долго длится эта четверть, и почему же он успевает за неё столько подумать? Вот так прыгаешь грудью вперёд, и чувствуешь, как одновременно прорываешь невидимую плёнку, хотя понимаешь, что и плёнки-то никакой нет. Но ведь даже привычным людям не понять, что это: плёнка, или сила, которая тянет тебя в этот прорыв вакуума? Как одновременно, как противоречиво тебя тянет и вперёд, и назад, и во все стороны, и как в то же время тебя сжимает к общему центру – сердцу. А сердце весь путь сквозь Вселенную так и разрывается от волнения и восторга свободы, хотя мозг вдруг становится спокойно-хладнокровным. Волны столкновения с двумя гранями разбегаются по телу, приятно задевая каждую клеточку, каждый атом твоего тела. Бывает, думаешь о чём-то, а бывает, просто летишь с друзьями и наслаждаешься их близостью, их присутствием, их поддержкой…
Но в этот миг Дениса волновало только одно: как-то отреагирует Галка на своё столь неожиданное поведение? Кем себя почувствует?
***
Голова немного кружилась, перед глазами прыгали какие-то синие фонарики… Сквозь муть морского шума, мельтешение огней перед глазами и тошнотворно-сладкий аромат цветов лиглоксационного тополя (это потом он узнал, что именно этого дерева) до Дениса донеслось Розино: «А-а г-где это мы?» Послав себе мысленный приказ: «Тряхни башкой», он наконец смог осмотреться и ответить грубовато:
— Там, куда впрыгнули – не видишь что ли?
Судя по всему, они находились в центре города. От неожиданности все вздрогнули – над головами друзей, по-видимому, просвистел поезд, слегка сотрясая мост, к которому прислонялись ребята. Тут и там над землёй, между домов, змеились пути поездов и трамваев на подпорках, возвышались длинные дома цилиндрической формы, видимо, содержащие по квартире на этаже. Лифты, если таковые имелись, тоже должны были находиться внутри.
Денис уже был тут один раз. Как и все пилигримы, по неопытности занесённые сюда при первом же броске. Вдруг его мозги вскипели – да это, кажись, дом Накайи Матт! В прошлый его заскок он перебрался сюда по собственной неосторожности, пришлось пробыть тут целые сутки, пока своя грань не подошла к этой до предельной близости. Данная грань обладала отличным свойством: промежуток времени от получаса перед полуднем и до 12:30 она входила в плоскость, параллельную всем другим граням. Всё время здесь, как он убедился, стояла ночь. Восемнадцать часов – белая, шесть – южная. Однако во время этой «южной» ночи пацану пришлось на собственной шкуре испытать местный климат: за час до наступления темноты температура понижалась на целых восемь градусов, а теплеть начинало только через три часа после рассвета. Зато днём, то есть белой ночью, было достаточно тепло, если не жарко, невзирая на вечно серое небо. Из осадков выпадали либо проливные дожди, либо редкий снежок – это Денис знал по рассказам Накайи. Она, возвращаясь с работы (хотя ей было всего шестнадцать), и взяла его к себе домой погреться. Что он не местный, было видно сразу: ни у кого из этой грани волос с рыжеватым отливом не было. К счастью, даже тут было известно о параллельных пространствах, многоступенчатых бросках и других штучках-дрючках.
Да и вдобавок, оказалось, что Накайя работала фильтратором. Эта грань была самой горячей: всех неопытных людей, за редким исключением, когда кто-то попадал в хроновакуумное поле, относило именно сюда. Так что тут была не одна подпольная организация СвязеКонтактистов, как в слергском городе Токте, а целых три. Правда, особых знакомств с этой гранью ни Коре Люзз из племени слергов, ни москвич Семён Юрьевич не водили – опасно и ненадёжно. Как ни примитивна была посвящённость в эту область у ОКцев, то есть специально назначенных для отлова нарушителей такого рода людей из Органов Контроля, они и в эту область нашей Вселенной добрались (хотя, может быть, просто стащили учебники по «Теории Прямых и Многоступенчатых Бросков». Приходилось постоянно быть начеку. Чтобы перваши не были пойманы ОКцами через полчаса после появления здесь и мгновенного маячного обнаружения, и назначались фильтраторы.
Это как в сотовых телефонах: на каждую соту, площадью до двух квадратных километров, приходилось по фильтратору. Работа Накайи заключалась в разборе электрокаталогов, пока спецприбор не даст знать, что в том или ином квадрате подопечной соты пришелец. Тогда фильтратор идёт навстречу гостю и перехватывает его. Если это происходит на работе, фильтратор использует хронотелепортическую петлю, без какой-либо потери времени благополучно подцепляет наивного новатора, отводит в безопасное место и возвращается к делам. Самое интересное, что за время пребывания в данной петле фильтратор даже слегка молодеет (речь идёт о днях в рамках недели). Что поделаешь – эффект временного замыкания.
За вечерним чаем Денис и Накайя, попросившая звать себя Накке, очень душевно между собой поговорили. Поделились проблемами. Например, Накайя пожаловалась, что у них учат в школе целых восемь лет, а Денис возразил, что у них, если в минимуме, то девять, а в идеале и до одиннадцати лет надо торчать за партой. Потом он остался у неё ночевать. Накайя хотела уступить Денису свою кровать, а сама – лечь на тахте, но от её постели несло таким жутким ароматом, живо напоминающим смесь собачьего комбикорма и гнилой палёной соломы, что парень отказался от удобств, и с облегчением устроился на тахте. Правда, ночью они спали плохо. Проснулся Денис неожиданно, не проспав и часа. Наверху немузыкально орали под ритм неизвестного инструмента. Снова заснуть не получилось, пришлось будить Накке. Та в полусне пробормотала какое-то ругательство, смысл которого до Дениса так и не дошёл. Потом, окончательно проснувшись, схватила отдалённое подобие помеси пылесоса и швабры и начала колотить по плоскому металлическому диску на потолке, попутно объясняя мальчику, что это шансонетка «Фергис», то бишь «Пылает лёд». Это недавно кто-то новый заселился.
Невзирая ни на их с Накке старания, ни на грохот «батареи», шумные соседи прекратить вечеринку отказались, и голос наверху надрывался ещё с полтора часа. Утром оба поднялись невыспавшиеся, наскоро поели и разошлись: Накке – на работу, Денис – искать свою грань. Правда, до сближения миров пришлось слоняться по городу до полудня. А к тому времени его успели засечь люди на аэроскейтах, очевидно, местные ОКцы, и устроили красивую погоню, хоть кино снимай. Счастье, что рядом была парковка таких же досок, очевидно, напрокат. Ну, раздумывать было некогда, да и другого выхода Денис тоже не видел. Что ж, одним казённым скейтом больше, одним меньше. Всё равно он без него совершил бросок.
Так как же он попал прямо к этому дому? Видимо, в памяти чётко отложилось.
— Ребята, живём! Всё в норме, я знаю, где мы.
— Да мы же все тут были! – удивился Хока, но, посмотрев на Розу, которой до этого раза не приходилось летать сквозь изнаночные дверцы Вселенной, а, следовательно, и подобных ошибок совершить не удалось, поправился, — Почти все…
Юсти предупредила:
— За нами может быть хвост. Да и здесь нас, наверняка, уже засекли. Жаль, что покинуть это место можно только после полудня. Ладно, веди, Дэник.
Набрав пароль, Денис легко «взломал» квартирку. Галка, которая не хотела ему мешать, боясь, что Денис его забудет, теперь спросила неуверенно:
— А так можно?
— Да запросто! Пошли.
— Нет, постой, — Галка загородила дверной проём, — если мы так легко вошли, то посторонний человек сможет так же легко войти!
— Но мы же…
— Да знаю, знаю! Но могут выведать пароль.
— Слушай, по-моему, ты переволновалась. Ты ведь… — Хока запнулся, вспомнив, как блеснула в воздухе медная пряжка, за несколько секунд до их броска.
— Ладно, пошли, — Денис втолкнул Галку в квартиру, и махнул друзьям, чтобы заходили, — Накке придёт, она наверняка знает, что мы тут.
— Кто знает?
— Потом расскажу…
— Вскрик на кухне и приветствие знакомого голоса дали Денису знать, что Накайя уже тут.
После долгих объяснений и рассказов Хока заметил, что надо бы переодеться: свою пиратскую косынку он уже пробовал отстирать – не получилось. Дымовые ракеты испускали, как видно, материально въедающийся дым.
Денис послушно достал из рюкзака новую, отвратительно-рекламную рубашку «Я верю в Тенториум».
— А это что? – спросил Хока, тыча пальцем в неё.
— В смысле?
— «Тенториум» – это что, такая организация политической борьбы?
Он всё ещё жил своей планетой, своей гранью, своим прошлым. Своими событиями и переворотами, никак не ассоциирующимися с тем, что происходит во Вселенной. Денис усмехнулся:
— Видишь ли, у нас одни верят в Христа, другие в Аллаха, третьи – в Тенториум…
Хока поднял брови. Земных шуток он явно не понимал.
***
Галка сидела на балконе в свободной позе. Денис подошёл и сел рядом. Она обернулась и столкнулась с ним взглядом. Денис не знал, что делать. Отвести глаза? Но это же равносильно признанию, что он верит в то, что… Н-да-а… Но он, на беду, их не отвёл, и не моргнул даже. Так и продолжали они таращиться друг на друга. И, не сумев оказать сопротивление, он взглядом выдал Галке все свои опасения. Галка испуганно спросила:
— Ты тоже думаешь, что я и вправду его… у… у-у…
— Так, тихо! – Денис без церемоний показал свои намерения – не дать ей расплакаться, — Ну сама подумай, он же хотел Хоку застрелить. Ты бы стала задумываться, кто лучше: Хока или тот бандит? Это самооборона…
— Да… Может, ты и прав.
Дэник выдохнул, посчитав, что всё обошлось, и сменил тему.
— А чувствуешь, как звёзды пахнут?
— Не чувствую, — сказала подошедшая Юсти, и картинно высморкалась в грязный подол юбки, прибавив, — у меня аллергия на дымовые ракеты.
Звёзд не было. Вместо них из туманного неба мягко светились два маленьких пушистых шарика разного цвета. Где-то в глубине Вселенной грань сходилась с гранью.