Сказы Понедельника
Вы, наверняка знаете, из небылиц и рассказов, что по ночам оживают игрушки, что при плохом настроении – посуда (прочитайте рассказ К. Чуковского «Федорино горе»), но Вы ещё никогда не слышали, что может оживать мебель. И не всегда, а в самый трудный и первый рабочий день – понедельник.
Да, да, диван начинает плясать под простодушную музыку фортепиано, которую исполняют его клавиши, гардероб начинает красиво складывать все вещи по своим полочкам. И вообще у них очень много дел.
Мадам Де Ля, например, каждый понедельник встречает по-своему. Ещё с утра, эта большая и старая тумбочка начинает стряхивать с себя пыль и громко чихать. Поэтому соседям Чернякиным позволено громко долбить в стенку и стучать по батарее, тем самым высказывая о том, что у них потолок трясётся и люстра падает. Собственно, так же они жалуются, когда диван пускается в пляс или канделябр вздумает прожечь пол.
Но оживала мебель лишь на день, а потом она снова закрывала глаза, зевала и, размышляя о том, что теперь людям будет удобнее класть в неё вещи, садиться или вешать одежду, когда она стоит смирно, засыпала со спокойной душой.
Впрочем, кратко рассказывать я Вам не могу, и поэтому лучше прочитайте сами, как оживают вещи, и что они делают.
Сказ дня перед понедельником
Этот день был самым беспокойным, впрочем, как и все другие воскресные дни. Рано утром в доме все суетились и лишь какая-то старушка сидела в гостиной на широком диване и каждую минуту тяжело вздыхала. Наверное, о чём-то вспоминала. Ещё совсем недавно это была её комната, и каждое утро она просыпалась на своём удобном диване. Но к сожалению, её любимый диван был слишком мягким и каждый раз проваливался под ней. Вот и сейчас он сморщился, я бы сказала прогнулся, но нет, он сморщился. Сморщился, точно так же как и Вы, когда на Вам дадут в руки что – то тяжёлое.
Весь дом кипел насыщенной жизнью: взрослые носились по дому с важными документами, с горячем чаем и с непринуждёнными и очень важными разговорами. Завтра утром все уйдут на работу и в доме снова станет пусто и тихо. Но это взрослые так думали. Во всяком случае они так спешили и волновались, потому что скоро наступит понедельник – трудный и тяжёлый рабочий день и многое надо было еще успеть сделать.
К обеду дети ушли играть во двор, а родители остались пить чай на кухне. В доме стало спокойно и тихо.
Теперь вернёмся в нашу гостиную: там всё так же веет прекрасным домашним уютом и яркая люстра освещает большую комнату. Вот Фортепиано Ассоль стоит смирно и тихо, будто это совсем не оно является главным украшением комнаты. В гостиной нет ни одной живой души. Мебель привычно стоит на своём месте и там где раньше на нём было весёлое лицо, теперь торчала только ручка от шкафчика комода или обычная деревянная дощечка на стуле. На старой тумбочке лежал тонкий слой пыли.
Наступил поздний вечер, стрелки старинных часов показывали одиннадцать часов вечера. В доме погасили свет и все заснули сладким сном.
Оставалось лишь полчаса до двенадцати ночи. Но эти минут тянулись слишком долго и мучительно для мебели: она смиренно ждала когда наступит двенадцать часов ночи, т.е. начало нового дня – понедельника.
Сказ про то, как оживают вещи
Первой должна была проснуться Мадам Де Ля. Но она лишь сделала глубокий вдох (у неё ссужались бока) и выдох и она снова стала толстая, как бочка, от того что в ней было много вещей.
Потом должен был проснутся диван, потом шкаф и т. д. согласно своему возрасту. Самым последним всегда просыпался пуфик – он был ещё
молодой и не понимал, что всегда надо просыпаться вовремя – его всего две недели назад привезли с мебельной фабрики.
Но в эту ночь почему-то привычный порядок был нарушен. Первым глаза открыл диван, зевнул и попытался отодвинутся немного влево, но его ножки были твёрдыми, крепко стояли и не могли передвигаться.
Осталась лишь одна минута. Мадам Де Ля уже немного проснулась и попробовала отодвинуть свой ящичек – и у неё почти получилось. Правда потом ящичек быстро задвинулся обратно.
Пять, четыре, три, два, один…
Тумбочка решительно начала снимать с себя пыль.
Диван втянулся и выпрямился. Теперь он уже точно знал, что проснулся. Вдруг он испытал странное чувство. Кто-то сильно пинал его по ножке.
— Комод, ты что ли?
— Не я.
— Ты, ты! Чего дерёшься? – спросил басом диван. Вообще-то он говорил спокойно, просто из-за своих размеров тихо разговаривать у него не получалось.
— А от того и дерусь, шо ты меня обзываешь. В который раз! Ну какой я комод? Я тумбошка! А ты, тахта, лушше иди буди трюмо, а то оно еще неделю будет спать.
Сейчас тумбочка была крайне невежлива. Но её тоже можно было понять: давать прозвище, только потому, что ты не можешь выговорить имя было очень обидно. Диван с грохотом поспешил сначала к шкафу, затем к трюмо. Они громко зевнули и проснулись, а вслед за ними стали просыпаться и другая мебель. Фортепиано проснулось и встретил новый понедельник нотами Ля и Си. От этого проснулась маленькая столешница, которую все звали Ляси.
Но люди не слышали ни грохота, ни других посторонних шумов. Они крепко спали и просто не подозревали что может твориться в их доме по понедельникам.
Наконец, почти самым последним открыл глаза маленький коврик, лежащий возле двери и своим тонюсеньким голоском пропел:
— Хей! Понедельник! Все вместе встаём!
Хей! Новый день! Песню эту поём.
— Вставай соня, — прошептала большая люстра маленькому пуфику, который до сих пор сладко посапывал и сопел.
Но смех, шум и гам разбудили и его и заставили заинтересоваться, ведь это был всего лишь третий понедельник в его жизни. Все стали играть, смеяться и радоваться ещё одному началу нового понедельника.
Маленький пуфик прыгнув на диван, спросил:
— Ну и сколько же в тебе понедельников?..
— Ровно столько, что я уже и плясать не могу как раньше под твою музыку Ассоль.
— А ты и раньше не кружился. Вон, иди смотри, из -за тебя до сих пор в полу дыра. И как ты только на первый этаж не провалился, — ответило фортепиано и удивлённо посмотрело на свои клавиши – они очень быстро перебирали непонятные ноты. Именно такую музыку оно сочло приличной, особенно перед дамами.
Сказ про кота, который тоже любил понедельник
Ляси и табуретка Каррьетка бросали друг другу красивые ленты и шляпки из шкафа Мишели.
— Тихо!- вдруг услышала мебель слова канделябра,- кто-то идёт.
Все сразу встали по местам и закрыли глаза. Медленно приоткрылась дверь в гостиной и в комнату вошла сутулая фигура. Глаза у неё светились в темноте и кровожадно блистали зеленым цветом.
— Кажись, соседи, жаловаться пришли, — тихо сказала люстра.
Это что – то приближалось к дивану и царапало об него свои острые когти.
— Ай-ай! – заверещал диван и прогнулся, что бы гостю было удобнее сесть — испугался наверное.
Канделябр спрыгнул с тумбочки и зажёг свои свечи. Теперь и на него смотрели эти ужасные глаза и вырисовывалась ужасно длинная фигура.
— М-м-мамочки, — стал заикаться канделябр Уильям и тут же погасил свои огни, хотя и остался стоять на месте.
Другая мебель тоже сжалась от страха, особенно люстра – если у этого существа были длинные когти, а они у него были, то можно было легко подпрыгнуть и зацепиться за лампочку.
Мадемуазель Мишель – шкаф — аккуратно просунула длинную ручку в свою дверцу и с таким же страхом её выдвинула, прихватив с собой старую шаль. Неожиданно она как закричит:
— Всем стоять! Дверцы вверх! – и вдруг на нежданного гостя полетела шаль и зацепилась за его острые когти.
Люстра зажгла свет и увидела сжатого в страхе Уильяма. Коврик тоже бросился вперёд и запрыгнул на существо. Оно было таким маленьким. Больше его глаза не светились и друзья в страхе скинули шаль.
— Мама дорохая! Да шоб у меня все ручки поотпадывали! Это ше кот! – сказала тумбочка.
Все решительно закричали:
— Кот! Боже, он сидит на диване! Осторожно!
Однако диван посчитал его теперь не страшным и возмутился:
— А, это ты, хвостатый, у меня в прошлом году все бока исцарапал! То-то я думаю – что у меня бока болят!
— Старый ты – вот и болят! А кота не трогай! Он не виноват! – закричала Мишель и извинилась перед котом – за испытанный им ужас.
— Что это, мы, получается испугались какую – то зверушку!
— Вы ещё поговорите! Вот, увидите, её Чернякины подослали, — сказала люстра.
Каррьетка подошла коту, он на нее запрыгнул. Повернувшись так, что бы ему было удобнее сесть, она сказала:
— Тише, котик, запугали тебя.
— То-то! Он, наверное, испугался сильно.
— Не шалейте его! Как волка не корми – всё равно в лес смотрит! – сказала Мадам Де Ля, но скоро и ей стало жалко кота.
Тут и в остальных комнатах зажгли свет. Наступило долгожданное утро.
В гостиной всё так же было тихо. Вся мебель стояла на своих местах. А люди подумали, что посторонние звуки им только приснились.
Утро наступившего понедельника было быстрым. Взрослые побежали на работу, выпив чашку кофе, а дети в школу.
И как только хлопнула прихожая дверь, с места соскочила Мишель:
— Где кот? Куда делся?
Она забегала по комнате и тут же заметила торчащий облезлый хвост из – под дивана. Теперь же он аккуратно вылез из под дивана, заметив, что никого в доме нет стал, с радостью носиться по комнате.
— Чего это он? – удивился диван, но все молчали. Лишь один пуфик знал ответ: кот тоже любит понедельники.
Сказ про страшилку для Канделябра
Ещё долго молчала мебель. Первым подал голос диван.
— А ведь ты, канделябр, больше всех испугался. А Понедельник (вся мебель единодушно присвоила коту свое самое любимое слово) такой же как мы.
— Я?
— Ты, ты, — стала ругать его мебель.
— Да я вообще самым первым с тумбочки спрыгнул и на кота посветил. Он прямо на меня смотрел, а я не боялся!
— А чего ж ты тогда огоньки погасил? – спросила Мишель.
— Чтоб вы не испугались. А то только и видели бы вы его светящуюся страшную морду в темноте.
— Видели! Видели! Но всё равно! Ты испугался такого маленького зверька, а я первая нашлась.
— За то я первее его заметил, а то вы такие невнимательные: мало ли что там на диване валяется.
Все замолкли, но через минуту голос подала Каррьетка.
— Да испугался он, что вы! Ещё как испугался!
— Испугался! Испугался, — завопили все.
— Ничего не испугался! Я доказать могу!
— Как?
— Не знаю…
— А пусть ему диван страшилку расскажет! Он у нас мастер! – предложила Ляси.
— Да! Точно!
Помолчав, Диван начал:
— Жил-был один старый диван. Был он такой старый, что даже всё забывать начал. Например, что всегда просыпаться нужно вовремя, ведь теперь он начал вставать, например, через день, а мог и вовсе месяц не просыпаться. А вот однажды он проспал целый год и вдруг…
— И вдруг больше никогда не проснулся, — перебила его люстра, — мы это уже слышали! Давай новую!
— Хорошо. Новую. Жил – был один канделябр и был он из чистого золота. А жил он в новом доме на чистой полке. А вот однажды пришли хозяева и заявили, что переезжают. Они сложили весь багаж, упаковали холодильник, шкаф и прочую мебель, и…
— Ой, как страшно! – передразнила Ляси, но получила хороший пинок от шкафа за то, что она перебивает.
— Дак вот, всё упаковали, а для канделябра места не хватило. Но люди, конечно же, сказали, что пришлют за ним машину в ближайшее время. Обрадовался канделябр, что у него еще будет свободное время для прощания с родным домом. Но прошёл один день, а машины не было. Канделябр стоял совсем один на чистой полке, которая начала покрываться тонким слоем пыли. Прошёл второй день, а машины все не было. Канделябр уже покрылся плесенью. Прошёл третий день. Возможно люди уже и забыли про него…
Мебель терпеливо ждала продолжения страшилки, но диван задумался и затих.
Никто и не заметил как канделябр куда — то исчез…
Сказ про старушку и ее приключения
В комнату вошла Елизавета Ивановна. Старушка часто оставалась одна в доме, садилась на свой любимый старенький диван и начинала вязать свои нескончаемые полосатые носки. Связав увлеченно несколько рядов, старушка притихла, опустила руки со спицами и задремала.
Вдруг, пронёсся странный писклявый звук. Дело в том, что Ассоль в это время задерживало высокую ноту, и наконец, устало ее отпустило.
-Тсссссс.….- прошипел диван.
— Батюшки, — испугалась Елизавета Ивановна, заметила, что шторы колышутся. Тут же забыв свой страх, она подбежала к ним и закрыла окно. Но Штора подкинула старушку вверх и она завизжала:
— Караул! Грабят!
Никто её грабить не собирался. Шторы обернули старушку в свою легкую ткань, а Ассоль пропело:
— Караул! Караул!
Просто семь весёлых струн
Вместе заиграли!
Диван подхватил:
— Караул! Караул!
Не было печали!
Воры опоздали!
Шторы забросили старушку на люстру, и та начала раскачиваться:
— Раз, два, три, четыре, пять…
Надо вместе поиграть!
Люстра стала выбрасывать старушку вперед и снова ловить её. Фортепиано заиграло весёлую музыку, но тут же изменило ее на грустный мотив:
— Внимание: Шопен.
Медленно закружились в танце диван с мадам Де Ля. Каррьетка поправила шляпку и тоже стала делать пируэты, перескакивая с тумбочки на пуфик, с пуфика на люстру.
А Елизавета Ивановна уже была закрыта в шкафу и тяжело вздыхала:
— Га-лю-ци-на-ци-и, — по слогам прошептала она.
Вот уже музыка сменилась на быструю, и диван галопом поскакал по дому.
— Смотри, пол не сломай, слон! — сказала Мишель и стала разговаривать со столешницей Ляси о модных тенденциях этого сезона.
А тем временем… За прикрытой дверью стояла вешалка и висело зеркало.
— Что же там происходит? – шёпотом спросила вешалка.
— Переполох…слышу музыку…вопль…ну ка, поверни меня, ничего не вижу!
Но вешалка не послушалась. Она только сняла со своего крючка маленький ключик и вставила его в замочную скважину. Ключ щёлкнул, и вешалка зашла в прихожую.
— Хи, хи! – Хохотало зеркало, — во смеху то будет, когда хозяева придут!
А мебель ничего не заметила. Все так же продолжали баловаться, только старушку выпустили, Мишель не понравилась, что та скреблась.
— Давайте уберём её уже! – закричал диван, и вдруг замел, что его ножки стали трястись, — а то вдруг очухается!
— В окно её надо!
— Нет, за дверь!
И люстра, закинув снова на себя старушку уже хотела раскачаться и бросить её вперёд, как остановилась:
— А ну — ка, откройте дверь.
Ассоль перестало играть и тоже почуяло тревогу. Оно подошло к двери и дёрнуло за ручку, которая не поддалась.
— ЧП, — процедило оно и тут же поднялась паника.
Все бросились от страха кто куда. Ассоль запрыгнуло на диван, стул на фортепиано, на стул пуфик, и на пуфик захотела залезть бедная тумбочка.
Шторы обхватили люстру и задрожали, и лишь Мадемуазель Мишель встала на свою место и, закрыв глаза, послушно сказала:
— Я тут не причём.
Старушку они спрятали в тумбочку (у неё там, наверное, инфаркт случился), и стали говорить чепуху:
— Молиться надо, что это не хозяева пришли.
— Молиться надо, что бы они сейчас не пришли.
— Молиться надо, что бы на старушке наших следов не осталось.
— Молиться надо, что бы замолчали вы! – заругалась мадам Де Ля,- сейчас точно все креститься из-за вас пойдём!
И всё тут же встали на свои места. Стало тихо. Только привычные ходики издавали неприятный звук, ударяя друг друга своими маленькими колокольчиками.
Все смолкло и они услышали как в парадной двери щёлкнули замки. Кто-то пришел.
Диван был в панике. Да и другие тоже. У всех подкашивались и дрожали ножки.
Кто – то подошёл к двери, и…дёрнул за ручку. Не поддалась. Потом дёрнули ещё раз и ещё, ещё, ещё, пока не послышались голоса:
— Где ключ? Кто дверь закрыл?
— И правда, странно. Тёща наверное куда-то ушла и закрыла. Ну ладно. Придёт потом.
И только кто-то там хотел уйти как раздался писклявый голос:
— Откройте! Ключ у них!
Эта «тёща», вылезла из тумбочки и заколотила в дверь:
— Помогите! Спасите! Я тут! SOS!
Шторы уже медленно обхватили её за талию и тянули к себе:
— Цыц! Кому сказали! Цыц!
А мужчина, стоящий за дверью, нашёл в прихожей ключ и отрыл им дверь. Что же он увидел? Бабку, парящую в воздухе, которую обхватили шторы.
— А-а-а-а-а! – закричала она, и…проснулась.
Проснулась на своём удобном диване с вязанием в руках.
— Приснилось, — облегчённо сказала Елизавета Ивановна.
Но никто и никогда бы не догадался, что произошло в комнате еще минуту назад.
А что же дальше?.. А дальше следует продолжение.
