XI Международная независимая литературная Премия «Глаголица»

       В лето 7525 от сотворения мира (Видимо, Вятские до сих пор не перешли на Юлианский календарь) Великий Князь, Император и Самодержец Всероссийский Владимир I прибыл на Вятскую землю. С давних пор, ещё со времён победы над Бонапартом не видела эта земля таких титулованных гостей. Впрочем, за двести лет гостеприимности своей не растеряла. Особенно городничий и губернатор, которые испокон веков заботятся о дорогих гостях, а, следовательно, и судьбах своих. 
Незадолго до этого град Вятский преобразился: дорогу подделали, траву покрасили, деревья озеленили, на улице Московской болото осушили и стали ждать. 
      День ждут, второй, третий, а государя всё нет и нет. Уже и трава завяла, и листья осыпались, и дорогу, что на скорую руку сделана была, дождём смыло, а на болоте уж двое крестьян утопло. Приуныли Вятские, налили квасу сорокаградусного и давай горевать. 
     Долго ли, коротко ли горевали Вятские, да только вот гонца с письмом в пьяном угаре зашибли, высекли и в острог определили. А как опомнились, сообразили, что натворили, и тут же собрали «Совет господ» по Новгородскому обычаю. Думали, пили, закусывали, опять думали. Пришли наконец к мысли, что ежели по воздуху самодержец полетит, то и не заметит вятской расхлябанности. На том и порешили, приготовили Жар-Птицу «вертолётом» называемую. Выпили кваску отрадного для хорошего настроения и улеглись пораньше спать. 
     На утро, проспавшись и опохмеляясь, городничий и губернатор расставили стрельцов вдоль тракта Московского, а на крыши пушкарей с цейсовской оптикой. Сами приоделись на западный манер (Не то чтобы стильно, но дорого), припудрились, сели в японские кареты, в народе Land Cruiser называемые, и двинулись на встречу царю. Но вдруг как ни в чём не бывало разразилась гроза с сильным ливнем. Всё небо заволокли тёмные, свинцовые тучи. Это местные оппозиционные волхвы их нагнали по воле народа, вотяками именуемым. «Что делать?»,- в раз с горечью произнесли все удельные князья-чиновники, городничий и губернатор. «Ничего не поделаешь придётся…»,- не успел чиновник средней руки окончить, как его прервал оглушительный звук приземляющегося борта государя. 
И припали все вельможи пред Московским самодержцем и его свитою. Даже митрополит и тот перекрестив раза три воздух, и прочтя молитву в сквозь, выпустив несколько абзацев, стал целовать пяты святейшего. Цирк этот продолжался не долго. Владимир I поднял посох свой и ударил им оземь, да так, что все вельможи подскочили разом, а асфальт в Победилово окончательно раскрошился. 
    Тем временем чиновничья проблема решилась сама собой. Владимир I сел в свою карету и поехал вместе с дружиною в город. Следует сказать, что царь был не простак, за два десятка лет царствования объездил почти все уделы России и редко где встречал хорошие дороги. Поэтому и оборудовал свою царскую многомиллионную карету так, что ездил, не чувствуя неровностей земли Русской. 
    Первой остановкой на пути императорского картежа, стала врачевальня, с ним туда же зашли заместитель председателя боярских кланов — Кириешкин, главная знахарка страны – Скворцевич и Вятский губернатор. Как и ожидалось, его императорскому величеству понравилась врачевальня и он отпустил лестный комментарий в адрес политического клана «Единая Русь» или, как называют его в народе «Клан жуликов и воров» К счастью во врачевальне князь не встретил ни одного мещанина и тем более крестьянина, поэтому уезжал оттуда в приподнятом настроении, с улыбкой на челе. 
    Встречая на пути своего следования ратников, проклинающих дождь, и с трудом выдавливающих из себя лицемерную улыбку, он подъехал к библиотеке названной именем одного из первых русских социалистов, где его уже встречал гостеприимный Вятский народ. А народу то и было человек двадцать, да и то большинство из них уже практически лежали in eius deathbed (То есть, были довольно преклонного возраста) Тем не менее в рядах этой мещанской группировки стояли люди с ликами святого Владимира I, и как бы выказывая всю преданность его величеству, скандировали: «Слава государю! Государю слава!» 
    У ворот здания праздничная процессия остановилась. Самодержец неторопливо вышел, огляделся во круг, и тотчас же помчался в здание сквозь расходящиеся ряды дворянства, намеревавшегося его встречать (В самом деле не престало государю русскому под дождём мокнуть!). За ним спешно забежали дворяне. Слегка замявшись, но всё же осмелев лидер дворяно-боярской группировки в знак уважения или, скорее ради собственного интереса вручил государю ананас (Видимо опираясь на опыт встречи Александра I, но не учтя мирового развития). Поэтому вместо ожидаемой реакции удивления (Мол как вы в северных краях вырастили ананас), самодержец раскритиковал чиновника за распространение санкционных продуктов. 
Боярский совет по развитию княжеского самоуправления начался в 18:00 по обще-вятскому времени. Долго ли, коротко ли общался царь с боярами, да только все «писаки» задремали и скоропостижно заснули. В то время, как все блаженные спали, бояре решали вопрос о дележе оброка. Один себе побольше хотел взять, другой себе пытался сторговать, а третий (кажется, из Вятских) уже в карман засовывал червонцы. Тут царь прервал дворянское занятие, всхрипел, указик зачитал, сказал мол до свидания, очень рад, но я пойду, пожалуй, дальше. 

И вот в палатах молча он сидит. 

А перед ним печальный Вятский губернатор 

Чуть еле слышно говорит: 

Что он совсем невиноватый, 

Что нет дорог и нет забот. 

     Царь, выслушав оправдание губернатора в стихах, стал свои указы молвить: «Вижу, как работали вы за год: украли мало, сделали и того меньше. Ну что ж воля моя будет такова (в этот момент губернатор не на шутку перепугался) служить вам ещё один срок, а там видно будет» Обрадовался губернатор, налил ядрёного кваску себе, да дорогому гостю, и затянул песню вятскую надрывистую. 
     Празднества эти затянулись, по сему и улетел царь глубокой ночью в изрядном опьянении. Распрощавшись с дружиною чиновничьей, дал поцеловать свою руку губернатору и бородатому попу (по-видимому, митрополиту Вятскому и Слободскому), сел в птицу стальную со всей свитую и сказал: «Понравилась мне земля ваша ни полями, ни лесами, ни мануфактурами, ни дорогами, упаси боже, а характером. Истинно – на Вятке свои порядки.»